Вы никогда не узнаете, какими будете родителями, пока не станете ими. Можно сколько угодно играть с племянниками, умиляться детям друзей, но настоящее родительство откроет вас с новой стороны.
Для меня дети были естественным продолжением любви двух людей, и мне казалось, что так у всех. Я была наивна, пороху жизненного еще не нюхавшая, а потому, была уверена, что у всех так. А ведь это то, о чем нужно спрашивать на берегу. Хотяяя… Я ведь спрашивала. Но есть ли смысл спрашивать мужчину, мечтает ли он о детях, если он понятия не имеет, что это? Может, он и не мечтал о них, так, как я, но видя, как это важно для меня, просто соглашался. А там будь что будет, разберемся по ходу. Одни пары разбираются, другие нет.
За 6 лет борьбы с бесплодием я так поверила в то, что это наша общая цель, что не заметила, в какой момент цель из нашей превратилась только в мою. В голове очень долго стояла картинка, где он, она, малыш и большой пес. И чтоб улыбки на лицах и нарядная елка дома, и все как у людей. Из-за этой картинки я долго не замечала реальное положение вещей. Там, где я хотела бОльшей включенности в родительство со его стороны, а он хотел… не знаю, чего он хотел, мне достался тот тип мужчины, которые не могут прямо сказать, что они чувствуют. Даже себе. И это все осложняло.
Со стороны все было хорошо. Если что-то и было, то казалось, это всего лишь временные трудности. Мы справимся, а когда не справлялись?! Сколько всего вместе пережили. Но тревожные звоночки периодически звенели.
– Хочешь попробовать искупать его?
– Зачем? Ты же дома.
– Чтобы у вас был свой ритуал.
– Какой еще ритуал, я хочу просто отдохнуть.
– Поменяешь подгузник?
– Ты же дома, ты и поменяй.
– Ты ведь такой же родитель, как и я.
– Ну вот останусь с ним один, тогда и поменяю.
Возможно, он боялся не справиться с маленьким человеком, но не хотел в этом признаваться. Он играл с ребенком, но как-то неловко, и при первых криках был уверен, что здесь могу справиться только я, ведь у меня есть успокоительное в виде груди. Вроде и был с нами, но рядом быть не стремился. А у меня не хватило мудрости дать ему время перестроиться из роли мужа на роль отца. Мне-то не нужно было время, я была готовая мать с момента, когда взяла на руки первого племянника в свои 19.
Потом он стал задерживаться на работе, потом наступала пятница, и нужно было отдохнуть после тяжелой недели, желательно у друзей. Я понимала, что в моей идеальной картинке такого точно не должно бы, мне это не нравилось, но сложно вести диалог с человеком, когда он молчит. Поэтому все это время я даже мысли не допускала о разводе. В моей картине мира никто не разводился. В моей семье также не было никаких родственников, которые бы развелись. И я не собиралась этого делать.
Хотя если суммировать уровень стресса от всех произошедших изменений в жизни за последние 2 года — смена города, появление ребёнка, переезды с одной квартиры на другую, новая работа, ипотека, то неудивительно, что семейному кораблю было сложно удержаться на плаву. Наш Титаник бился об айсберги с завидным упорством. А, как мы помним, на спасительной двери не было места для двоих... Или все-таки можно было потесниться?