Я сегодня гитару настрою на крик,
Чтоб звенела струна, как натянутый нерв.
Я спою про того, кто с молчаньем не свыкся,
Кто наотмашь рубил, не боясь полумер.
Он не пел — он хрипел, выдыхая всю душу,
Про войну, про любовь, про тюремную синь.
Он запреты, как лёд, своим голосом рушил,
Говорил: «Не сдавайся, не верь и не стынь!»
Эй, тяни до конца, даже если порвётся!
Даже если вокруг — равнодушная рать!
Пусть твой голос в веках хриплым эхом зальётся,
Ведь не каждому в жизни дано до орать!
Он смеялся сквозь боль, бил наотмашь словами,
Загоняя себя, как в галопе коня.
Он ушёл, но остался навек между нами —
Совесть, правда и честь уходящего дня.
Он писал про людей, те что лезут на скалы,
Про пилотов, чей борт не дотянет домой.
Его роли в театре — души все оскалы,
Там где Гамлет решал свой единственный бой.
Ему сцена была — как последняя битва,
Микрофон — как товарищ, который поймёт.
Его каждая песня — почти как молитва,
Потому что народ за собою зовёт.
И пускай говорят, что он жил не по чину,
Что сжигал свою жизнь, как ненужный билет.
Он искал в человеке простую причину —
Быть собою всегда, до скончания лет.
И летит над страной его голос знакомый,
Словно ангел-хранитель с душою шальной…
Он не умер, пойми, он уехал из дома,
Просто вышел на миг… и не крикнул «Постой!»…
В. Богданова