Нина Александровна методично складывала вещи в чемодан, стараясь не думать о том, что делает это в последний раз. Каждая футболка, каждая рубашка мужа хранила воспоминания о совместных отпусках, о счастливых моментах их тридцатилетнего брака.
– Мам, может, не надо? – в дверях спальни стоял сын, Андрей, нервно теребя ключи от машины. – Поговорите с отцом...
– О чём? – Нина аккуратно сложила очередную рубашку. – О том, что он решил начать новую жизнь? В шестьдесят лет?
– Но ведь можно как-то...
– Нельзя, Андрюша, – она впервые за утро подняла глаза от чемодана. – Когда мужчина говорит "я устал от этого брака", это значит только одно – он встретил другую.
В прихожей хлопнула дверь – вернулся Борис, её муж. Теперь уже бывший.
– Нина? – он заглянул в спальню. – Ты ещё здесь?
– Не волнуйся, – она продолжала складывать вещи, – скоро освобожу территорию. Твоей... как её... Марине будет где развернуться.
– Мам! – Андрей попытался её остановить.
– Что "мам"? – она наконец выпрямилась. – Думаешь, я не знаю? Думаешь, не видела их вместе? В кафе, в парке... Весь город уже знает, что уважаемый профессор Борис Петрович завёл роман со своей аспиранткой!
– Нина, не начинай, – Борис устало потёр переносицу. – Мы же всё обсудили.
– Обсудили? – она горько усмехнулась. – Ты просто поставил меня перед фактом. "Прости, но я больше не могу так жить. Мне нужна свобода."
– Потому что ты превратила нашу жизнь в рутину! – он повысил голос. – Вечные разговоры о быте, о счетах, о том, что купить, что приготовить...
– А чего ты хотел? Чтобы я в шестьдесят лет прыгала как девочка? Устраивала романтические ужины? Читала твои научные статьи?
– Хотя бы попыталась! – он в сердцах махнул рукой. – Марина, между прочим, читает. И понимает.
– Ну конечно, – Нина прищурилась. – Она же умная. Молодая. Перспективная. А я так, старая кухарка.
– Я этого не говорил.
– Но подумал.
Андрей переводил взгляд с отца на мать, не зная, что сказать. Как получилось, что их крепкая, дружная семья вдруг рассыпалась как карточный домик?
– Знаешь что, – Нина захлопнула чемодан, – забирай свои вещи. Я уже собрала всё, что тебе может понадобиться в новой жизни.
– А ты? – впервые в голосе Бориса послышалось беспокойство.
– А я поживу у сестры. Пока не решу, что делать дальше.
Она подкатила чемодан к двери, остановилась: – Только вот что интересно – ты хоть раз подумал, что будет со мной? Куда я пойду? На что буду жить?
– У тебя есть пенсия...
– Да, – она кивнула. – Пенсия учительницы младших классов. Не профессорская зарплата, конечно, но на хлеб хватит.
– Мама останется со мной, – вдруг твёрдо сказал Андрей. – У меня большая квартира, места хватит.
– Нет, сынок, – Нина погладила его по щеке. – Тебе своя семья нужна, а не старая мать под боком.
– Но...
– Всё хорошо, – она попыталась улыбнуться. – Правда хорошо. Просто... просто нужно время.
Она оглядела квартиру – их семейное гнездо, где прошло тридцать лет жизни. Каждая вещь, каждый угол хранил воспоминания. Вот здесь Андрюша сделал первые шаги. Там, у окна, стояло кресло, в котором Борис читал свои научные журналы. А на кухне... на кухне она готовила его любимый борщ каждое воскресенье.
– Знаешь, Боря, – она вдруг повернулась к мужу, – я ведь действительно любила тебя. Все эти годы.
– Нина...
– Нет, ты послушай. Я знала о твоих романах. О той лаборантке пять лет назад. О секретарше с кафедры. Знала и молчала. Думала – перебесится, одумается. А теперь...
– Что теперь?
– Теперь я устала, – она взялась за ручку чемодана. – Устала делать вид, что всё хорошо. Устала быть удобной женой профессора. Устала... просто устала.
Прошёл месяц. Нина Александровна сидела на кухне у сестры, перебирая
старые фотографии. Вот их свадьба – она в белом платье, Борис в строгом
костюме. Вот первая научная конференция, где он выступал с докладом –
она тогда так гордилась им. Вот...
– Опять бередишь душу? – сестра, Татьяна, поставила перед ней чашку чая. – Брось ты эти фотки.
– Не могу, – Нина вздохнула. – Тридцать лет жизни – это же не просто так.
–
Можно подумать, он об этом помнит, – Татьяна фыркнула. – Видела их
вчера в супермаркете. Эта его Марина такие каблуки носит – смотреть
страшно.
– И как они?
– Счастливые, – Татьяна помолчала. – Прости, не хотела...
– Ничего, – Нина отложила фотографии. – Знаешь, я тут думала... Может, это и к лучшему?
– В каком смысле?
– Я же всю жизнь под него подстраивалась. Его карьера, его статус, его привычки... А сама кто? Жена профессора?
В дверь позвонили. На пороге стоял Андрей с пакетами:
– Мам, привет! Я тут продуктов привёз...
– Андрюша, не надо, – она обняла сына. – У меня всё есть.
– Мам, – он серьёзно посмотрел на неё, – я вчера с отцом говорил.
– И что?
– Он... он хочет с тобой встретиться. Поговорить о разделе имущества.
Нина почувствовала, как к горлу подступает комок:
– Значит, всё серьёзно? С этой... Мариной?
– Они подали заявление в ЗАГС.
Татьяна выронила чашку:
– Что? Уже?!
– Да, – Андрей опустил глаза. – Марина... она беременна.
В кухне повисла тяжёлая тишина. Только тикали часы – старые, ещё свадебный подарок от родителей Бориса.
– Вот как, – наконец произнесла Нина. – Что ж, значит, будешь братом или сестрой.
– Мам...
– Всё хорошо, сынок, – она встала. – Передай отцу – я согласна встретиться. Завтра, в три, в нашем... в его кабинете.
Когда сын ушёл, Татьяна обняла сестру:
– Держишься?
– А что делать? – Нина пожала плечами. – Жизнь продолжается.
На следующий день она впервые за месяц надела макияж. Выбрала строгий костюм, уложила волосы.
– Ты куда собралась? – удивилась Татьяна.
– На войну, – Нина усмехнулась. – Только оружие будет другое.
В университетском коридоре было пусто – летняя сессия закончилась.
Кабинет Бориса она нашла с закрытыми глазами – сколько раз приносила ему
забытые дома вещи, документы...
Он был один. Сидел за столом, перебирая какие-то бумаги.
– Здравствуй, Боря.
– Нина? – он поднял глаза и замер. – Ты... изменилась.
– Правда? – она села напротив. – А я думала, постарела без твоей любви.
– Перестань...
–
Ладно, – она достала из сумочки документы. – Я всё подготовила.
Квартиру можешь оставить себе – мне хватит дачи. Машину тоже забирай –
тебе с молодой женой она нужнее.
– Нина, послушай...
– Нет,
это ты послушай, – она впервые посмотрела ему в глаза. – Я пришла не
ругаться и не делить имущество. Я пришла сказать спасибо.
– За что?
–
За то, что открыл мне глаза. Знаешь, я ведь действительно забыла, кто
я. Растворилась в тебе, в твоей жизни. А теперь... – она улыбнулась. –
Теперь я подала документы в университет. Буду учиться психологии.
– В шестьдесят лет?
– А почему нет? Жизнь только начинается.
Она положила на стол ключи от квартиры:
– Прощай, Боря. Будь счастлив со своей Мариной. И... береги ребёнка.
– Ты знаешь?
– Весь город знает, – она встала. – Передай ей... передай, что я не держу зла. Просто так сложилось.
У двери она обернулась:
– Знаешь, что самое забавное? Я наконец-то чувствую себя свободной. Впервые за тридцать лет.
Выйдя из университета, Нина глубоко вдохнула летний воздух. Позвонила Татьяне:
– Танюш, собирайся. Едем по магазинам.
– Зачем?
– Мне нужна новая одежда. Я же теперь студентка!
Она
шла по улице, и впервые за долгое время улыбалась по-настоящему. В
сумке лежали документы в университет, в кошельке – собственная
банковская карта, а в сердце... в сердце была пустота. Но не та, что
рвёт душу, а та, что даёт место чему-то новому.
"Время собирать чемоданы, – подумала она. – И время разбирать их. Чтобы сложить заново – уже свою, собственную жизнь."