В процессе обсуждения предыдущей статьи было высказано мнение, что моё утверждение о том, что через подписание так называемой «ресурсной сделки» с киевским режимом "Трамп получил от киевского режима права на полное распоряжение ресурсами, инфраструктурой, логистикой Украины", - это не более чем «конспирологическая теория», в то время как в действительности эта сделка, по мнению оппонента, вполне взаимовыгодное соглашение между США и Украиной.
Мол, целью этой сделки является «создание совместного инвестиционного фонда для привлечения глобальных инвестиций в восстановление Украины, в частности, в горнодобывающую промышленность и инфраструктуру». При этом, по условиям соглашения, все ресурсы, включая минералы, якобы остаются в собственности Украины. И, следовательно, само украинское государство будет определять, чтó и гдé добывать.
Таким образом, согласно изложенному оппонентом мнению, Украина в этой сделке выступает как независимое, суверенное государство, а соглашение - яркий пример взаимовыгодного и равноправного международного сотрудничества.
Но даже западные, прежде всего американские, экономисты и политологи скептически относятся к такому восприятию ресурсной сделки между США и Украиной. Они анализируют подобные соглашения в их подлинной причинно-следственной сути, в разрезе истинных целей и интересов, представляющих их неоколониальную изнанку.
Так, уже в самом начале, планируя эту сделку, Соединенные Штаты рассматривали возможное соглашение о добыче полезных ископаемых с Украиной не как бескорыстную помощь, но именно в обмен на военную помощь, что, по их стратегическим расчетам, фактически превращало доступ к ресурсам в оружие.
И это отнюдь не единичный случай использования западными государствами, прежде всего, США, затруднительного положения тех или иных стран для фактического принуждения их руководства к предоставлению доступа к их природным ресурсам на условиях, выгодных для Запада.
Так, например, после госпереворота в Мьянме начались поиски тяжелых редкоземельных минералов в этой стране, а после землетрясения 2010 года на Гаити начался ажиотаж вокруг концессий на добычу полезных ископаемых.
Фактически, богатые природными ресурсами страны подписывают важные сделки по добыче полезных ископаемых под давлением, жертвуя собственными долгосрочными выгодами.
То есть, правительства, отчаянно нуждающиеся в поддержке в области безопасности, бывают вынуждены пойти на невыгодные сделки, фактически принося в жертву долгосрочный суверенитет своей страны над минеральными ресурсами, в целях краткосрочного облегчения положения.
Это неоколониализм в его худшем проявлении, замаскированный под экономическое сотрудничество и помощь в целях развития, и наглядно демонстрирует то, что наличие минеральных ресурсов может стать причиной для установления неоколониального господства и эксплуатации.
Например, реализуя свою программу помощи "Глобальные ворота", Европейский союз увязал ее финансирование с перспективами торговли, включая сделки по добыче полезных ископаемых, оформленные "Меморандумами о взаимопонимании". Эти меморандумы, такие, например, как подписанный с Казахстаном, функционируют как нелегальные торговые соглашения без прозрачности и надзора, благодаря чему участники могут проводить переговоры за закрытыми дверями. То есть, более сильная политически и экономически сторона может навязывать свои условия, не опасаясь международной огласки и иных негативных последствий для себя.
Примером такого подхода, основанного на сделках, является Демократическая Республика Конго, где в условиях продолжающегося мятежа, руководство страны рассматривает возможность предоставления преференциального доступа к своим минеральным богатствам в обмен на военную помощь.
На протяжении веков богатства стран, богатых природными ресурсами, растрачивались путем открытого колониального грабежа, а в современную эпоху ограбление стало происходить за счет торговых соглашений, основанных на неоколониальной политической зависимости и экономической эксплуатации.
По мере того, как развивающиеся страны становятся богаче благодаря открытию новых ресурсов, они, как правило, получают больше иностранной помощи. Это удерживает их в экономической зависимости от ведущих держав мира. Помощь в данном случае – это, как правило, не инструмент развития, а скорее, механизм сохранения западного влияния на страны, богатые природными ресурсами.
Сама предыстория подписания украинско-американской сделки свидетельствует о том, что не всё в ней было так чисто и безоблачно, как представлено в тексте соглашения, доступном всеобщему обозрению.
Подписанию соглашения предшествовал интенсивный политический торг между Трампом и Зеленским, начавшийся в сентябре 2024 года, когда украинское правительство, видимо, высоко оценивая шансы Трампа на победу на президентских выборах, предложило ему сделку формата «ресурсы в обмен на защиту». В октябре 2024 г. Зеленский обратился к Верховной раде с пресловутым «Планом победы», который предполагал стратегическое экономическое партнерство с союзниками Украины в совместном освоении природных ресурсов страны.
После победы Трампа на выборах тема «Ресурсной сделки» перешла в практическую сферу. В феврале этого года американский президент потребовал от Зеленского подписать соглашение по редкоземельным минералам для компенсации помощи Украине в размере 500 млрд долл., причем суммы явно завышенной. Уже в первоначальной версии договора отсутствовали прямые гарантии безопасности для Украины. Как таковые американская сторона предлагала рассматривать сам факт собственных капиталовложений в Украину и присутствия там американских инженеров.
По мнению экспертов, торг по украинским ресурсам завершился в значительной степени на условиях США вследствие переговорной тактики Трампа, включающей выдвижение изначально неприемлемых для Украины условий и последующее давление (о чем свидетельствует, например, конфликт в Овальном кабинете).
Очевидны дискриминационные для Украины положения заключенного соглашения. Так его нормы по юридической силе превалируют над украинским законодательством; любые доходы создаваемого для поисков и разработки природных ресурсов Украины совместного фонда не облагаются какими-либо удержаниями (налоги, пошлины и т.д.) в пользу Украины; выплаты, связанные с деятельностью фонда, по запросу конвертируются из гривны в доллар; в случае ухудшения состояния платежного баланса Украины могут быть введены ограничения на конвертацию валюты, причем убытки, связанные с ограничениями на обмен валюты, должны быть возмещены Украиной и все финансовые издержки лягут именно на Украину.
Характер вклада американской стороны в уставной капитал фонда точно не определен, в качестве будущих взносов может рассматриваться военная помощь. Недропользователи обязаны информировать фонд о продаже своих акций и обязаны предоставлять компаниям США преимущественное право на покупку или добычу ресурсов недр.
Эксперты считают, что целями США при заключении соглашения являются: 1) компенсация части трат на поддержку Украины с 2022 г.; 2) диверсификация цепочек добычи и обработки полезных ископаемых, в которых на настоящий момент доминирует Китай, — лития, графита и др.; 3) воспрепятствование вовлечению Украины в сферу влияния других стран — не только России, но и, очевидно, ЕС и Китая, — в том числе установлению их контроля над природными ресурсами Украины; 4) укрепление Украины в качестве форпоста США в Восточной Европе.
Управление фондом должно происходить на паритетной основе, но нет никаких сомнений, что в реальности фонд будет полностью контролироваться США, причем дело не столько в прямом давлении США на украинское правительство Украины, сколько в том, что на должности представителей Украины будут избираться наиболее лояльные Соединенным Штатам лица.
Даже украинские аналитики предполагают, что любой доход Украины от разработки полезных ископаемых будет идти на погашение уже имеющегося долга за военную помощь. Также это соглашение повышает интерес США к новым поставкам вооружений на Украину, что, в том числе, позволит поддержать и американскую оборонную промышленность. Фактически, США сделали выбор в пользу долгосрочного снабжения Украины военным снаряжением.
Впрочем, у экспертов вызывает вопросы сам факт наличия ископаемых ресурсов на территории Украины. По-видимому, все оценки ископаемых природных ресурсов Украины основываются еще на советских геологических изысканиях. Новые исследования и оценки не проводились.
В Приложении к самому соглашению в качестве «соответствующих залежей природных ископаемых» (Natural Resource Relevant Assets) названы «алюминий, сурьма, мышьяк, барит, бериллий, висмут, церий, цезий, хром, кобальт, медь, диспрозий, эрбий, европий, фтор, флюорит, гадолиний, галлий, германий, золото, графит, гафний, гольмий, индий, иридий, лантан, литий, лютеций, магний, марганец, неодим, никель, ниобий, палладий, платина, поташ, празеодим, родий, рубидий, рутений, самарий, скандий, тантал, теллур, тербий, тулий, олово, титан, вольфрам, уран, ванадий, иттербий, иттрий, цинк, цирконий, нефть, природный газ (включая сжиженный природный газ) и другие полезные ископаемые или углеводороды».
Таким образом, перечень природных ископаемых, которые предполагается добывать по соглашению, является открытым, а их свойства позволяют покрывать самые широкие потребности экономики, в первую очередь, в сфере электроники и энергетики.
Учитывая очевидно слабую проработанность «материальной» составляющей соглашения, возможно оценивать «ресурсную сделку» не как экономическое соглашение, а в большей степени как политическое, позволяющее Трампу подтвердить свои популистские обещания истребовать долги с Украины, а Зеленскому — продемонстрировать политическую поддержку со стороны США.
Напрашивается вывод, что экономическая выгода США от добычи и разработки украинских полезных ископаемых не очевидна и, если она и будет иметь место, то это вопрос отдаленного будущего. Экономические преимущества Украины также отнюдь не очевидны: военная помощь, которую будут оказывать США, будет фактически наращивать долг Украины.
В реальности, заключенная сделка будет обеспечивать вытеснение в перспективе других игроков в лице России, ЕС и Китая из украинской экономики, а в случае Китая — еще и снижение его роли в мировой экономике, если США всё-таки удастся разработать украинские недра.
Таким образом, ресурсная сделка, даже если и не будет претворяться в практику в более-менее близкой перспективе, означает фактически право США распоряжаться природными ресурсами Украины, и в дополнение к этому, украинской инфраструктурой и логистическими путями, поскольку, учитывая наличие такого соглашения, а также растущий долг перед США, украинское руководство не сможет обратиться ни к одному другому зарубежному экономическому агенту за помощью и сотрудничеством в разведке и разработке минеральных богатств своих недр.
Американцы играют роль этакой собаки на сене: и сам не «ам», и другим не дам. Главное – не допустить к украинским природным ресурсам конкурентов США: Китай, Россию, Евросоюз…
Именно США в лице их представителей в совместном фонде будут решать, кто, когда, где и каким образом будет осуществлять практические работы по разведке и добыче полезных ископаемых, какие компании смогут быть допущены к этим работам.
При этом украинское руководство так и не получило от Трампа твердых гарантий по обеспечению безопасности Украины, которых с таким неистовым упорством добивался Заленский. То есть, американцы не собираются и не будут воевать за Украину, в случае продолжения настоящего конфликта и/или возникновения новых.
Поставлять, а вернее продавать, оружие Украине США будут с огромным удовольствием, но проливать кровь за Украину и украинцев – этого никогда не будет…
Колумнист Times Марк Галеотти назвал сделку ужасной, однако отметив, что Украине необходимо ее принять: "Сделка ужасная, она противоречит как международному праву, так и элементарной порядочности. Но для Украины или ее других западных союзников не получится улучшить условия, пока Трамп остается у руля в Белом доме".
Бывший сотрудник украинского посольства в США Телиженко обвинил Киев в продаже страны США. "Подписали, сдали Украину, ее ресурсы, недра и все, что можно было". По словам Телиженко, украинская верхушка при помощи этой сделки попыталась выиграть немного времени для удержания власти.