Сериал Apple TV+ «Вождь войны», рассказывающий об объединении Гавайев, исследует поворотный момент в истории Тихоокеанского региона глазами воина Каʻианы. Но насколько исторически достоверна эта эпическая драма, и какую роль сыграл контакт с европейцами в формировании событий?
Камеамеа I вошёл в историю как человек, создавший Королевство Гавайи, образованное в 1795 году. Будучи алиʻи нуи, или верховным правителем, острова Гавайи, Камеамеа завоевал соседние острова Оʻаху, Мауи, Молокаʻи и Ланаʻи и объединил их под одним правительством. В 1810 году, после мирной капитуляции, острова Кауаʻи и Ниʻиха также вошли в состав королевства, просуществовавшего почти сто лет.
Победы Камеамеа положили конец эпохе, когда каждый остров был отдельным королевством. Его военные успехи пришлись на время, когда влияние американцев и европейцев на островах стремительно росло; первое зафиксированное европейское прибытие — экспедиция Джеймса Кука — состоялось лишь в 1778 году.
Именно этот исторический фон лег в основу сериала «Вождь войны» от Apple TV+, который показывает объединение островов через призму восприятия воина Каʻианы.
Основан ли сериал «Вождь войны» на реальных событиях?
Да, в широком смысле, «Вождь войны» основан на реальных событиях. Однако, как отметил сценарист Томас Паʻа Сиббет, сериал сжимает двадцатилетнюю хронологию в более компактный рассказ.
В центре сюжета — Каʻиана (в исполнении Джейсона Момоа), реальный воин и представитель знати, родившийся около 1755 года. Настоящий Каʻиана сражался на стороне другого важного персонажа сериала — Каʻхекили II (ок. 1737–1794) — во время его вторжения на Оʻаху. Позже Каʻиана перешёл на сторону Камеамеа I, хотя в итоге и выступил против него.
Важно подчеркнуть, что «Вождь войны» прежде всего рассказывает именно гавайскую историю. Камеамеа I, по всеобщему мнению, исполнил древнее пророчество, объединив острова. Тем не менее контакт с европейцами является неотъемлемой частью более широкой повествовательной линии.
Капитан Кук был убит в феврале 1779 года после попытки похищения Каланиʻопуʻу, алиʻи нуи острова Гавайи. После его смерти Каʻиана, по некоторым данным, отплыл с Кауаʻи на Ниʻиха на борту HMS Resolution, хотя некоторые источники утверждают, что это был его двоюродный брат. По словам корабельного врача Дэвида Сэмуэлла, мужчина, которого команда называла «Таиана», надеялся попасть в Англию, но получил отказ.
В 1786 году два британских корабля — King George и Queen Charlotte — бросили якорь в бухте Кеалакекуа на Гавайи. Каʻиана оказался среди тех, кто приветствовал первых европейцев, вернувшихся на острова после смерти Кука.
В 1787 году Каʻиана, наконец, покинул Гавайи, отправившись на судне «Нутка» под командованием Джона Мирса в Кантон (ныне Гуанчжоу) на юге Китая. Он также побывал на Филиппинах и на северо-западном побережье Северной Америки. Учитывая его опыт внешнего мира, неудивительно, что Каʻиана сыграл ключевую роль в обеспечении Камеамеа оружием и боеприпасами для его военных кампаний.
Что стало с Королевством Гавайи после событий сериала «Вождь войны»?
Со временем превратившись в конституционную монархию, Королевство Гавайи просуществовало до 1893 года — период, в течение которого острова претерпели серьёзные изменения, не всегда к лучшему. Особенно разрушительными оказались болезни, принесённые европейцами и американцами, такие как сифилис, туберкулёз и корь, которые вызвали резкое сокращение коренного населения.
В 1893 году в результате государственного переворота была свергнута королева Лилиуокалани — последняя суверенная монархиня Королевства Гавайи. На фоне растущего влияния США на островах была образована недолговечная республика. Она просуществовала до 1898 года, когда республика и экспансионистски настроенный президент США Уильям Мак-Кинли подписали Резолюцию Ньюлендса — законодательный акт, предусматривавший аннексию островов Соединёнными Штатами, что и произошло в 1900 году, когда была образована самоуправляемая территория Гавайи.
В августе 1959 года, спустя годы нахождения островов под контролем США, в том числе в период Второй мировой войны, когда японцы бомбили Перл-Харбор, Гавайи стали 50-м штатом, принятым в состав Союза.
Воссоздание мира XVIII века в «Вожде войны»
Мы побеседовали с одним из создателей сериала «Вождь войны» Томасом Паʻа Сиббетом о том, как гавайская история была воплощена на экране.
История, которую исследует «Вождь войны», чрезвычайно сложна. С чего вы начали исследование?
Началось всё ещё в детстве. Эти истории передавались нам в устной традиции на протяжении многих лет (Паʻа Сиббет — гаваец). Помимо сценарной работы, я изучал гавайскую культуру и историю. Я вообще пришёл в киноиндустрию, чтобы рассказывать истории Гавайев и Тихоокеанского региона. Но нужно время, чтобы люди поверили, что ты действительно можешь рассказать такую историю, особенно если подобное никогда ранее не показывалось.
Вы также использовали письменные источники, чтобы погрузиться в эпоху?
История Гавайев передавалась устно, но с моментом контакта с американцами и европейцами всё изменилось. Уже в начале XIX века гавайцы начали выпускать собственные газеты. Было множество изданий, и они создали богатейший пласт письменной истории.
Например, в середине 1800-х годов кто-то записывал историю Камеамеа со слов очевидцев. У нас есть обширные ресурсы, рассказывающие эти истории именно с гавайской точки зрения. Кроме того, мы располагаем журналами моряков и капитанскими бортовыми журналами времён путешествий Каʻианы.
Большую часть диалогов в сериале герои говорят на гавайском. Это было сложно для сценариста?
Такое решение было принято с самого начала — мы хотели, чтобы этот мир выглядел подлинно. Если бы мы убрали гавайский язык, это бы стало искажением реальности, а на такое мы пойти не могли.
Но это было действительно трудно, потому что актёры не говорят по-гавайски, режиссёры не говорят по-гавайски, продюсеры и руководители студии — тоже. Всё было обучением с нуля.
Но всё сработало благодаря полной самоотдаче всех участников — и съёмочной группы, и актёров, и творческих отделов. Все были предельно настроены на то, чтобы сохранить культурное достоверность. Никто не хотел идти на компромисс в вопросах представления гавайской культуры. Они работали невероятно усердно.
Бывало, мы получали отличный дубль — актёрская игра на высоте, всё снято прекрасно, — и первое, что делал режиссёр, это оборачивался к нашим языковым экспертам из гавайской культурной организации Awaiaulu и спрашивал: «Всё верно?»
Что происходило на островах в конце XVIII века?
Этот период в истории Гавайев поистине уникален и насыщен событиями. Сегодня мы смотрим на острова как на нечто единое, обладающее общими чертами. Но в те времена каждый остров, по сути, был отдельной страной. Это были независимые королевства, которые зачастую даже поклонялись разным богам. И как это бывает с развивающимися государствами и усиливающимся влиянием извне, неизбежно возникали конфликты.
А затем появляется внешний мир, и Гавайи уже больше не находятся в доконтактной изоляции. Мы начинаем наблюдать, как гавайцы пытаются осмыслить, что из нового влияния несёт благо, а что — угрозу. И если говорить честно, на первых порах у них вообще не было восприятия иностранцев как угрозы. С гавайской точки зрения это было просто стремление учиться, обмениваться знаниями и понимать, что может быть полезным из внешнего мира.
Что внешний мир думал о гавайцах, когда те путешествовали? Каʻиана, например, производил впечатление.
Каʻиана был поразительной фигурой. Его описывали как красивого и внушительного мужчину. Один из членов команды имел кролика, и Каʻиана любил присесть на корточки и просто проводить время с этим кроликом. Он искренне наслаждался этим чуждым, новым для него миром. История Каʻианы даёт нам возможность исследовать: что думает гаваец, оказавшийся за пределами родины?
Например, он побывал в Замбоанге — испанской крепости на Филиппинах. К моменту его прибытия Замбоанга уже более ста лет находилась под оккупацией. Земля была настолько истощена и переполнена, что местные жители строили бамбуковые хижины прямо над водой. Каʻиана был свидетелем этого. Он видел, как внешний мир может повлиять на место, куда проникает. Но он не пришёл туда с мыслью: «Как мне бороться с этими людьми из-за того, что они делают?» Он был настоящим учеником мира. И, как мне кажется, это очень точно отражает суть гавайского менталитета.