"Нет ничего невозможного, есть только маловероятное"— Аркадий и Борис Стругацкие, "Стажёры".
Жара. Невыносимая и изматывающая висела в воздухе который день и даже люди с отменным здоровьем старались укрыться в тени при любой возможности. Счастливчики, которым улыбнулась фортуна, отправлялись за город, к водоёмам, или сидели в квартирах под кондиционером. Тем, кто не мог себе такого позволить из-за работы либо других обстоятельств, приходилось туго, несмотря на невероятные объёмы выпиваемой воды и другие, не очень результативные меры.
Для Леонида это пекло было просто убийственным, оно его изнуряло и лишало последних сил. Последних, потому что их на самом деле оставалось не так и много вследствие болезни, да ещё ситуация усугублялась тем, что в самый пик этой жары, после полудня, он оказался в душном, раскалённом, как адский котел, автобусе.
И кой только чёрт дёрнул его ехать дневным рейсом? Ну не оказалось билетов на утренний, отложи на один день поездку. Нет же, приспичило, словно это был последний в его жизни автобус или завтра может не наступить.
Хотя кто его знает, может оно и вправду не наступит, это завтра. Потому как неизлечимый недуг, диагностированный меньше месяца назад, прогрессировал с такой дикой скоростью, что даже лечащий врач на вопрос Леонида о том, сколько ему осталось, пожимал плечами и утыкался в бумаги.
Вот когда он окончательно понял, что решение не продавать родительский дом было единственно правильным. Провести остаток жизни там, где вырос, где живы самые светлые воспоминания, это ли не отрада на исходе дней.
Дом Леонид содержал в относительном порядке почти десять лет, хотя сам не понимал, зачем ему это нужно. А вот теперь, когда финал обозначился совсем рядом, понял: это было подсознательное, пришедшее свыше.
Завтра для Леонида всё же наступило. Несмотря на палящий зной, на тряску в душном салоне автобуса, лишившую его остатка сил. Оно, это завтра, ворвалось поутру в открытое окно дуновением ветра, принеся с собой долгожданную свежесть и слабую надежду. Надежду не на выздоровление и долгую жизнь, но на отсрочку, пусть бы и небольшую. Хоть на несколько недель. Чтоб побыть ещё немного в этих стенах, подышать чистым деревенским воздухом, полюбоваться звездным небом и рассветами над рекой.
А через два часа снова она, жара. И надежда начала стремительно таять. И продолжала таять изо дня в день, вместе с ухудшающимся самочувствием.
Через неделю от надежды не осталось и следа, силы практически иссякли, так что Леонид едва передвигал ноги, а кожа приобрела грязно-синий оттенок и была похожа на истончённый пергамент.
В ту ночь он не спал. Не то из-за духоты, не то просто было жаль тратить оставшееся время на сон. Лежал, глядя через окно на ночное небо и думал. Страшно не было, было обидно. Что так глупо и бесполезно прошла жизнь, что семье в своё время предпочёл работу, которая в конце концов его и погубила. И что теперь, в последние часы жизни, рядом лишь пустота.
Странная звезда, слишком крупная по сравнению с остальными, мигнула совсем рядом, будто над соседской крышей, потом вспыхнула ярким светом, что Леонид даже прищурился.
"Что это, конец? — пронеслась мысль. — Возможно так оно и бывает, никто же не знает достоверно."
Спустя секунду звезда потускнела и двинулась в его сторону. Потом блеснула опять, но уже значительно слабее, и рухнула в густые заросли крапивы за забором.
Мужчина прислушался к организму – жив, значит, это не то, о чем он подумал. А что тогда? Хотя какая в принципе разница, жив и ладно.
Леонид поднялся и, едва передвигая ноги, поплёлся к холодильнику. Достал четверть с мутным перваком, купленным у местных производителей, наполнил стакан и подошёл к окну. И замер в изумлении. Рука, сжимающая стакан, зависла в воздухе, а он никак не мог оторвать взгляд от своего отражения.
Что оказывается может сделать страшный недуг с человеком за сутки. Конечно Леонид знал, что выглядит паршиво, но ещё вчера на голове присутствовала, хоть и редкая, растительность, а лицо лишь слегка отдавало синевой. Сейчас же на него смотрело абсолютно лысое существо со впалыми щеками, проваленными до невозможности глазами и лицом цвета зрелого баклажана. И это было страшно. Лучше сразу умереть, чем увидеть такое. А в следующую секунду Леониду стало ещё страшнее. Когда до него внезапно дошло – это не отражение. Это просто не могло быть отражением, поскольку створки окна были распахнуты настежь.
— Ты кто? — усилием воли справившись с оцепенением, задал вопрос мужчина.
Существо по ту сторону окна растянуло рот в беззубой улыбке. В гротескной, неестественной улыбке, ибо уголки это самого рта почти достигали висков.
"Ну улыбается, уже хорошо," — подумал Леонид и, сам не зная зачем, протянул незнакомцу стакан с самогоном.
То, что рука гостя, ухватившая стакан, имела всего три (длинных и тонких) пальца, почти не удивило, неземное происхождении существа уже не вызывало сомнений. А вот как содержимое залилось внутрь, в выдвинувшуюся, словно ящик комода, нижнюю челюсть, заставило мужчину сначала остолбенеть, потом улыбнуться. Разулыбался снова и незнакомец, вернув Леониду стакан. Затем достал откуда-то сосуд серебристого цвета и протянул гостеприимному хозяину.
И что, спрашивается, было в этой ситуации делать? Он почти и не раздумывал, ну отравится непонятным напитком, какая разница, днём раньше, днём позже. Хлебнул одним махом, запрокинув голову, выдохнул с шумом и... И вдруг почувствовал прилив сил. Ноги держали крепко, как до болезни и в голове не шумело.
— Однако, — только и смог произнести.
— Однако, — повторил пришелец, не переставая улыбаться и приставил один из трёх пальцев к груди мужчины.
Леонид хотел было возразить, но передумал и протянул руку с серебристой колбой владельцу. Тот отрицательно помотал головой и сильнее надавил пальцем на грудь, произнеся понравившееся слово:
— Однако.
— Это мне? — догадался мужчина.
Пришелец закивал.
— Ну хорошо, спасибо, — снова глотнул, почувствовал себя ещё лучше и продолжил диалог. — Тебя хоть как зовут-то?
Пришелец издал звук, который человеку, при всём желании, повторить бы не удалось. Это был коктейль из шипения, свиста и индюшачьего клёкота. Леонид почесал лысый затылок, гость повторил движение.
— Ладно, буду звать тебя Синий. Согласен? — после утвердительного кивка хозяин отошёл вглубь комнаты и сделал приглашающий жест рукой. — Проходи.
Синий на секунду пропал, затем появился, держа в руках предмет цилиндрической формы непонятного предназначения с торчащими в разные стороны проводами. Шагнул прямо через подоконник в дом и протянул цилиндр Леониду.
— Однако.
— Что? Что это такое? — мужчина покрутил в руках странную штуку, напоминающую центрифугу и генератор одновременно, заглянул в полость. — Кажется я понял. Не уверен на сто процентов, но думаю, смогу починить.
Не зря же он отдал своей профессии столько лет, даже здоровье подорвал. Это конечно не теплообменник ядерного реактора, но всё же...
— Ты посиди пока там, — кивнул Синему на табурет у стола и взялся изучать объект досконально.
Прошло не меньше часа, прежде чем цилиндр засветился фиолетовым и зашумел, ровно и монотонно.
— Ну вот, — Леонид удовлетворённо улыбнулся. — Профессионализм не пропьёшь. Помнят руки-то. И голова, слава тебе, Господи, ещё работает.
И тут услышал за спиной странный клёкот, сопровождающийся щенячьим повизгиванием. Обернулся резко: звуки издавал Синий. И это был не то смех, не то возгласы радости.
— Ничего себе! — Леонид присвистнул, глядя на остатки самогона в бутылке. — Понравилось, значит.
Достал из шкафа второй стакан, поставил на стол.
— Нехорошо в одиночку-то, наливай и мне.
Синий мгновенно подвинул первак к себе и ткнул длинным пальцем в серебристую колбу.
— Может ты и прав, — согласился Леонид и наполнил стакан чудо-напитком. — Ну, за здоровье! — поднял руку над столом. — И за твоё благополучное отбытие.
Синий слил в свой стакан оставшийся первак и повторил жест. Звон стекла, стаканы опустели. Причём стакан с самогоном опустел первым, буквально за доли секунды, Синий, как и в прошлый раз, буквально опрокинул содержимое в выдвинувшуюся челюсть. Потом поднялся, взял под мышку починенную запчасть и двинулся к окну. О том, что для выхода существует дверь, Леонид предпочёл промолчать, вряд ли Синий наведается в гости ещё когда-либо.
Пришелец шагнул через подоконник и растворился в темноте, будто и не было его никогда. И только ёмкость серебристого цвета на столе указывала на то, что ночной гость не был плодом больного воображения Леонида. А утром на подоконнике обнаружились ещё три точно такие же колбочки.
Вот такая история произошла с одним совершенно обычным, среднестатистическим, не очень молодым и совсем не здоровым мужчиной.
Да, помирать Леонид после той ночи передумал категорически. Обследований не проходил, но был абсолютно уверен – болезнь отступила. Да и какие тут могли быть сомнения, когда сил стало, словно у молодого, румянец на щеках заиграл и даже шевелюра на голове выросла. С синеватым оттенком правда, но зато густая и без единой седи́нки. А какое ликование мужчина испытал, когда через несколько месяцев случайно встретил на улице доктора, того самого.
"Не может быть, — говорили вылезшие из орбит глаза эскулапа. — Это нереально, это парадоксально и это совершенно невозможно "
А вот возможно, как оказалось. Правда возможным оно стало благодаря визиту, который тоже в принципе невозможен. А значит всё в этом мире возможно, просто мы ещё очень мало знаем.