Эпилог: Потерянные души
Восточное побережье Австралии. Утро. Солнце, только что вырвавшееся из океана, резало глаза. Фрегат ВМС Австралии «Сидней» разрезал изумрудную воду, оставляя за собой пенный след. Внезапно – крик с наблюдательного поста.
«Плот! По левому борту! Две фигуры!»
Катер спустили на воду за считанные минуты. На надувном островке посреди бескрайней синевы лежали, привязанные обрывками троса, двое мужчин в потрепанных, выцвевших на солнце оранжевых летных комбинезонах. Лица обветренные, губы потрескались до крови, глаза запали и смотрели бессмысленно. Их втащили на борт катера, как мешки с песком.
На палубе «Сиднея» под навесом, защищавшим от уже палящего солнца, их отпоили водой. Один, помоложе, с нашивкой «Lt. Epstein» и позывным «Ghost-1», судорожно глотал, вода стекала по подбородку. Второй, капитан Холден («Ghost-2»), казалось, собрал последние силы.
Капитан Эванс (наклонившись): «Лейтенант? Капитан? ВМС США? Как вы сюда попали? Ваш самолет?»
Ghost-1 (Эпштейн, голос – скрип ржавых петель): «B-2… «Spirit»… Летели… с Диего-Гарсия… Польша… Учения… «Dragon Shield»…»
Ghost-2 (Холден, пытаясь сфокусироваться): «Все шло… по плану. Вошли в акваторию… Черного моря. Высота 40… Стабильно…» Он замолчал, глотнул воздуха, глаза расширились от внезапного ужаса. «Потом… свет. Сверху. Не как молния… Тихий. Ослепительный. Заполнил… все. Кабину… мозги…»
Эпштейн (вцепился в край стула): «Системы… все! Навигация, связь, управление… мертвы. Как будто нас… выключили. А этот свет… Он жаркий. Жгло сквозь стекло… сквозь шлем!»
Холден: «Потом… удар. Не взрыв. Как будто гигантская рука… шлепнула по фюзеляжу. Очнулись… в воде. В темноте. Плот… один. Самолета… нет. Ни обломков… ни масла… ничего. Словно… испарился.» Он бессильно опустил голову. «Сколько дней… не знаем. Только солнце… вода… и этот проклятый свет в глазах.»
Призрак над Кавказом
Краснодарский край. Позиция зенитно-ракетного комплекса С-500 «Прометей». Высоко в горах, воздух прозрачный и холодный, пахнет хвоей и металлом. Внутри командного модуля царило привычное полумраке, освещаемое мерцанием радаров и экранов. Запах озонованного воздуха и кофе.
Оператор Рядовой Калинин (голос напрягся): «Командир! Цель! Пеленг 275, высота 8000, курс 090! Скорость…» Он перепроверил данные, глаза округлились. «Триста! Триста километров в час!»
Майор Соколов (подошел, уперся руками в консоль): «Триста? Для стелса? Да он плывет!» На экране высвечивалась призрачная метка. Сигнатура была характерной – угловатые очертания, низкая ЭПР (эффективная площадь рассеяния), как у B-2 Spirit. Но скорость была смехотворной для стратегического бомбардировщика. «Позывные? IFF?»
Калинин: «Молчит, товарищ майор. Никакого ответа. IFF – ноль. Ни свой, ни чужой… Призрак.»
Соколов взял ЗКС (закрытый канал связи). Его голос, обычно спокойный, выдавал напряжение. За окном модуля, заснеженные вершины Кавказа казались безмятежными, контрастируя с тревогой внутри.
Соколов (в ЗКС): «Центр, «Прометей». Незаконное вторжение в воздушное пространство. Координаты: 44.3510° с.ш., 40.1894° в.д. Цель: высокая вероятность – B-2 Spirit. Скорость крайне малая – 300 км/ч. Связи нет, IFF не отвечает. Ведет себя… неадекватно. Запрос инструкций: применять средства поражения?»
Глаза в Небе
Выше облаков, где солнце светило ослепительно, а небо было цвета индиго, патрулировала пара ВКС России. Ведущий – новейший МиГ-35С с острыми, как бритва, контурами и камуфляжем «степь-небо», позывной «Комар». Ведомый – грозный Су-34М2 позывной «Утюг», его мощный, угловатый силуэт и характерный «клюв» радиолокатора не оставляли сомнений в его ударной мощи. Они возвращались с рутинного задания.
Центр Управления (голос в шлемофонах): ««Комар», «Утюг». Немедленно изменить курс на 210. Перехват неизвестной цели. Координаты переданы на дисплеи. Установить визуальный контакт. Оружие не применять. Повторяю, не применять. Приоритет – визуальная идентификация и установление связи.»
Капитан Игнатов («Комар»): «Понял, Центр. Ложимся на курс. «Утюг», в смычке.» МиГ плавно развернулся, его двигатели взвыли. Су-34 последовал за ним, как тень.
Через несколько минут Игнатов различил впереди странную точку. Она не летела – еле двигалась.
Игнатов: «Центр, «Комар». Вижу цель. Это… Господи, это «Спирит». B-2. Но… он еле тащится. Скорость… не больше 300. Как дротик с перебитым крылом.»
Майор Петров («Утюг»): «Автопилот на минимуме? Или… экипаж недееспособен? Пробую открытый аварийный канал.» Петров переключил частоту. В его шлемофоне зашипело.
Петров (четко, медленно): «Неизвестный B-2 Spirit, летящий курсом 090 на высоте 8000. Это Военно-космические силы России. Немедленно ответьте! Немедленно измените курс! Немедленно подтвердите вашу идентификацию и намерения!»
Молчание. Затем – резкий, искаженный помехами голос, полный паники:
Голос из B-2 («Ghost-1»): «Русские истребители?! Не стреляйте! Ради Бога, не стреляйте! У нас полный отказ! Двигатели на последнем издыхании, связь мертва, навигация – ноль! Мы… мы заблудились! Топливомеры… в красной зоне! Падать будем!»
Второй голос («Ghost-2»): «Клянемся! Мы не боевой вылет! Учения НАТО! Сбились с курса… Над Черным морем… что-то случилось! Помогите!»
Секретная Полоса
Центр Управления ВКС. Глубокий бункер. Экранная карта светилась тревожными метками. Генерал-лейтенант Крутов, лицо изрезанное глубокими морщинами, смотрел на изображение медленно ползущего B-2, транслируемое с камер «Комара». Рядом – Генерал-майор Смирнов, аналитик, его пальцы нервно барабанили по столу.
Крутов (не отрывая глаз от экрана): «B-2. На брюхе. В самом сердце страны. Такого… не было никогда. Риск колоссальный. Но и шанс… Смирнов?»
Смирнов: «Трофей века, Николай Иванович. Летающее крыло… их гордость. Если сядет… обратно не улетит. Наши техники…» Он не договорил, но смысл был ясен. «Сажать. На «Объект 73». Только там. Секретность – превыше всего. Передайте «Комару» и «Утюгу»: вести «гостя» на посадку.»
Приказ пошел по ЗКС. В кабине «Утюга» Петров переключился.
Петров (американцам): «Ghost-1, Ghost-2. Вас понял. Следуйте за МиГом. Покажем место для аварийной посадки. Держитесь. Скорость держать сможете?»
Ghost-1 (с облегчением): «Еле-еле… Спасибо! Идем за вами!»
Игнатов («Комар»): «Ghost, это «Комар». Видишь мой самолет? Держись правее моего киля. Вот так. Плавно. Не отставай. Дорога дальняя. Экономь топливо.»
Два русских истребителя, как пастухи, повели гигантское черное летающее крыло на юго-восток, вглубь бескрайних волгоградских степей. Ландшафт внизу сменился: горы уступили место бескрайним золотисто-коричневым ковыльным просторам, изрезанным балками. B-2, похожий на раненую летучую мышь, едва не цеплял верхушки редких деревьев.
Объект 73: Пленение Тени
«Объект 73» был тщательно замаскирован. С воздуха – лишь несколько невзрачных построек у длинной бетонной полосы, затерянной среди холмов и перелесков. Но под землей скрывались ангары, командные пункты, казармы спецназа. Дежурная смена была поднята по тревоге. Когда на горизонте показалась тройка самолетов, по полосе уже мчались тягачи и пожарные машины.
B-2 приземлялся тяжело, с визгом тормозов и клубами дыма от покрышек. Он замер в конце полосы, его футуристические очертания выглядели чужеродно на фоне степного пейзажа. Еще не заглохли двигатели, как к нему устремились десятки фигур в камуфляже без опознавательных знаков – спецназ ВКС «Барс». Они окружили самолет, автоматы наготове.
Из ангара выкатили тележки со странной сеткой. Она была не похожа на обычный камуфляж – переливалась, словно мокрый асфальт под фарами, искажая очертания самолета под собой. Техники быстро набросили ее на гигантское крыло, закрепили по краям. Самолет словно растворился, превратившись в мерцающий, не поддающийся фокусировке мираж.
Люк кабины B-2 открылся. Двое изможденных пилотов, Ghost-1 и Ghost-2, спустились по трапу, моргая от яркого света и щелкая затворами фотокамер спецназовцев. Их быстро, но без грубости, обыскали, надели мешки на головы и увезли в глухом «Уазике» к ждущему вертолету Ми-8 с опознавательными знаками ВВС.
Неизвестное место. Глубже бункера.
Комната напоминала операционную, но была лишена медицинской стерильности. Полумрак. Стены звукопоглощающие. В центре – два кресла, похожие на стоматологические. У стены, куря папиросу без фильтра, стоял Человек в Сером Костюме (Начальник). Его лицо было бесстрастным, глаза – холодными, оценивающими. Рядом – Угрюмый Великан в белом халате, больше похожий на медведя, чем на врача. На столе – блок аппаратуры с мигающими лампочками и шприцы.
Начальник (выпуская дым): «Ну что, доктор? Чистый лист получится?»
Великан (бас, глухой, как удар по бочке): «Получится. Комплекс: глубокий гипносуггестивный транс на фоне нейролептиков и барбитуратов. Плюс сенсорная депривация – свет, звук, время. Три недели – срок оптимальный. Имплантируем ключевые «воспоминания»: ослепляющий свет над морем. Жар. Полный отказ систем. Падение. Удар. Холодная вода. Борьба за плот. Солнце. Голод. Жажда. Туман в голове. Никакой России. Никакого аэродрома. Никакого черного «крыла» под сеткой. Только страх… и уверенность: их сбил НЛО. Самолет уничтожен. Они – чудом выжившие свидетели.»
Начальник: «Именно. Америка пусть ищет «зеленых человечков» в Черном море. А этот «Дух»… Он наш. Лучший подарок разведке за последние полвека. Подбросить пилотов… к австралийцам. Пусть дрейфуют на своем плоту еще пару часов для правдоподобия.»
Процесс: Это были не пытки, а методичное стирание. Пилоты, в полубессознательном состоянии под действием коктейля препаратов, часами слушали навязчивый шепот через наушники, описывающий «НЛО-атаку» и дрейф. Их держали в полной темноте и тишине, нарушаемой только записанными звуками шторма, криками чаек, плеском воды. Мигающие стробоскопы имитировали «луч НЛО». Питание вводилось внутривенно. Любое смутное воспоминание об истребителях, аэродроме, русской речи немедленно гасилось волной дезориентирующих стимулов и новой дозой препаратов. Реальность растворялась, замещаясь вживленной легендой. К концу третьей недели Эпштейн и Холден искренне верили только в свет, падение и бесконечный океан.
Возвращение Призраков
Экономическая зона Австралии. Глубокая ночь. Луна, скрытая облаками, оставляла океан черным и бездонным. Над самой поверхностью воды, абсолютно бесшумно, завис невидимый для радаров самолет – «Посланник», специальный стелс-транспортник для операций ГРУ. Его контуры искажались активными системами маскировки.
Открылся нижний люк. Вниз, на тросах, спустили знакомый надувной плот. На нем лежали двое мужчин в потрепанных, специально состаренных спасательных жилетах – те же Ghost-1 и Ghost-2. Они были в глубоком медикаментозном сне. Рядом – пустые фляги, обрывки тента, упаковка от сухпайка – реквизит для правдоподобия. Включился слабый аварийный маячок.
Голос внутри «Посланника» (шепот): «Груз доставлен. Седативное – час действия. До берега – двадцать миль. Течение вынесет к патрульным маршрутам.»
У открытого люка стоял Начальник. Он смотрел вниз, на черную воду и крошечный плот с двумя темными фигурами. В его руке догорала папироса.
Начальник (тихо, больше для себя): «Плывите, призраки. Рассказывайте свою красивую сказку миру.» Он бросил окурок вниз. Маленькая искра на мгновение осветила воду и исчезла. «А настоящая тень… останется с нами.» Люк бесшумно закрылся. «Посланник» растворился в ночи, как будто его и не было.
На рассвете австралийский патрульный «Орион» заметил слабый сигнал маячка. И крошечный плот, качающийся на утренней зыби, с двумя бездвижными фигурами. История «Призраков», спасшихся после атаки НЛО, облетела мир. А в секретном ангаре где-то в волгоградской степи, под мерцающей квантовой сетью, молчал самый ценный трофей холодной войны, которой… официально не было.