Экскурсионная деятельность хороша тем, что зачастую ты узнаешь какие-то неожиданные вещи от экскурсантов или от тех, кто встречается тебе на пути. Так я выяснил про раритетный кусок асфальта на улице Репина, который отстояли местные жители. И теперь там странная часть узкого тротуара, где диабазовая плитка резко обрывается без какой-либо логики. Или про то, что вентшахты от бомбоубежищ называются оголовки.
И вот на Адмиралтейских верфях я водил две экскурсии в дом Чарльза Берда. Поскольку это режимный объект, где не только нельзя фотографировать, но и ходить нужно строго по оговоренным маршрутам, нас сопровождали охранники. Один из них, воспользовавшись паузой, подошел ко мне, сказал, что смотрит меня уже давно, и поведал, как он в девяностые занимался кладоискательством.
«О! — ответил я. — У меня был знакомый, который продавал металлоискатели, я даже писал статьи об этом». «Нет, — ответил тот. — Мы по чердакам ходили».
Сейчас часто показываю стропила и доски, которые поднимают на крыши. А чердачные полы засыпают керамзитом и мешки с ним тоже можно увидеть во дворах.
Оказывается, раньше там была засыпка из древесных опилок и сена. Ее выгребали в годы блокады по понятным причинам противопожарной безопасности. Затем остатки ликвидировали в период тотального капремонта брежневской эпохи. Но в 90-е где-нибудь по углам еще можно было застать нетронутый культурный слой и в нем был шанс найти какой-то дореволюционный раритет.
На следующей неделе пять экскурсий, в среду уже традиционная по местам Балабанова.