Глава 11.
Жужжала пила, тарахтела дрель. Во дворе шла работа. Сновали полураздетые мужчины: загорелый до черноты Костя и чуть чуть поджаренный Евгений Максимович. Кузя, обиженный, что ему уделяется совсем мало внимания, лежал в тени забора и время от времени клацал зубами, ловя надоедливых мух.
Таня, прореживающая морковку, оторвавшись от грядки, залюбовалась на работу отца и мужа:
- Как ловко у вас получается! Смотрела бы и смотрела.
- Конечно, это приятнее, чем траву дергать, - подколол любимую дочку Евгений Максимович.
Качели получились замечательные. На ноги пошли сосновые брусья. Каждую деталь работники любовно обработали электрическим рубанком, которым очень гордился хозяин, покрыли лаком. Скамейка-сидушка, удобнее не придумаешь, висела на цепях, которые Евгений Максимович привез из командировки в МТС. Балдахин на крышу качелей сшили Елена Петровна и Таня из плотной ткани для защиты от дождя и солнца. Обещали смастерить и тюфячок с подушками на сиденье.
- Все! Я теперь здесь буду жить! - это же не качели, а мечта моего детства! - упала на сиденье Таня.
- Размечталась! А мы как же? Строили, строили, а качаться ты одна будешь, хитрюга! - смеялся отец, раскачивая дочку.
- Мы сейчас ее испытаем, сколько человек выдержит? Давайте сядем вчетвером! - не унималась Таня.
- И сломаем, да? Успокойся уже, - осадил ее муж.
- Если бы мы все весили столько же, как ты, можно было бы и впятером на нее садиться, - усмехнулся отец.
- Если мы все вместе сядем, ноги у качели воткнутся в землю до самого сиденья, - заметил Костя. - Надо площадку зацементировать для качели.
- Молодец, зять! Рационально мыслишь!
Елена Петровна, глядя на дочку, которая была уж очень худенькой, поставила задачу хоть немного раскормить её. Со времени голодовки у тетки она так почти и не поправилась. Разве что на лицо стала не такой изможденной, появились румянец и ямочки на щечках. Мама с дочерью пекли пироги, жарили блинчики и оладьи. По совету секретарши Таню поили коктейлем из сливок с портером, темным пивом. Героические усилия матери уже начали давать результат.
- Мама, я скоро в дверь не пролезу, а качели подо мной сломаются. Все, хватит меня раскармливать. Перехожу на овощи и фрукты! - заявила она матери, встав на весы и наблюдая, как их стрелка скакнула вправо.
- А по мне ты и до, и после одинаково хороша. Но в крайности впадать не стоит, - трезво оценил ситуацию Костя.
- Пойдемте-ка за грибами в посадки, ребята! Вот и растрясем Танин жирок, если он хоть где-нибудь завязался, в чем лично я сомневаюсь. Мне сосед сказал, что грибов в посадках видимо-невидимо. И идти недалеко - предложил Евгений Максимович. Он был легок на ногу: хоть на рыбалку, хоть на грибалку - раз, два и собрался. Выросший в деревне, он любил все деревенские радости: и баньку, и рыбалку, и походы в лес. Особой его страстью было садоводство и огородничество, да и цветоводство тоже. Кроме того, что он был легок на ногу, у него и рука была легкая. Выращивал Танин папа и абрикосы, и груши, и арбузы, и роскошные цветы. Елена Петровна была на подхвате. Вся инициатива исходила от главы семейства. И вот сейчас он предлагал сходить за грибами. Елена Петровна сразу отказалась. Ей хотелось немножко побыть одной, в отличии от мужа она была ярковыраженным интровертом.
-Ура! Больше меня никто не любит грибалочку, - обрадовалась Таня.
- Смотрите, долго не ходите! В огороде после дождей все травой заросло. Вот где помощь нужна. А у вас то качели, то грибы на уме, - ворчала Елена Петровна, провожая домочадцев на "тихую охоту" в посадки.
В лесополосе вдоль дороги, ведущей в деревню Комаровку, росли молодые берёзки и сосенки. Конечно, это был не настоящий лес, но и здесь было славно. Звенели птицы, шелестели листочками трепетные девочки-березки, такие стройные, такие белоствольные, что хотелось их обнять. С ними чередовались пушистые сосенки, источая смолистый аромат.
Среди березок сразу начали попадаться грибы, с виду и не разберёшься - то ли подберезовики, то ли белые. Для подберезовиков у грибочков были очень толстенькие ножки, а для белых - маловаты и ножки, и шляпки. Запах у грибов был такой вкусный, что хотелось их съесть сырыми.
- Пап, что это за грибы? Раньше таких не было. Смотри, какие шляпки красноватые, тёмные, а ножки с какой-то желтизной.
- Не ломай голову, Танюш. Таких грибов у нас раньше не было. Это, мне кажется, боровички польские. Наверное, вместе с саженцами березок из Белоруссии приехали.
- Костя, посмотри! Чудо какое! Я столько грибов ни разу не видела! - Таня ринулась через канаву, преграждавшую ей путь, к полянке, на которой из травы выглядывали шляпки грибов, штук десять сразу. В ажиотаже девушка совсем не смотрела под ноги. Она уже почти перепрыгнула канаву, но одна нога не закрепилась на рыхлом краю и резко провалилась вниз. Острая боль в спине, в подвернутой ноге - и Таня уже сидит в канаве с водой, как саженец, и поливать не надо. Из глаз брызнули слезы:
- Костя! Где ты? Помоги! - крикнула она, что есть мочи.
- Сейчас, Танюш! Подожди немного. А то потом не найду эти грибы, - отозвался муж.
- Какие грибы? Я ногу кажется сломала! А он - грибы... - застонала Таня.
К ней уже бежали с двух сторон муж и отец на выручку.
- Ах, ты моя бедолажка! - Костя первым оказался около жены и взял ее под мышки.
- Опять двадцать пять! Ты, наверное, притягиваешь к себе несчастья, доченька! Давай руку! - подключился к спасению дочери отец.
До дома Таню несли по очереди и вместе, сложив в замок четыре мужских руки. Таня сидела на этом замке, обняв за шеи отца и мужа.
- Ох, Танюха! Потяжелела ты, дочка! А попа-то какая мокрая! Ты не описалась случайно в той канаве? - шутил отец.
- Пап, ну что за шутки у тебя? А про вес, - это все мама постаралась. Пусть теперь сама пьёт свой коктейль для толстения.
Увидев из окна эту процессию, Елена Петровна выбежала навстречу:
- Боже! Что с тобой, Таня?
- Ногу подвернула, мам. Не волнуйся! Ничего страшного.
Но лодыжка у Тани распухла, покраснела, стала горячей. Пришлось вызывать на дом врача. Осмотрев ногу, доктор наложил тугую повязку и сказал, что здесь получилось растяжение связок.
Больной был предписан покой, который Тане организовали на качели. Красота, качаться теперь, сколько влезет. Кузя рядышком, подставляет ей свою лохматую голову. Чтобы погладила. Влюбленно заглядывает хозяйке в глаза. На бедре возлегает кот свысока поглядывая на простодушного Кузю. По алым, розовым, белым розами порхают бабочки и стрекозы. Среди ветвей аниса горланят воробьи, опасаясь кота. Аромат вокруг неземной: розы пахнут тонко и сладко, жасмин одуряюще свежо.
А через день приехали старший сын Прохоровых Саша, его жена Лена и их маленький сынок Алешка.
Увидев сестру, восседающую на качели с перевязанной ногой, он воскликнул:
- Ну, вот! Опять с Танюхой несчастье приключилась! Что на этот раз?
- Связки растянула, пустяки! - поспешил успокоить сына отец.
А узнав, что апартаменты на мансарде заняла молодая семья, Саша заявил, обращаясь к сестре:
- Как же ты, Танюш, на второй этаж поднимаешься? На одной ноге? Я думаю, имеет смысл освободить жилплощадь для старшего брата с семьей.
- Ни за что! Меня муж на руках поднимает наверх. Не переживай! - отпарировала Таня.
- Да, ладно тебе, Саш! Все нормально. Нам с Алешкой внизу легче будет по соседству с ванной, - рассудила его жена Лена.
- Какой он уже большой, Леночка! Просто богатырь, - целовала в теплую макушку и в румяные щечки внучка бабушка, - тяжеленький какой!
- Он уже ходить пытается. У вас здесь точно пойдёт по мягкой травушке. Как у вас хорошо! Просто рай какой-то! - восторгалась невестка.
Продолжение следует:
Начало: