Последний урок
— Тань, ты это серьёзно? — Марина с недоверием смотрела на подругу. — Замуж за учителя? В наше время?
Таня улыбнулась и поправила на пальце тонкое золотое кольцо:
— А что такого? Дима хороший, добрый. И детей любит.
— Таня, ему сорок лет, зарплата копейки, живёт с мамой! Ты что, с ума сошла?
— Не всё в деньгах, Мар. Он меня любит. По-настоящему.
Марина покачала головой. Подруга всегда была романтичкой, но чтобы настолько…
Дмитрий Сергеевич действительно был хорошим человеком. Преподавал литературу в школе, писал стихи, которые никто не читал, и искренне верил, что может изменить мир через детские души. Таня познакомилась с ним в библиотеке, где работала после института.
— Вы читаете Цветаеву? — спросил он тогда, увидев книгу в её руках.
— Пытаюсь понять…
— А что не даётся?
Так и началось. Долгие разговоры о поэзии, прогулки по осеннему парку, робкое признание в любви у памятника Пушкину. Романтично и старомодно.
Свадьба была скромной. Мама Димы, Валентина Ивановна, встретила невестку прохладно:
— Молодая ещё. Неопытная. Надеюсь, хозяйничать научится.
Таня кивнула и улыбнулась. Она привыкла всем нравиться.
Жить пришлось втроём в двухкомнатной квартире. Дима обещал, что скоро найдут своё жильё, но учительская зарплата не позволяла даже мечтать об ипотеке.
— Ничего, — говорил он, обнимая жену. — Главное, что мы вместе.
Первый год был медовым месяцем, растянувшимся на двенадцать месяцев. Таня обожала мужа, а он боготворил её. Валентина Ивановна ворчала, но не вмешивалась.
Проблемы начались, когда Таня забеременела.
— Диму нужно покормить особенно хорошо, — сказала свекровь за завтраком. — У него нагрузка большая, детей учит. А ты теперь дома сидишь.
— Я в декрете всего месяц…
— Месяц, два, год — какая разница? Свободного времени много, вот и занимайся домом как следует.
Дима промолчал, уткнувшись в газету. Он вообще редко вмешивался в разговоры жены с матерью.
— А готовить научишься когда? — продолжала Валентина Ивановна. — Я уже старая, устаю. Пора бы самой борщи варить.
Таня пыталась готовить, но свекровь всегда находила недостатки:
— Соли мало. Пересолила. Мясо жёсткое. Овощи разварились.
Каждый раз, когда Дима садился ужинать, мать многозначительно вздыхала:
— Ешь, сынок, что есть. Не привередничай.
— Мам, всё вкусно, — отвечал Дима, но аппетита у него не было.
А потом родилась Машенька. Крохотная, беспомощная, требующая постоянного внимания. Таня забыла о сне, об отдыхе, о себе самой.
— Плачет опять, — говорила Валентина Ивановна с упрёком. — Наверное, молока не хватает. Надо смесью докармливать.
— Врач сказал, грудного достаточно…
— Врач сказал! А ребёнок плачет! Видно, голодный.
Дима приходил с работы усталый и раздражительный. Детский плач действовал на него угнетающе.
— Тань, может, к маме её на часок? — просил он. — Я тетради проверить должен.
— Дим, она же маленькая ещё…
— Ну хоть немного тишины…
Валентина Ивановна охотно брала внучку к себе и укачивала, напевая старые песни. Маша успокаивалась.
— Видишь? — говорила свекровь с торжеством. — У меня опыт есть. А ты нервничаешь, вот ребёнок и беспокоится.
Таня чувствовала себя неудачницей. Ни готовить толком не умеет, ни с ребёнком справиться не может.
— Дим, — сказала она как-то вечером, — может, курсы детского массажа окончить? Или психологию детскую изучить?
— Зачем? — удивился муж. — Мама и так всё знает. У неё опыт.
— Но я же мать…
— Ты молодая мать. А мама опытная. Слушайся её, не ошибёшься.
И Таня слушалась. Кормила Машу по расписанию, которое составила свекровь. Гуляла в то время, которое определила Валентина Ивановна. Покупала те вещи, которые одобряла бабушка.
Постепенно она почувствовала, что перестаёт быть мамой. Она стала исполнителем чужих указаний.
— Машенька, иди к бабуле, — говорила Валентина Ивановна, когда малышка начинала капризничать. — Мама устала, а бабуля никогда не устаёт.
И Маша шла к бабушке. Бабушка умела успокоить, развеселить, накормить. А мама только училась.
Когда дочке исполнилось два года, Таня решила выйти на работу.
— Зачем? — удивился Дима. — Машка маленькая ещё.
— Мне нужно работать. Я же не домохозяйка.
— А кто с ребёнком сидеть будет?
— Детский сад есть…
— В два года в сад? — возмутилась Валентина Ивановна. — Что за мать такая! Ребёнка в ясли сдать хочет!
— Не в ясли, в садик…
— Всё равно! Материнский долг — с детьми сидеть! А не по работам шататься!
Дима поддержал мать:
— Тань, ну зачем торопиться? Ещё успеешь наработаться.
Таня осталась дома. Но с каждым днём чувствовала себя всё более ненужной. Валентина Ивановна взяла на себя всё воспитание внучки. Водила в поликлинику, покупала одежду, читала сказки.
— Мама, я сама могу…
— Можешь, да не умеешь. Лучше займись домом. Вон пыль на шкафу — неделю не протираешь.
Маша тянулась к бабушке больше, чем к маме. Это было больно, но Таня не знала, как изменить ситуацию.
А потом случилось страшное. Машенька заболела — высокая температура, рвота. Таня запаниковала, хотела вызвать скорую.
— Что за истерика? — остановила её Валентина Ивановна. — Обычная простуда. Дома лечить будем.
— Но температура 39!
— Сбьём. У меня лекарства есть.
Свекровь дала ребёнку какие-то таблетки из домашней аптечки. Температура не сбивалась. Маша стала вялой, сонливой.
— Дим, — попросила Таня, — давай всё-таки врача вызовем?
— Мама говорит, не нужно. У неё опыт больше.
— Но мне страшно…
— Не паникуй. Мама знает, что делает.
К утру Маше стало хуже. Она не реагировала на голоса, не открывала глаза. Таня, не спросив разрешения, вызвала скорую.
— Что ты наделала! — кричала Валентина Ивановна. — Врачи приедут, будут к чему-то придираться!
Но было уже поздно. Машенька лежала без сознания.
В больнице выяснилось — пневмония, запущенная форма. Ещё день промедления — и могло быть поздно.
— Как так получилось? — спрашивал врач. — Почему не обращались раньше?
Таня молчала. Дима тоже молчал.
Машенька пролежала в больнице две недели. Таня не отходила от её кровати. Дима приходил вечером после работы, Валентина Ивановна — по выходным.
— Ну что, напугалась? — спросила свекровь в один из визитов. — Теперь понимаешь, что материнство — это ответственность?
Таня посмотрела на неё и вдруг поняла — эта женщина не чувствует вины. Она искренне считает, что всё сделала правильно.
— Валентина Ивановна, — сказала тихо Таня, — из-за ваших «опытных» советов моя дочь чуть не умерла.
— Что? Как ты смеешь!
— Я не смею. Я констатирую факт. Вы запретили вызвать врача. Вы дали лекарства, которые не помогли. Вы…
— Я хотела как лучше!
— Вы хотели показать, что знаете больше меня. Что вы главнее. А результат — реанимация.
Дима встал между женой и матерью:
— Тань, не надо. Мама не виновата. Болезнь коварная, врачи сами говорят.
— Дима, твоя мать чуть не убила нашу дочь своим упрямством!
— Тань!
— А ты её поддерживал! Ты доверил здоровье ребёнка человеку, который не врач!
— Мама много детей вырастила…
— Одного тебя вырастила! И превратила в безвольную марионетку!
Повисла тишина. Валентина Ивановна смотрела на невестку с ненавистью. Дима — с растерянностью.
— Мы разводимся, — сказала Таня.
— Что?
— Я забираю дочь и ухожу. Мне нужен муж, а не послушный сынок.
— Тань, ты с ума сошла! Куда ты пойдёшь? Денег нет, работы нет!
— Найду. Зато моя дочь будет жива и здорова.
— А как же любовь? Ты же меня любишь!
Таня посмотрела на мужа — на этого доброго, слабого человека, который так и не стал мужчиной.
— Любила. Того Диму, который существовал только в моих мечтах. А этого — маминого сыночка — я не знаю.
Через неделю, когда Машенька выписалась из больницы, Таня съехала с дочкой в съёмную квартиру. Устроилась на работу в частную фирму, отдала дочку в детский сад.
Было трудно. Денег не хватало, времени тоже. Но впервые за три года Таня чувствовала себя живой.
Дима звонил, просил вернуться, обещал поговорить с матерью. Но когда Таня спрашивала, готов ли он съехать от мамы, муж замолкал.
— Понимаешь, она же одна… Больная уже… Как я её брошу?
— А жену с ребёнком бросить можно?
— Ты же молодая, справишься…
Тогда Таня поняла окончательно — он не изменится никогда.
Развод прошёл тихо. Дима не препятствовал, даже алименты платил исправно. Правда, небольшие — учительская зарплата не позволяла размахиваться.
Через год Таня встретила его на улице. Он постарел, согнулся, в глазах появилась какая-то потерянность.
— Как дела? — спросила она.
— Нормально… — он посмотрел на Машеньку, которая прятилась за мамину юбку. — Она меня не помнит?
— Помнит. Просто стесняется.
— А мама спрашивает… Может, иногда Машу ко мне приводить? На выходные?
Таня помолчала:
— Дим, а ты готов отвечать за её здоровье? Принимать решения самостоятельно?
— Ну… мама поможет…
— Тогда нет. Извини.
Он кивнул и пошёл дальше — маленький, одинокий мужчина, который так и не научился быть самостоятельным.
А Таня взяла дочку за руку и пошла домой. В их маленький, но такой уютный дом, где никто не указывал, как жить, что делать и кого слушаться.
— Мама, — спросила Машенька, — а почему папа не живёт с нами?
— Потому что он не научился быть папой, солнышко. А учиться нужно всю жизнь.
— А ты научилась быть мамой?
— Учусь каждый день. И знаешь что? У меня получается всё лучше и лучше.
И это была правда. Впервые за долгое время — чистая правда.
От автора
Спасибо всем моим дорогим читателям за внимание к моим историям! Ваши комментарии и отклики дают мне силы продолжать писать о том, что волнует каждого из нас — о семье, любви, выборе между удобством и счастьем.
Если этот рассказ затронул ваше сердце, если вы узнали в героях себя или своих близких — подписывайтесь на мой канал! Каждая новая история — это возможность посмотреть на жизнь под другим углом, найти ответы на сложные вопросы и понять, что мы не одиноки в своих переживаниях.
Впереди много новых рассказов о мужестве быть собой, о цене компромиссов и о том, что иногда уход — это не поражение, а победа. До встречи в новых историях!