Глава 1. Когда "Рассвет" стал закатом.
Ну, и накрыло нас, братцы, этой самой перестройкой. Как цунами с дефицитом. Колхоз "Рассвет" – мое детище, двадцать лет жизни! – трещал по швам. Люди растеряны, зарплату платить нечем, техника ржавеет. А тут еще Игнат, мой бывший зампред, как коршун на падаль. Человек с нюхом на наживу, особенно когда пахло валютой.
Подошел как-то, глаза хитрые:
"Семеныч, голова! Конный двор – балласт! Поедатели овса! А мясо-то на экспорт... Курс доллара, понимаешь? Живые деньги!"
Я аж поперхнулся. "Игнат, ты очумел? Это же не просто кони! Это история, душа хозяйства! Ветерок – он тебе что, котлета на ножках?!" Ветерок – мой конь, друг, ветеран колхозных полей. Умнейший, добрейший.
Но Игнат уже видел в глазах своих зеленые бумажки. Спорили мы жарко, чуть не до драки. Он – про "рыночные реалии", я – про совесть и память. А Ветерок в деннике, как чувствовал, бил копытом и фыркал тревожно. Говорят, животные беду чуют. Так и есть!
Глава 2. Бумажная кавалерия Игната.
Днями позже, роясь в конторе (уже почти разграбленной – то компьютер утащат, то печатную машинку), наткнулся я на папку. Аккуратненько так подшито: "Акт списания неэффективного поголовья". Аж на бланке с печатью! Только подпись-то моя... поддельная! Кривоватая, как куриная лапа. И список – весь конный двор, включая Ветерка первым номером. "На мясо". Для "экспортных поставок".
Кровь в виски ударила. Пошел к старой конюхе Матрене – она у нас с царя Гороха в конюшне, все кони на ее глазах выросли. Сидит, седая, как пух, чистит седло.
"Матрен, беда!" – выпалил я.
Она взглянула мудрыми глазами: "Знаю, Семеныч, знаю... Игнат-то шныряет, шепчется с теми... с шпаной новой. Боюсь я, как бы ночью не увели красавцев наших. Чую сердцем..."
И страх в ее глазах был настоящий, не то что в Игнатовых – там одна жадность.
Глава 3. Ночной переполох, или Трактора против угонщиков.
Той же ночью, только задремал я тревожно – стук в окно! Матрена, в одном валенке, задыхаясь:
"Семеныч! В конюшне! Фары... шум... увозят!"
Я – в ватник, на ноги. Ахтунг! Поднял на уши тех, кто еще верил в колхоз и любил лошадей. Кричу: "Игнат Ветерка уводит! На мясо! На валюту!"
Мужики, кто был поотчаянней, на трактора! Старые "Белорусы", которые еще еле дышали. Завелись, заурчали, как разъяренные медведи. Я – на передний, с фонарем вместо шашки.
Выскочили в поле. Зима, снег по колено, луна светит. А впереди – грузовик с открытым кузовом, в нем мечутся наши кони! И Ветерка узнал – белый, как привидение в ночи, рвется изо всех сил. А вокруг бегают фигуры – Игнатовы подручные, пытаются запихнуть остальных.
"Стоять! Прекратить безобразие!" – ору я, трактор поддавая газу. Трактор, конечно, не скакун, в сугробе буксовал, как черепаха в патоке. Но шум подняли знатный! Гудки, крики... Картина: угонщики в панике мечутся, лошади ржут от страха, трактора пыхтят и чихают дымом, как старые курильщики. Чистейший цирк, да только не до смеха.
Глава 4. Фермеры в вилах и хэппи-энд с навозом.
Тут самое интересное! Игнат, видимо, путь знал короткий, через поле к лесу. Но не учел он одного – соседей! Фермеры, те самые, что уже отделились от колхоза, но Семеныча уважали (я им в лихие времена семенами помогал, техникой подзаряжал), да и лошадей любили. Кто на подворье услышал гвалт – высыпали. Не с пустыми руками!
Как выскочили они из-за околицы на дорогу! Мужики с вилами, бабы с граблями... Живой заслон! Грузовик Игната как вкопанный. Угонщики – вразнос. Одни в лес, другие под трактора чуть не попали. Игната скрутили как курчонка. Милицию вызвали – приехали, посмотрели на поддельные документы, на наших разъяренных фермеров с вилами, на меня на тракторе с фонарем... Дело было яснее пареной репы.
Эпилог. Лошадиная Сила 2.0.
Ну, а что дальше? Игната – туда, куда и следовало. Коней вернули в родные стойла. Ветерок, когда меня увидел, так заржал, так головой ткнул в плечо – слезы наворачивались. А я понял: колхозу конец, но лошади – наше достояние. Идея пришла сама: "А не открыть ли нам, братцы, конный туризм? Городские пусть катаются, природу славную нашу видят!"
И пошло-поехало! Сейчас у нас ферма "Ветерок и Ко". Гостей принимаем, катаем, чаем с пирогами угощаем. Лошади сыты, ухожены, работа в радость. А Ветерок – звезда первой величины! Самый фотогеничный, самый умный. Городские барышни от него без ума. Шепчет он мне иногда гривой в ухо: мол, спасибо, хозяин, что не дал стать "экспортным товаром".
Вот так лошадиная сила перестройку пережила. Не бумажная, не долларовая, а настоящая – живая, дышащая, преданная. И знаете что? Эта сила – она и есть самая надежная валюта. Проверено Семенычем и Ветерком!