- Дело было вечером, делать было нечего», так начал свою историю Артём. Своё дело по поиску пропавших людей Артём Сидоренко начал совершенно случайно: в соцсетях он увидел призыв о помощи в поиске одного пропавшего дедушки. Требовались волонтёры, готовые прочесать лес и те, кто может помочь чем-то другим, например, транспортом. Артём был «на колёсах» и отозвался на призыв. Это был 2018 год и на тот момент А.Сидоренко было 32 года. Согласитесь, не маленький возраст для начала чего-то нового в жизни. Итак, привезя волонтёров к месту поиска Артём впервые увидел, как всё устроено у поисковиков. Он познакомился с поисковым спасательным отрядом ПСО «Феникс»:
- Мне понравилось. Многие новички, как и я приехавшие впервые, не знали, что и как нужно делать. Но ребята из ПСО работали профессионально и умело всё нам объясняли. Тогда я понял, что хочу им помогать».
Тот первый поиск все еще не закончился (дедуля так и не найден…), однако, сохранился чат участников. Образовавшаяся инициативная группа из города Боровичи, где проживает Артём, решила сделать собственное поисковое подразделение, чтобы работать по своему району, поскольку тема пропавших людей никого не оставила равнодушными. Артём тоже откликнулся. Идею поддержали и поисковики ПСО «Феникс» (из Новгорода), но сразу настроили инициаторов на автономную работу. Был выбран руководитель подразделения и работа началась. Инициативную группу стали привлекать к поискам и периодически участникам даже везло находить пропавших людей.
- Мы увидели масштабы. Оказалось, что пропадают люди не 1 раз в год или даже в месяц. Порой по нашему региону пропадают по несколько человек каждый день!
Мало того, информация о пропаже людей доходит до поискового отряда не сразу, а через 3, 4, а иногда и через 10 дней. И получается, что мы выезжаем уже на поиск трупа. А ведь в нашем деле время – это главный враг!».
Конечно, наши начинающие поисковики были недовольны организацией поиска людей. Артём стал изучать ситуацию. По официальной статистике МВД 160 000 человек пропадали в России ежегодно. Более того, про существование ПСО «Феникс» мало кто знал даже среди сотрудников МВД. Было понятно, что нужно что-то менять, а что именно, не совсем понятно. После осознания масштаба ситуации Артём настолько неистово возмущался, что его даже удалили из головного отряда ПСО «Феникс»:
- Я был убеждён, что мы такие герои – едем спасать людей, а полиция и МЧС ничего не делают. Хотя по факту это совсем не так».
Артём продолжил деятельность в своём местном подразделении в Боровичах и продолжал помогать в поисках. Для того, чтобы службы стали направлять информацию о пропаже людей оперативно в поисковый отряд, ребятам пришлось потратить 2 года. Столько времени потребовалось для налаживания рабочей коммуникации. Причём, как говорит Артём, это не потому, что МЧС или полиция плохие. У каждой службы есть свои нормативы и своя иерархия. Даже пожарные службы есть различной принадлежности: есть федеральная МЧС, есть региональный Пожспас, есть даже муниципальные пожарные команды и они не подчиняются друг другу. Также есть разные точки приёма первой информации: Единая государственная диспетчерская служба (ЕГДС), служба 112, главное управление МЧС в регионе. Вначале наши поисковики пытались строить работу на личных отношениях (с диспетчерами, с руководителями районных госструктур (МЧС, полиция), с главами администраций), но это оказалось очень неэффективным: с каждым нужно было связаться, всё объяснить и убедить в своей полезности.
Чтобы выстроить системную работу с госорганами поисковикам понадобилось вначале перестроить внутреннюю работу отряда и чётко распределить роли:
информационный координатор, старшие поисковых групп, координаторы-руководители поиска (которые выстраивают стратегию поиска, взаимодействуют с организациями и местными жителями, ставят задачи поисковым группам), администраторы (которые ведут работу с областным и районным руководством, чтобы давались нужные сигналы местным госорганам именно «сверху»). Перестройка внутренней организации позволила продемонстрировать, что ПСО – это действительно серьёзная организация, с которой можно работать:
- Нам нужно было доказать и показать свою состоятельность, что мы что-то можем. Это нужно было сделать как в публичном формате, так и среди рядовых сотрудников госструктур заработать репутацию. Чтобы, когда спросят у любого местного сотрудника МЧС или полиции его мнение о нашей работе, тот бы позитивно нас охарактеризовал».
Далее ребята начали работу с губернатором и региональными руководителями госструктур, стали проводить круглые столы с ними. Всё это в комплексе позволило значительно изменить ситуацию, поскольку административный ресурс играет очень важную роль. Благодаря налаживанию связей с региональными структурами, стали оперативно поступать заявки. Чтобы быстрее разбираться на месте, поисковики получили поддержку местных оперативных сотрудников, сотрудников пожарной службы и поисково-спасательных отрядов МЧС. Были пересмотрены ранее подписанные соглашения с полицией, чтобы добавить эффективности в обмене информацией.
В результате удалось добиться того, что в ПСО «Феникс» заявки стали поступать в ту же минуту, как они поступают в любую из госслужб:
- Могу с уверенностью сказать, что не каждый регион может похвастаться налаженным и быстрым обменом информацией с такими поисковыми сообществами как наш ПСО «Феникс». Более того, мы заключили соглашение с региональным Минздравом, поскольку порой люди теряются даже, находясь в больнице. Но, если приходит новый руководитель, который не знает об этом соглашении, нам приходится производить новый бюрократический оборот, чтобы он об этой бумажке узнал.
Если раньше я никогда никакие законодательные акты не читал, то занимаясь поисковым делом, я стал в них разбираться. Поскольку без этих знаний работать просто невозможно. Для меня это было сложно, но я это осилил».
У нас был случай, когда мы точно знали, что человек должен находиться в больнице, но ни нам, ни родственникам, ни даже сотрудникам полиции информацию не предоставляли. Вот с такими ситуациями мы сталкивались. Нам пришлось поработать со многими юристами, чтобы найти приемлемые способы получать информацию, необходимую для поиска людей. На сегодняшний день у нас есть соглашение с региональным Минздравом, благодаря которому мы получаем нужную информацию.
За эти годы ребята стали профессионалами по поиску людей в городе и в лесу. Их привлекают даже к криминальным поискам, разделяя ответственность: полиция и следователи занимаются поиском преступников, а ПСО поиском пропавшего человека.
История про то, насколько важно уметь взаимодействовать со всеми службами и доверять друг другу:
- К тому моменту мы уже неплохо сотрудничали и с полицией, и с МЧС, и со Следственным комитетом. Пришла заявка о том, что пропала девочка около 2-х лет. Мы выехали на место большой группировкой, но столкнулись с тем, что не получается наладить диалог с органами (полиция и следственный комитет). Мы общались с разными службами на месте, разъясняли, что мы хотим сделать, но нам отвечали, что всё уже сделано. Мы понимали, что для такой девочки круг поиска – 500 метров. И надо эти 500 метров отработать и у нас есть алгоритмы по отработке этой территории, но нам не давали этого сделать.
На дворе был январь. Там изначально были подозрения на криминальный поиск, поэтому следственный комитет подключился к этому вопросу. Поиск проходил не один день и через какое-то время нам всё-таки удалось построить диалог. Следователи поняли, что тот алгоритм, который они отрабатывают не даёт результата и нужно предоставить возможность нам. Мы запросили помощи у коллег и в итоге девочка была найдена с помощью привлечения наших ресурсов и с помощью беспилотника, который заточен на поиск людей. Для меня этот поиск остаётся самым тяжёлым потому что наш отряд мог сделать всё гораздо раньше, а мы искали её почти 2 недели, хотя могли найти в первые сутки, если бы нам дали такую возможность. Мы делали это долго, сложно, с затратами больших ресурсов.
Говоря о законодательной стороне, стоит отметить, что какого-то федерального закона о поиске, предписывающего госорганам взаимодействовать с добровольческими поисково-спасательными отрядами на момент написания книги нет. Есть только закон о добровольчестве, но там в этом плане мало полезной конкретики. Артём Сидоренко считает, что такой закон нужен, но он должен отражать реалии и позволять нормально организовать работу. Ведь, когда организуются поиски человека, то поисковый отряд собирает на этого человека такой массив информации, которой порой нет даже у спецслужб. Но что важно: поисковый отряд действует в интересах пропавшего, поэтому поисковиков тоже важно законодательно защитить.
- Вот пример: пропала девочка 15 лет. И мы несколько раз подумаем, размещать ли ориентировку в социальных сетях. Ведь возможно она встретила мальчика и у неё любовь или она поругалась с родителями и находится у подруги. Это её некое «фи» в виде того, что она не выходит на связь. Но когда мы разместим ориентировки, то потом в неё будут тыкать пальцем. Соответственно, в дальнейшем могут быть претензии. Как правило, такого же мнения и сотрудники полиции».
На видеороликах можно часто увидеть кадры, когда поисковиков благодарят.
А в жизни бывает наоборот, когда ребятам говорят: «А зачем вы меня искали? Я бы и сам вышел». Есть люди, которые заявили о пропаже человека и им кажется, что поисковики делают недостаточно. И на дежурный номер начинают поступать звонки с критикой, порой и с угрозами: «Как ваша фамилия? Я пожалуюсь вашему начальству». Но у Феникса на приёме звонков сидят специально обученные люди, которые умеют фильтровать входящую информацию и общаться с «накрученными» людьми.
Одинаковых поисков не существует. Хотя, вроде всё одинаково: бабушка потерялась в лесу, мальчик пропал в городе. Но всегда все поиски абсолютно разные:
- Спустя почти 3 года пребывания в поисковом отряде, побывав координатором и побегав по лесам, у меня случился первый случай, когда я нашёл человека (когда сам услышал и сам кричал). Пожилой человек пошёл в лес за ягодами и заблудился. Зашёл в урочище и подумал, что он в одной заброшенной деревне, а оказался в другой. Он пошёл не в ту сторону и когда он дошёл до другой заброшенной деревни, то понял, что идёт не туда. При этом, он был на связи, у него работал телефон, ему пускали сигнальные ракеты, но никак не могли его найти. Он пробыл в лесу 10-15 часов. Я его услышал более чем за 2,5км от того места, где находился потерявшийся человек. Я услышал его крик на этом расстоянии. К тому времени поисковики прошли ногами уже порядка 24 км по пересечённой местности. Как выяснилось позже, я его услышал за 2,5 км, а он нас услышал только за 150 метров».
В нашей деятельности приходится сталкиваться с абсолютно разными людьми, при этом никогда не знаешь, чего ожидать (помогут они тебе или пошлют куда подальше):
- Однажды один стажёр, который учился на координатора поисковых работ, поставил задачу информационному координатору установить штаб поиска на элитном теннисном корте. А Вы помните, что в нашей работе все задачи чётко распределены и не имеет значения стажёр он или опытный поисковик. Так вот, штаб нужно было установить именно там. Это не была его прихоть, это был анализ происходящей ситуации и именно там удобнее всего было организовать штаб. Местный координатор выехал на место с целью реализовать решение. Пришлось выходить на главу района и на местных бизнесменов, так удалось добыть контакты владельца корта. Тот, со своей стороны, оказал всевозможное содействие: предоставил и электричество, и здание. Честно говоря, мы были удивлены».
Больше всего придумывать творческие подходы приходится именно руководителю поисковой работы:
- Вот представьте, сидишь ты где-то в Боровичах, а тебе нужно найти место для штаба в другом городе или в деревне, где всего 15 домов. У руководителя поисковой работы задача, чтобы была крыша над головой и электричество и именно в этой деревне. Информационный координатор изгаляется, чтобы обеспечить всё необходимое: ищет номер главы, у главы просит номера местных жителей, местному жителю разъясняет ситуацию, этот местный житель идёт к соседу (если его дом не подходит) и дальше этот сосед предоставляет какую-нибудь беседку и удлинитель. Но это в идеальном случае. И даже здесь эти действия занимают много времени и требуют от координатора творческого подхода, выдержки, умения разговаривать с людьми».
Бывают у нас и трагичные случаи:
- Пропал человек в городе. По этому поиску пришлось обратиться по личным контактам в разные сервисы (например, сервис «Самокат»
, службы доставки и такси). Мы выяснили, где может находиться человек, но в квартире никто не отвечал. Мы вычислили окно комнаты, где мог находиться пропавший, в котором горел свет. Тогда пришлось найти беспилотник МЧС и поднять его на уровень 8-го этажа, чтобы через камеру посмотреть внутрь квартиры. Тогда стало понятно, что человек в квартире и он не живой. Если бы мы это нестандартное решение не применили, то пришлось бы потратить множество времени и ресурсов (своих и полиции) на пустые поиски».
Оказывается, пропавший человек может находиться в лесу очень долго. Даже, если это пожилой человек с деменцией, как в этой истории:
- Время года – осень. Бабушка ушла в лёгкой одежде. Температура ночью опускалась до нуля и ниже. Мы приехали уже на вторые сутки, поскольку родственники сообщили поздно (это одна из постоянных наших проблем). Мы отрабатываем день, отрабатываем ночь и под утро нескольким ребятам нужно уезжать на работу (ведь основную работу для поисковиков никто не отменял). Нам приходится сворачивать поиски, поскольку люди завязаны на машину и всем нужно разъезжаться в разные стороны. Родственники опускают руки, говоря, что мол уже не найти и жаль, что похоронить человека даже не получится. Мне приходится прочитать им лекцию о том, что 3 дня в лесу – это не приговор и что есть случаи, когда находили и на 18 день бабушку 80+ лет. Я им сказал, что ночью я их не отпущу, но как только солнышко встанет, сходите вон туда (и показал на карте). Скорее всего она именно там, потому что нам по проведённым поискам точно видно, где бабушки нет и где она может быть. Я приехал домой в 07:00 и лёг спать. В 09:00 меня будит телефон. Звонит внук этой бабушки с криком: Нашли! Живая!
А они перед этим мысленно уже с ней простились и даже не хотели продолжать поиски потому как не верили в успех. Твердолобость ли это, потому что они сдались? Нет. Они просто не знали, что так бывает».
Или вот другой случай:
- Приезжаем на место поиска, а там стоит огромная пожарная цистерна, в ней сидят трое пожарных, одетых в боёвку (это очень тяжелая амуниция), они были готовы идти в лес на поиски. Но проблема была в том, что эта цистерна одна на 2 района. Тогда мы попросили пожарных просто поприсутствовать и, если вдруг где-то начнётся пожар, чтобы они ехали на вызов. Потому как, если бы они пошли в лес, то быстро среагировать на срочный выезд они бы никак не смогли. Пожарные на это ответили, что им дан приказ искать пропавшего человека. Мы ответили, что всё правильно: находясь здесь (в штабе) вы и занимаетесь поиском. Мы тоже ищем. Просто вы делаете одно, а мы делаем другое не в ущерб своей основной деятельности».
Что касается служб. Бывают ситуации, когда поисковики приезжают на место поиска, а там находится сотрудник пожарной службы. Он не из поисково-спасательной службы, он огнеборец. Ребята из ПСО «Феникс» пытаются организовать поиск, но сотрудник пожарной службы начинает гнуть свою линию: «Что вы тут ерундой занимаетесь? Я сейчас схожу и всё сделаю. Не мешайте работать». Таким людям поисковики дают возможность сделать так как сотрудники служб считают нужным и порой действительно бывает, когда им это удаётся:
- Вот этот пожарный заходит в лес и возвращается с пропавшим человеком. Бывают и другие ситуации, когда мы показываем результат, и они уже такие: «Ого!». А потом это «Ого!» прилетает от какого-то большого начальника из МЧС, который звонит руководителю: «Я слышал вы там вообще молодцы!». Человеческий фактор всегда играет свою роль, вне зависимости от того, какая это служба».
Как говорит Артём, даже среди добровольцев «Феникс» есть люди, которые скептически к чему-то относятся просто потому, что они чего-то не понимают.
- На сегодняшний день один из руководителей главка МЧС стал директором колледжа, в котором учатся курсанты МЧС и он практически первым делом обратился к нам за проведением для курсантов обучающих мероприятий по поиску пропавших людей. Думаю, это яркий показатель и высокая оценка нашей организации» - говорит Артём.
Пропал человек – это всегда ответственность полиции.
Ни МЧС, никакой-либо другой организации. Полиция несёт за это ответственность. Поэтому сотрудник полиции определяет круг участников поиска. У ребят бывали разные ситуации. Если поисковикам говорят: ничего не делайте, то они отходят в сторонку и ждут:
- И когда ничего у них не получилось, мы начинаем делать то, что считаем нужным. Бывает, что на месте работающие сотрудники ведут себя некорректно по отношению к добровольцам. В этом случае мы можем позвонить в управление или их непосредственному начальнику и на этом всё: либо к нам прислушиваются, либо нет. Да, на этапе нашего становления с такими ситуациями мы сталкивались чаще, но мы и дальше будем сталкиваться с ними, потому что приходят новые люди, которые не знают, как наши силы можно использовать. Бывают случаи, когда сотрудники думают, что мы им какие-то конкуренты. Или что мы это делаем за какие-то деньги. У нас есть даже шутка: когда у кого-то спрашивают сколько нам за это платят, то мы с серьёзным лицом отвечаем, что это сезонная работа: за бабку старше 70 лет нам платят 50 тысяч, за дедку по 40. Каждому.
И они смотрят, думая, что мы говорим об этом на полном серьёзе. Потом, конечно, мы признаёмся, что это шутка. Но на сегодняшний момент действительно есть сотрудники, которые уверены, что мы получаем за это какие-то деньги. Скажу прямо – наша деятельность полностью добровольческая и мы за неё не получаем никаких денег».
По поводу планов развития и масштабирования организации: на момент написания книги в Новгородской области из поисковиков работает только ПСО «Феникс». Создать ещё один поисковый отряд – это очень непростая задача:
- Когда я пришёл в организацию, мы сделали внутри региона сеть своих отделений. В своём городе мы сделали автономное отделение со своим руководителем. Потом ещё одно автономное отделение. Но со временем мы поняли, что такая структура не эффективна и единоначалие гораздо лучше, когда есть один человек, который занимается административной работой, составлением и подписанием документов. Также важно иметь заместителя, который занимается организационной работой во время поиска и решает свои задачи. Это очень удобно, когда один человек чётко занимается своим фронтом работы, а другой своим. Мы упразднили районные отделения и сейчас есть только один поисковый отряд Феникс, у которого 2 руководителя: один занимается бумажками, а другой оперативной работой. Масштабироваться на другие регионы мы не планируем. Во-первых, это требует очень много ресурсов. Нашу Новгородскую область окружают: Псковская, Ленинградская, Вологодская, Тверская и кусочек Ярославской. Там уже есть свои поисковики, с которыми мы поддерживаем тесные связи. Если нужно, то они приезжают к нам на поиски или мы к ним. Если я в своём регионе руковожу поиском и ко мне приезжают поисковики из другого региона, то они встраиваются в наши алгоритмы работы и делают так как мы говорим. Например, была ситуация, когда я вёл долгие поиски бабушки, которая уже третий день как пропала в лесу. Параллельно у меня идёт ещё 4 поиска и мне приходится отслеживать все процессы. Я уже 3-й день без сна, складывается чёткое понимание, что моя эффективность стремится к нулю. Тогда я обращаюсь к коллегам из Ленобласти, говорю, что на границе наших областей идёт поиск, добавляю коллег в рабочий чат, они видят всю информацию, выезжают на поиск и через 5 часов бабушку находят. Поэтому нам масштабироваться нет смысла. Но при этом у нас по области есть только один отряд который занимается поисками, и я был бы рад если бы появилась альтернатива. Потому как альтернатива – это равно больше ресурсов. Ведь, то что делаем мы, могли бы делать и ещё кто-то. Может даже лучше нас. Вполне возможно, что кому-то не нравится работать именно с нами. При этом, если появился бы альтернативный отряд, то это породило бы здоровую конкуренцию. Сложился бы соревновательный эффект: кто быстрее найдёт. Со своей стороны, мы уже предлагали поисковикам из ЛизаАлерт интеграцию, но пока какого-то ответа нет. Но это не потому что они плохие, а потому что это непростой процесс. Я бы хотел, чтобы появилась конкуренция, чтобы мы могли развиваться. Я не про ту конкуренцию, когда ты ставишь палки в колёса, а когда ты хочешь развиваться и быть лучше, чем твоя альтернатива»
– вот яркий пример конкуренции в рамках Идеологии Товарищества.
О проблемах.
У ПСО «Феникс» катастрофически не хватает людей. На момент написания книги, весь актив ПСО «Феникс» списочно – 90 человек, а активных из них – 10 человек. По статистике за год в отряд приходит полтора человека, а уходит два с половиной:
- Приходит в отряд здоровый мужик и с головой вроде всё в порядке, но видит, что у полутораметровой девочки найденных людей гораздо больше и ему будет за ней не угнаться. Кто-то видит посты и ролики в соцсетях, они заполняют анкету, приходят, смотрят и не видят в чём они могут быть полезны. Кто-то думает: «ну вот, я только один раз за год съездил на ориентировку и всё. Пойду я оттуда». Это недооценка своей роли, хотя человек пару раз выйдя по ориентировке, кому-то жизнь спас. Ведь благодаря тому, что он вышел, поисковикам поступило свидетельство о какой-то бабушке и её быстренько нашли. Есть люди, которые погружаются с головой в эту деятельность и быстро выгорают. Бывает такой разговор: «а в другом регионе лучше». Случаются внутренние споры, скандалы, например, в общем чате люди поссорились и ушли из-за этого».
Что касается привлечения новых людей в отряд, то ребятами работа ведётся через посты о своих «подвигах» в соцсетях. В этих постах ПСО «Феникс» призывает присоединяться к движению и прикрепляет ссылочку на анкету. В ней всё очень просто: ФИО, телефон, аккаунт в телеграмм. Руководители отряда изучают кандидата, главное требование – это 18+, так как отряд несёт ответственность за тех, кто в нём находится. Далее человек допускается в общий чат, куда прилетает вся информация. Перед началом деятельности новичку проводят инструктаж: ему объясняют, как организуется работа, как реагировать на информацию, что можно писать в чате, что нельзя, с кем и по каким вопросам взаимодействовать. На первых парах особых требований к новичкам не предъявляется. Когда в общий чат прилетает информация, что есть поиск, то можно ехать. Далее, если человек проявляет инициативу (важно не уговаривать его), он едет на поиски вместе со всеми. С ним знакомятся, устанавливают связь. Если видно, что человек хочет действовать в этом направлении, то его попросят взять справку об отсутствии судимости. Если у человека была статья, например, за кражу, то его не выгонят. Но если у него есть какие-то тяжкие статьи, то с ним расстанутся. Чтобы не получилось ситуации, когда на поиски человека идёт тот, кто виновен в его пропаже. Как бы там ни было, в поисковый отряд часто приходят новые люди благодаря «сарафанному радио»:
- Один из «крутейших» специалистов Ирина с позывным «Синичка» пришёл к нам просто по звонку: одна наша девочка из отряда написала в личку своей знакомой, с которой они давно не виделись: «Привет! Помню, что ты крутая, приходи к нам, будем искать людей в лесу». На что та ответила, с удивлением: «Кто? Я? Буду искать людей в лесу? Очумели? Если надо, скиньте номер карты, я перекину денежку». Но в итоге переписки девочка всё же приезжает в отряд, едет на свой первый поиск и теперь её за уши не оттащить от леса и от поисковой деятельности. Она начала развиваться в этом направлении и стала самым крутым специалистом в нашем деле. Потом она стала информационным координатором и через некоторое время возглавила это направление. На сегодняшний день она, к сожалению, нас покинула и перешла на федеральный уровень в ЛизаАлерт. При этом, она продолжает помогать нашему отряду, выезжает на наши поиски: ходит ногами, помогает в коммуникациях с другими отрядами, оказывает информационную поддержку».
В поисковый отряд приходят люди по разным причинам: кто-то сам столкнулся с работой поисковиков, бывает, когда люди увидели где-то информацию про поисковый отряд и пришли. Есть и случаи, когда какой-то мальчик увидел какую-то девочку из поискового отряда и поэтому присоединился к движению. Кто-то из пришедших новичков приживается в отряде, а кто-то нет:
- Мы однажды искали бабушку, нашли её, и мама парня, чью бабушку мы нашли, посоветовала сыну присоединиться к нам, и он присоединился».
Представители ПСО «Феникс» ездят по детским лагерям, школам и вузам и проводят профилактические лекции. В этом возрасте ведь уже есть специалисты в ИТ-сфере, в дизайне и эти навыки помогают в нашей деятельности:
- Например, мы делали ребрендинг, которым занимался профессиональный дизайнер. В помощь дизайнеру мы привлекли студентку одного из вузов, и она очень сильно помогла. А вообще, для того, чтобы приходило больше добровольцев в наш отряд, нужно больше работать на привлечение, но у нас некому это делать. Мы стараемся привлекать не только тех, кто будет ходить в лес, но и тех, кто будет работать на развитие. Мы работаем со СМИ, с пресс-службами ведомств, мы стараемся доносить мысль, что участие в нашей деятельности – это важно и нужно. К тому же, чтобы спасти человека порой не обязательно даже выходить из дома. Можно просто посвятить 2 часа в день и кому-то спасти жизнь, но многие этого не понимают. Вот мы с Вами (с автором) общаемся, и Вы уже становитесь тем, кто нам помогает. Если Вам удастся издать эту историю, то это уже продвижение.
Конечно, мы, как организация, недорабатываем, но у нас есть небольшое оправдание: те, кто работает в нашем ПСО, они ведь занимаются не только этим (есть ещё и повседневные обязанности), а найти людей, которые будут заниматься развитием, причём вкладывая своё время и ресурсы, таких очень мало. Это долгий сложный путь, но мы стараемся».
– Для нас лучший поиск – это тот, которого не было»
– говорит Артём Сидоренко. Для него важна профилактическая работа с детьми, где рассказывается про безопасность (что не надо ходить без сопровождения взрослых на лёд, в лес и в разные сомнительные места), с подростками, которым объясняется сложность самовольных уходов (не когда подросток заблудился, а когда он сам захотел уйти) и с молодёжью о том, что у ребят есть возможность прийти в отряд в качестве добровольцев:
- У нас были случаи, когда мы находили таких самовольно ушедших подростков и в дальнейшем они становились нашими помощниками. Они порой помогали искать таких же самовольно ушедших подростков, зная где они могут находиться. Они это делали не для того, чтобы этому сверстнику «нагадить», а потому, что ребята сами прониклись тем, почему нельзя самовольно уходить из дома, к каким последствиям это приводит. Так было в моём городе Боровичи. Я пошёл в местную школу для профилактической беседы и там увидел двух девочек, у которых постоянно случались самовольные уходы. Мы этих девочек находили в жёстких условиях (в том числе, в холодных парадных) и после нашей беседы они больше ни разу не пропадали. Более того, когда в следующий раз представители нашего отряда приходили вновь в эту школу с профилактическими беседами, эти девочки вызывались нам помогать».
Что касается экипировки
В самом начале ребятам её очень не хватало. Порой даже доходило до того, что им приходилось по знакомым собирать фонарики, для организации поиска. Сейчас они стараются привлекать партнёров, ищут ресурсы для приобретения беспилотников, но это даётся очень сложно. При этом ПСО «Феникс» принципиально не имеет расчётных счетов, онлайн-кошельков и прочего. Они принимают только натуральную помощь и только такую, которая может помочь в поиске:
- То есть, если нам принесут фен, то мы от него точно откажемся. Но если нам принесут рации, батарейки, мы никогда от этого не откажемся. От денег откажемся всегда!
Были случаи, когда поисковикам родственники переводили на счёт какие-то деньги и потом нужно было тратить время, чтобы вернуть эти деньги обратно, поскольку есть принципиальная позиция отряда и ребята этого принципа придерживаются».
Что касается романтики, то на старте, конечно она есть. Те, кто видит работу поисково-спасательных отрядов, представляют их в виде героев, бегущих по лесу и спасающих людей, но это не совсем так. Это обычные люди, как все. Они также ходят на работу. Просто после работы кто-то идёт на охоту или рыбалку, а они людей ищут. Вот и вся разница.
- Что касается молодёжной политики: мы работаем с ними бок о бок. Они предоставляют нам помещения для наших мероприятий, они помогают нам привлекать людей. Мы работаем со всеми их структурами и совместно проводим профилактические мероприятия. Через них, порой, мы стучимся в какие-то закрытые двери. Они всегда рядом с нами. Молодёжная политика Новгородской области - неотъемлемая часть поисковой деятельности».
От автора книги:
Для того, чтобы привлечь молодёжь в какую бы то ни было структуру, нужно работать в долгую. Конечно, бывают разные ситуации, разные обстановки и разные задачи, когда нужно «здесь и сейчас». Но если Вы работаете в режиме «здесь и сейчас» годами, то Вы точно что-то делаете не так и точно можно как-то по-другому. В данном случае, ребята из ПСО «Феникс» ссылаются на отсутствие времени и отдельного человека, который бы занимался привлечением новых людей. Но этот человек и не появится, если его ждать как манны небесной. Так всегда: сначала надо напрячься, найти время и сделать усилия над привлечением кадров, а когда эта работа даст плоды, тогда высвободится и время, и ресурсы. По крайней мере, в теории и на моей практике именно так.
Понятно, что прочёсывать лес и искать по подвалам пропавших людей нельзя доверить несовершеннолетним подросткам. Но ведь процедура поиска не завязана только на эту работу. Как было сказано, много работы проводится вокруг «полевых работ»: расклейка ориентировок, рассылка в соцсетях, обзвон друзей и знакомых (с однотипными алгоритмами разговора) и многое другое не предполагает возрастных ограничений 18+. Как минимум 16-ти летним подросткам (а то и младше) это вполне можно доверить. А если рядом с ними находится их родитель? Тогда вообще ограничений минимум. Можно подумать и над делегированием профилактической работы, ведь сверстник сверстнику объяснит быстрее нужный материал. Пускай даже эта профилактическая работа вначале будет проходит с присутствием «взрослого» поисковика. Выскажу совсем невероятную мысль: подростки могут и составление простых документов взять на себя.
Что даст привлечение подростков к поисковой деятельности? Во-первых, 16-ти летние подростки с удовольствием вольются в эту полезную деятельность, для них эта работа будет гораздо значимее, чем для самого замотивированного взрослого. Во-вторых, ребята значительно разгрузят поисковый отряд от вспомогательных задач. В-третьих, они получат опыт и вольются в «тусовку». 2 года пролетят очень быстро и как Вы думаете, в какую организацию они придут после того, как им исполнится 18 лет? При этом, им не нужно будет проходить весь путь «новичка», он у них уже пройден.
Что касается информационной работы, то молодежь её сделает гораздо понятнее, разнообразнее и интереснее. Длинные скучные посты с бюрократическими деепричастными оборотами никому не интересны. Молодёжь вдохнёт новую жизнь в информационную работу ПСО и привлечёт нужное внимание к этой важной деятельности.
И последнее, в самом начале новичкам важно давать обратную связь по их участию и пользе в поисках человека. Важно, чтобы они понимали, что даже если они не сами нашли пропавшего человека, то они своей работой точно помогли его найти. Что каждый обследованный квадрат приближает поисковиков к самой дорогой находке – к человеку.
Писатель-отраслевик,
автор книги "Молодёжная политика "с нуля"
Евгений Игнатьев