Все началось с того, что сын попросил меня посидеть с внучкой пару дней, пока они с женой в отпуск съездят. Машеньке тогда было четыре года, девочка хорошая, послушная. Я, конечно, согласилась — что для бабушки внучка, радость ведь.
— Мам, ты нас очень выручаешь, — говорил Андрей. — Няню найти не успели, а путевки уже купили.
— Да что ты, сынок, это же моя внучка! Конечно, посижу.
— Только ты особо не балуй ее. Режим соблюдай — в восемь спать, телевизор не больше часа в день.
— Хорошо, хорошо.
— И сладкого много не давай. У нас правильное питание.
— Понятно.
Сидела я с Машенькой неделю. Все было хорошо — играли, гуляли, книжки читали. Ребенок ко мне привык, даже плакать перестал, когда родители уехали.
Приехали Андрей с Светой довольные, отдохнувшие:
— Ну как дела? Машка не капризничала?
— Нет, что ты, золотой ребенок. Мы прекрасно провели время.
— Мам, ты просто спасение! — обрадовалась Света. — А мы тут подумали — может, ты и дальше иногда с Машей сидеть будешь? У нас работа, дела всякие.
— Ну, иногда могу. Если что-то срочное.
— Отлично! Завтра нам на корпоратив надо, присмотришь за ней?
Присмотрела. Потом еще раз — у них свидание какое-то было. Потом еще — у Светы подруга замуж выходила. Как-то незаметно я превратилась в штатную няньку. Каждые выходные, каждый праздник — звонок от сына:
— Мам, нам завтра куда-то надо. Посидишь с Машкой?
Сначала я не возражала. Внучку люблю, время с ней провожу с удовольствием. Но потом стала замечать — они даже не спрашивают, есть ли у меня планы. Просто ставят в известность.
— Андрей, а если у меня дела есть? — как-то спросила я.
— Какие дела, мам? Ты на пенсии.
— На пенсии, но не мертвая. У меня тоже жизнь есть.
— Ну конечно есть. Но Машка важнее, правда ведь?
Что тут скажешь? Конечно, важнее. Так и стала я регулярно с внучкой сидеть.
А потом начались указания. Света составила мне целый список — что Маше можно, что нельзя, во сколько кормить, чем занимать.
— Зинаида Петровна, — говорит она мне, — вы, пожалуйста, строго по списку. У нас система воспитания продуманная.
— Какая система?
— Развивающая. Никаких мультиков, только развивающие игры. Еда только здоровая — никаких сладостей и жареного.
— А если ребенок попросит конфетку?
— Скажете, что конфеты вредные. Дадите яблоко.
— Света, но дети же любят сладкое...
— Любят потому, что приучают с детства. А мы хотим приучить к здоровому образу жизни.
Стала я соблюдать их правила. Машенька просит мультик посмотреть, а я ей отказываю — мама не разрешила. Просит печенье — даю морковку. Ребенок расстраивается, а я объясняю — мама сказала, что так полезнее.
Как-то Маша заболела — температура поднялась. Я дала ей жаропонижающее, чай с малиной. Вечером пришла Света, узнала:
— Зинаида Петровна, а почему вы самовольно лекарство давали?
— Как самовольно? У ребенка температура была!
— Надо было сначала нам позвонить!
— Но вы на работе были, телефоны не брали!
— Значит, надо было ждать! Мы не разрешали вам лечить Машу!
— Света, да что же я, смотреть, как ребенок мучается?
— Мучается... У нее температура тридцать семь и два была! Не критично!
— Но ребенок плохо себя чувствовал!
— Зинаида Петровна, в следующий раз, пожалуйста, согласовывайте с нами любые медицинские действия.
Согласовывать лечение температуры! А если что-то серьезное случится?
В другой раз Маша упала во дворе, коленку разбила. Я промыла ранку, йодом помазала, пластырь наклеила. Нормально, как всегда делают. Приходит Света:
— А почему у Маши пластырь на коленке?
— Упала, коленку разбила.
— И вы сами обрабатывали рану?
— А что мне, ребенка с кровью оставить?
— Надо было в травмпункт везти!
— Зачем в травмпункт? Царапина обычная!
— Зинаида Петровна, вы не врач! Не имеете права самостоятельно медицинские процедуры проводить!
— Какие процедуры? Я коленку промыла!
— А если инфекция? А если неправильно обработали?
— Света, я троих детей вырастила, внуков уже пятерых! Неужели не знаю, как царапину обработать?
— Времена изменились. Сейчас другие требования к детской безопасности.
Другие требования... Получается, мой опыт ничего не стоит, потому что времена изменились.
А потом стали указывать, как с ребенком разговаривать. Маша меня как-то спросила:
— Бабушка, а почему небо голубое?
— Потому что солнышко так освещает, деточка.
Вечером Света делает мне замечание:
— Зинаида Петровна, вы неправильно ребенку отвечаете.
— Что неправильно?
— Про солнышко и небо. Это ненаучно.
— А как надо?
— Надо объяснять про молекулы воздуха и рассеивание света.
— Четырехлетнему ребенку? Про молекулы?
— Дети должны с раннего возраста получать научные знания, а не сказки.
— Света, она же еще маленькая! Зачем ей такие сложности?
— Современные дети развиваются быстрее. Надо соответствовать.
Соответствовать... А кто решил, что ребенок в четыре года должен про молекулы знать?
В другой раз Маша спросила, откуда берутся дети. Я сказала, что аист приносит. Детская сказка, безобидная. Света опять недовольна:
— Зинаида Петровна, зачем врать ребенку?
— Какая это ложь? Обычная детская сказка!
— Сказки устарели. Сейчас детям все честно объясняют.
— Все? В четыре года?
— Конечно! Мы уже купили Маше книжку "Откуда я взялся", там все научно описано.
Научно описано четырехлетней девочке, откуда дети берутся! А потом эти же родители удивляются, что дети слишком рано взрослеют.
Как-то Маша пожаловалась мне:
— Бабушка, а почему мама и папа всегда заняты? Они меня не любят?
— Что ты, деточка! Конечно, любят! Просто у них много работы.
— А почему у всех пап и мам работа есть, а они с детьми время проводят?
Вопрос сложный. И правда — другие родители как-то умудряются работать и детьми заниматься. А мои — только работа, карьера, а ребенок на бабушке висит.
— Маша, твои родители очень стараются, чтобы у тебя все хорошо было.
— А мне не нужно хорошо! Мне нужно, чтобы мама и папа со мной играли!
И что тут ответишь? Ребенку нужны родители, а не игрушки дорогие, которые они ей покупают вместо внимания.
Вечером рассказала Свете этот разговор:
— Света, может, вы больше времени с Машей проводить будете? Она скучает по вам.
— Зинаида Петровна, у нас работа ответственная. Мы деньги зарабатываем на Машино будущее.
— Но ребенку сейчас внимание нужно, а не будущие деньги.
— Вы не понимаете. Современная жизнь требует больших вложений в образование, развитие. На это деньги нужны.
— А на любовь и внимание деньги не нужны.
— Любовь — это когда обеспечиваешь ребенку лучшее. А не когда сюсюкаешься с ним.
Сюсюкаешься! Получается, когда я с внучкой играю, книжки читаю, сказки рассказываю — это сюсюканье. А когда они деньги зарабатывают — это любовь.
В другой раз Маша простыла, нос заложен. Я ей ромашковый чай заварила, ножки погрела. Бабушкины методы, проверенные. Света увидела:
— Что за самодеятельность?
— Ребенка лечу.
— Какими методами?
— Народными. Ромашка, прогревание...
— Зинаида Петровна, это мракобесие! Народная медицина — пережиток прошлого!
— Как пережиток? Ромашка же помогает!
— Помогает или не помогает — неважно. Важно, что это ненаучно. У Маши должно быть научное мировоззрение с детства.
— Света, да что вы выдумываете! Ребенку четыре года!
— Именно поэтому и надо правильно воспитывать. Чтобы не было потом проблем.
Правильно воспитывать — это, значит, запретить ромашковый чай. А химические лекарства — пожалуйста.
Однажды я решилась высказать свое мнение по поводу их методов воспитания:
— Андрей, Света, а может, вы слишком строго с Машей? Ребенку же детство нужно!
— Мам, — сразу напрягся сын, — мы сами знаем, как ребенка воспитывать.
— Знаете, но может, стоит иногда и послушать?
— Кого послушать?
— Меня. У меня опыт есть, я детей растила.
— Мам, времена изменились. Твои методы устарели.
— Устарели... А любовь к детям тоже устарела?
— Причем здесь любовь? Мы любим Машу, поэтому и воспитываем правильно.
— А по-моему, вы ее как робота программируете.
— Мам, не лезь в наши дела, — резко сказал Андрей.
— Как не лезь? Я же с ней каждый день сижу!
— Сидишь, но воспитательный процесс не твоя зона ответственности.
Зона ответственности! Я превратилась в обслуживающий персонал с определенными функциями.
— А если мне не нравится, как вы ребенка воспитываете?
— Тогда не сиди с ней, — холодно ответила Света.
— А кто будет сидеть?
— Найдем няню.
— А деньги на няню откуда?
— Это наша проблема.
Понятно. Пока денег на няню нет — я нужна. Но мнение высказывать не имею права.
В следующий раз опять история была. Маша попросила сказку рассказать. Я рассказала про Красную Шапочку. Ребенку понравилось, просила еще. Света узнала:
— Зинаида Петровна, какие сказки вы рассказываете?
— Обычные. Красная Шапочка, Колобок...
— Эти сказки вредные!
— Чем вредные?
— Там насилие, обман, неправильные модели поведения. Современные дети должны читать развивающую литературу.
— Какую развивающую?
— Про экологию, про науку, про здоровый образ жизни.
— Света, это же сказки! Дети их веками слушают!
— Веками — не значит правильно. Многое из прошлого вредное.
Получается, и сказки теперь вредные. Что же тогда хорошее?
После этого случая меня окончательно ограничили. Составили список разрешенных книг, игр, тем для разговоров. Я превратилась в исполнителя чужих инструкций.
— Зинаида Петровна, — сказала мне Света, — вы, пожалуйста, не импровизируйте. Строго по программе.
— А если ребенок что-то спросит не по программе?
— Скажете — спроси у мамы.
— И все детские вопросы переадресовывать вам?
— Именно. Мы хотим контролировать, какая информация поступает к ребенку.
Контролировать информацию! А живое общение с бабушкой — это, видимо, вредная информация.
Как-то не выдержала, сказала Андрею:
— Сын, а я что, няня у вас или бабушка?
— Ты бабушка, конечно.
— Тогда почему со мной обращаются как с наемным работником?
— Никто так не обращается.
— Обращаются! Мне инструкции дают, указания, запреты! Я даже слова сказать не могу!
— Мам, ну что ты! Просто есть определенные правила...
— Правила для кого? Для бабушки или для няни?
— Для всех, кто с ребенком занимается.
— А мое мнение никого не интересует?
— Интересует, но решения принимаем мы.
— Получается, я должна молча выполнять ваши указания?
— Мам, ну не драматизируй!
— Не драматизирую! Вы меня используете как няньку, но при этом запрещаете говорить свое мнение!
— Никто ничего не запрещает...
— Запрещаете! Сказки рассказывать нельзя, чаем лечить нельзя, на вопросы отвечать нельзя! Что же мне можно?
— Можешь присматривать за Машей, кормить ее, гулять...
— А разговаривать с ребенком нельзя?
— Можешь разговаривать, но на разрешенные темы.
— Андрей, ты слышишь, что говоришь? Ты бабушке своей дочери разрешенные темы назначаешь!
— Мам, я просто хочу, чтобы Маша получала правильное воспитание.
— А от бабушки правильного воспитания быть не может?
— Может, но под нашим контролем.
Под контролем! Значит, я не человек с опытом и мнением, а исполнитель с ограниченными полномочиями.
В конце концов не выдержала. Сказала им прямо:
— Знаете что? Ищите себе няню! Надоело мне быть бесправной прислугой!
— Мам, да что ты говоришь? — испугался Андрей.
— То и говорю! Вы со мной обращаетесь не как с человеком, а как с роботом! Я у вас не бабушка, а функция!
— Ты бабушка, но...
— Но без права голоса! Ты сам сказал — ты бабушка, а не человек! Вот и относитесь ко мне соответственно!
Так и живу теперь. Встречаюсь с внучкой редко — только когда они разрешают. А раньше каждый день видела. Скучаю по Машеньке, но гордость не позволяет возвращаться на условиях безмолвного исполнителя.
Хочется быть не только бабушкой, но и человеком. Со своим мнением и правом его высказывать.