Знаете, мне, как фотографу, как любителю копаться в истории, чем здание старее, чем менее оно тронуто реставраторами, но в то же время чем более оно тронуто временем - тем лучше.
Я хорошо понимаю - это эгоизм с точки зрения человека, фанатизм с точки зрения фотографа.
Мне всегда казалось, что необходимо определить ту самую грань, которую нельзя переступать при реставрации. То есть важно не только сохранить фасады, к примеру, но и оставить немного этой старины и исторической обшарпанности.
Но даже с таким взглядом на мир я понимаю - то, что происходит с Санкт-Петербургом (и огромным количеством других городов) - недопустимо.
Санкт‑Петербург — город, в котором каждый двор хранит следы великой истории. Здесь каменные кружева фасадов соседствуют с дворцовыми арками, а от вида крыш на фоне заката кружится голова.
Но за этой красотой скрывается горькая правда: Петербург страдает и медленно исчезает. Исчезает, тихо, обрастая лесами строительных подпорок, трещинами и ржавыми заборами.
Город‑музей, оставленный без хранителей
Многие дома в центре Санкт‑Петербурга официально признаны объектами культурного наследия. Их ценность бесспорна — в этих фасадах история, в этих лестницах память поколений.
Но эти же дома являются жилыми, и государство отстраняется от ответственности за их содержание.
Формально действует система охраны памятников, но на деле жильцам таких домов приходят счета за «реставрацию фасада» или «ремонт кровли» на суммы, которые порой сопоставимы с их годовыми доходами. Государство перекладывает обязанность сохранять культурное наследие на плечи обычных людей.
Реставрация — слово, которое в Петербурге звучит как приговор. Капитальный ремонт фасада XIX века — десятки миллионов рублей. Для жильцов это означает или непосильные взносы, или постепенное разрушение здания. Многие выбирают второе, потому что выбора у них нет.
Когда дом — памятник,
заменить в нём окно или починить балкон нельзя без согласований.
Согласования тянутся годами, а пока — кирпичи падают на тротуар, лепнина осыпается, крыша течёт. Управляющие компании разводят руками: денег нет.
Город отвечает: дом — исторический, но вы же там живёте — вот и платите.
Да. Именно так. Если многоквартирный дом является объектом культурного наследия, то обязанность за его сохранение ложится на плечи собственников квартир и Управляющую компанию.
Петербург исчезает по кирпичику
Проходя сегодня по Моховой или Лиговскому, можно наблюдать повторяющиеся картины — сетки на фасадах, за которыми скрываются обрушения. Во дворах‑колодцах — строительные леса, но работ нет. В подвалах — вода, в парадных — дыры в потолках.
Петербург не горит и не рушится мгновенно. Он растворяется в безразличии и бюрократии, превращаясь из города‑музея в город‑фантом.
Кто ответит за это?
Вопрос, который звучит всё громче: почему культурное наследие, принадлежащее всем, восстанавливается за счёт немногих? Почему житель старого дома должен выбирать между обедами и сохранением фасада, который внесён в реестр памятников?
Ответа нет. Есть лишь тысячи историй о том, как семьи продают квартиры, чтобы оплатить обязательные взносы; как дома ждут реставрации по 20 лет; как город, рождавшийся как окно в Европу, сегодня зарастает трещинами и плесенью.
Санкт‑Петербург исчезает не потому, что его невозможно спасти, а потому что спасение легло не на плечи государства, а на плечи обычных людей.
Пока город‑музей остаётся лишь картинкой для туристических буклетов, его подлинная плоть — старинные дома и живущие в них петербуржцы — медленно исчезает…
