В многодетной крестьянской семье Цинцадзе 27 апреля 1930 года родился восьмой ребенок. Мальчика нарекли Иракли. Жили они в горном селе Горабержиоли Чохатаурского района Западной Грузии, в предгорье Кавказа, недалеко от Батуми, в местности, которая до революции принадлежала князю Андро (Александру) Гуриели, человеку исключительно грамотному и прогрессивному. Выпускник Сорбонского университета, он перед отъездом на Родину собрал коллекцию растений, которые могли прижиться на Кавказе в субтропической зоне, т. е. в его поместье.
На земле, принадлежащей ему, была гора напоминавшая перевернутое корыто. С одной ее стороны стоял княжеский дом, невдалеке от него возвышалась крепость на случай междоусобной войны. С другой стороны раскинулся сад цитрусовых деревьев и виноградники. Вольные крестьяне, к которым относились и Цинцадзе, работали наемными рабочими у Гуриели. Он сам лично обучал их премудростям садоводства и виноградарства, искусству виноделия, для чего построил небольшую аграрную школу. После революции в России, перед тем как эмигрировать во Францию, Андро оставил ревкому завещание, в котором просил сохранить сад и виноградники и создать среднее аграрное учебное заведение. Его завещание было выполнено советской властью – во вновь построенном здании открыли техникум по виноградарству и виноделию. Он долгое время занимал одно из лучших мест среди учебных заведений республики. Отец Иракли, Вамехи Цинцадзе, слыл прекрасным садоводом, работал агрономом в колхозном саду. При нем сад постоянно расширялся.
По инициативе Вамехи осваивались новые садоводческие культуры.
После того, как часть земель Западной Грузии перевели под посевы чая, Анна Цинцадзе, мать Иракли, стала чаеводом, правофланговой стахановского движения. Перед самой войной вместе с мужем погибла ее сестра Тамара. Машина, на которой они ехали, сорвалась в обрыв. Двое их детей остались сиротами. Теперь у Анны и Вамехи стало десять детей и еще две младшие дочери Вамехи от первого брака. В начале Великой Отечественной войны в Чохатаурский район из мест, захваченных врагом, стали поступать беженцы. Среди них было много детей, оставшихся без родителей. Жители села до постройки детского дома брали их в свои семьи.
Наполнив карманы передника лесными орехами, Анна Цинцадзе подошла к подводам, на которых приехала новая партия беженцев. Ее взгляд остановился на белоголовых мальчике и девочке, в глазах которых застыл страх. Они стояли, буквально вцепившись друг в друга.
– Орешков хотите? – ласково спросила женщина, и протянула детям две горсти орехов. Увидев добрую улыбку на лице Анны, они успокоились, поблагодарили за угощение и доверчиво пошли за нею.
Так появились в семье Цинцадзе Володя и Ксения из Белоруссии.
Когда открылся детский дом, они ушли туда, но все свободное время проводили в семье, которая их приютила, и называли Анну мамочкой. Впоследствии Володя окончил военное училище, а Ксения – Тбилисский медицинский институт. Своих названных родителей они никогда не забывали.
Анна и Вамехи с ранних лет прививали детям уважение к труду и тягу к знаниям. Без дела никто не сидел: работали на чайных плантациях, помогали по дому, в саду.
Шла война. Все понимали, что чаем и цитрусовыми людей не накормишь. Поэтому райком партии принял решение разрешить всем селянам использовать по пятнадцать соток свободной земли под посевы и огороды. Младшие братья Цинцадзе, двенадцатилетний Иракли и четырнадцатилетний Шалва, вскопали лопатами свой участок, посадили и вырастили кукурузу. Урожай составил две тонны, что обеспечило восьмимесячную потребность семьи в муке.
Все дети Вамехи и Анны получили высшее образование и стали заслуженными специалистами в той отрасли, в которой трудились.
Старший сын Валико (Владимир) от первого брака Вамехи, работал технологом первой в республике чайной фабрики. В 1942 году ушел добровольцем на фронт и погиб под Ростовом. Евгения была главным экономистом чайного треста в Аджарии, Александра – директором техникума, Вардо (Роза) – директором школы, Александр – главным инженером Маргантреста, Шалва – начальником Восточно-Сибирской железной дороги, на ведущих должностях трудились и остальные дети. Не удивительно, что в такой семье появился будущий ученый, Иракли Вамехович Цинцадзе, самый младший из детей. После неполной средней школы Иракли с золотой медалью окончил родной техникум по специальности – «Виноградарство и виноделие». Увлеченный физикой он всей душой стремился поступить в Тбилисский государственный университет на физико-математический факультет.
И поступил, несмотря на препятствия, главным из которых был возраст абитуриента – 16 лет. В 1946 году в Грузии ввели 11 – классное образование. Во все ВУЗы приоритетным было зачисление участников Великой Отечественной войны. Золотая медаль давала право на зачисление Цинцадзе в университет без экзаменов. Однако объем преподаваемых в техникуме знаний по физике не соответствовал требованиям университета и будущий студент был приглашен к декану физического факультета. Результатом беседы стало решение о его зачислении с учетом, что первые экзамены по физике и математике он будет сдавать лично декану. Первую сессию Цинцадзе сдал блестяще, по трем экзаменам из четырех он получил отличные оценки. Началась напряженная учеба по освоению совершенно новой в стране специальности: реакторостроение и эксплуатация атомных станций.
В этот период в стране была ускорена работа по созданию атомной энергетики. В Грузии был создан Институт физики, развернулись работы по строительству атомного реактора. Будущие сотрудники института подбирались и из студентов Тбилисского университета.
В 1951 году Президиум Академии наук Грузии утвердил для продолжения учебы в аспирантуре института пятерых выпускников университета, в числе которых был Цинцадзе И.В.. Но более высокие государственные интересы внесли изменения в судьбу будущего ученого и определили его дальнейшую судьбу.
В том же 1951 году по решению Правительства СССР во всех высших технических учебных заведениях страны был проведен отбор 178 кандидатов для пополнения кадров Военно-Морского флота.
Страна находилась в состоянии «холодной» войны, шло масштабное перевооружение армии и флота, требовались технические специалисты, которых военные учебные заведения еще не готовили. Фамилия Цинцадзе попадает в список кандидатов на флот, идущий на утверждение лично к Сталину.
15 августа 1951 года Иракли получает решение о зачислении его в аспирантуру при Институте физики, а на другой день, 16 августа в военкомате ему вручается предписание о направлении в Ленинград, в Военно-морскую академию им. Крылова, куда он должен был прибыть 20 августа. Декан факультета видел в нем не только будущего ученого-ядерщика, но и своего зятя. Он знал о нежной любви между ним и его дочерью Циалой. Она уговаривала Иракли что-нибудь предпринять, чтобы остаться в Тбилиси. Расставание было тяжелым.
– Даже в мыслях у меня не было, что придется надеть военный мундир, – говорит ветеран. – То обстоятельство, что получив образование, я буду служить в отдаленных от дома местах было воспринято отцом моей любимой девушки резко отрицательно. Нас разлучили.
Через год учебы в академии я приехал в первый свой отпуск и узнал, что Циала вышла замуж. Она не поверила, что обстоятельства были таковы, что отказаться от военного мундира я не имел возможности.
Я страдал, душевная рана долго не заживала.
Иракли изучал новую специальность – радиотехническое вооружение кораблей и береговых объектов.
Занятия вели ведущие специалисты академии, среди которых были лауреаты Государственных и Сталинских премий. Практику слушатели проходили на заводе им. Козицкого. Через полтора года учебы, перед выпуском Цинцадзе рекомендуют на научную работу в НИИ ВМФ, что, конечно, радует Ираклия Вамеховича. Однако на флоте срочно нужны специалисты по современной аппаратуре. Решением начальника связи Военно-Морского флота лейтенант Цинцадзе направляется на Черноморский флот на должность заместителя начальника приемного Центра 529 Краснознаменного узла связи.
В 1953 году в Севастополе начались работы по укомплектованию ВМФ и других видов вооруженных сил новым поколением аппаратуры связи послевоенной разработки. Необходимо было провести оценку боевой эффективности аппаратуры с целью принятия решения о приемке ее на вооружение.
Главным подразделением флота по освоению ее был определен 529 Краснознаменный узел связи. Это подразделение флота представляло собой хорошо подготовленный, сплоченный коллектив, прошедший войну. В него влились три молодых лейтенанта: Цинцадзе, Свиченский и Столяров из Военно-Морской академии, недавние выпускники гражданских ВУЗов. Под началом ведущих специалистов связи в установленные сроки были созданы передающие и приемные центры, смонтирована в Балаклаве аэростатная антенна для связи с подводными лодками.
Итогом напряженной работы стало принятие новой аппаратуры связи на вооружение флота и других видов вооружения.
В июле 1955 года отделом кадров Черноморского флота был проведен отбор специалистов связи для прохождения дальнейшей службы по особому назначению. Из рассмотренных кандидатур больше всего критериям отбора отвечал лейтенант Цинцадзе. Были приняты во внимание такие качества, как умение работать с людьми, самостоятельность и творческий подход к делу. Немаловажную роль сыграли рекомендации разработчиков аппаратуры связи, с которыми вместе работали полтора года. И вновь судьба внесла свои коррективы. Отъезд Цинцадзе к новому месту службы был отложен из-за начавшихся масштабных учений сил Черноморского флота во взаимодействии с Приморской, отдельной механизированной армией, развернутой в Болгарии, и дальней авиацией, базировавшейся под Винницей. Связь Черноморского флота во время учений обеспечивалась недавно созданными передающими, приемными и телефоннотелеграфными центрами, оснащенными новой аппаратурой. После окончания учений летом 1956 года поступил приказ Главкома ВМФ об откомандировании Цинцадзе И. В. на Новоземельский ядерный полигон и назначении его на должность начальника технической части и заместителем начальника связи.
– Перед новым назначением был отпуск, – вспоминает Иракли Вамехович. Появилась возможность, перед долгой разлукой, пообщаться с семьей. Мама как услышала, что я должен уехать неизвестно куда, к тому же далеко, заволновалась и говорит: «Пока не женишься, никуда я тебя не отпущу, только через мой труп! Женись на любой девушке, пусть она будет грузинка, русская, украинка или любой другой национальности, но я должна быть спокойна, что рядом с тобою любящая женщина!»
– Хорошо, родная, – сказал я. – Прижал к себе, погладил ее седую голову, чувствуя, как проходит дрожь в ее теле.
До окончания отпуска оставалось две недели. Я поехал навестить сестру Евгению, Она работала главным экономистом совхоза в 30 км от Батуми. У нее встретил подругу детства Саиду. Она к этому времени окончила Киевский институт иностранных языков, из маленькой девочки, смешливой проказницы, какой она была в детстве, превратилась в красивую девушку с черными, как омут глазами, стройную и весьма застенчивую. Она знала о моей любви к Циале, поэтому при встрече застеснялась и больше молчала. Евгения предложила поехать в Батуми. Зашли в гости к начальнику планового отдела Чайтреста Аджарии. За столом он неожиданно произнес тост за здоровье и счастье мое и Саиды. Девушка окончательно смутилась, а я вдруг подумал: «А почему бы и нет?», и на другой день сделал ей предложение. Саида согласилась.
Я приехал в родное село, сделал ремонт дома и вернулся в Батуми. Свадьбу отметили в доме ее отца, гостями были только близкие люди, человек около тридцати. Саида оказалась душевной, любящей и заботливой женщиной. Она была поздним ребенком у родителей, поэтому ее назвали – Саида (откуда). В Севастополь я вернулся сразу после свадьбы, а через месяц вылетел к новому месту службы.
Север встретил пронзительным ветром и снежными заносами.
От аэродрома в Рогачеве до бухты Белушья пришлось добираться на грузовике, а это четырнадцать километров. Было так холодно, что носки примерзли к обуви. По прибытии на полигон сразу обратил внимание на то, что здесь была установлена временная проводная связь, которая не выдерживала погодных условий и часто выходила из строя. А уже в следующем, 1957 году, планировались серьезные испытания ядерного оружия.
Первые наземные испытания атомной бомбы были проведены на Новой Земле в 1955 году. В октябре того же года – подводный ядерный взрыв.
Эти и последующие наземные, с размещением заряда на вышке, и подводные атомные испытания проводились в интересах отработки применения ядерного оружия на морском театре военных действий. Они были ограничены по мощности (20 кт). К моменту прибытия Цинцадзе на Новоземельский полигон начались работы по подготовке к атмосферным испытаниям. В первую очередь необходимо было создать новую систему связи, позволяющую централизованно управлять всем процессом испытаний. Связистам полигона предстояло в жесткие сроки создать на объединенном командном пункте и командных пунктах полигона приемо-передающие центры и организовать телеграфную связь с Москвой, с разработчиками аппаратуры, самолетами-носителями и самолетами прикрытия и разведки, с кораблями охраны водного района и судами обеспечения, со всеми подразделениями и испытательными площадками полигона. Были смонтированы и введены в строй более пятидесяти комплектов радиопередающей аппаратуры, засекречивающей связь, и коммутаторов телефонной связи.
В условиях вечной мерзлоты были проложены десятки километров кабелей, установлены новые антенные посты, созданы новые объекты связи. Связистам приходилось решать много сложнейших проблем, принимать нестандартные решения, дорабатывать аппаратуру под новые условия и задачи.
В период 1957–1958 гг. с началом нового этапа ядерных испытаний связисты полигона решали задачи не только по осуществлению связи, но и вместе с испытателями проводили работы по восстановлению испытательного поля и подготовке его к проведению испытания очередного образца ядерного устройства. Это было связано с большим риском для жизни. Если установленная аппаратура могла зафиксировать различные формы воздействия, то световое излучение можно было определить только в эпицентре или вблизи его. За заслуги при проведении более чем двадцати ядерных испытаний (в том числе паритетных с США) Цинцадзе Иракли Вамехович был награжден орденом Красной Звезды в ноябре 1958 года, а в последствии – Орденом Мужества (1998 г.). Три с половиной года Иракли Вамехович служил на Новой Земле в обстановке постоянного риска, полтора года из которых рядом с ним была любящая жена, Саида.
– Особенно тяжело было жить женщинам в условиях полярной зимы и лета из-за постоянного переохлаждения, – рассказывает Цинцадзе.
В сильные морозы им приходилось носить с собой специальные маски для лица, изготовленные из фанеры со стеклами в прорезях для глаз. Большую часть года не снимать шубы из овчины. Мариночка, наша дочка, жила все это время у бабушки с дедушкой в Сухуми.
Однажды, перед очередными испытаниями, Цинцадзе доложили, что горит передающий Центр связи, расположенный в деревянном здании, как и все тогда объекты на испытательном полигоне. Половина здания была занята аппаратурой, в другой половине жили матросы.
Не раздумывая, без верхней одежды, в сорочке, а была пурга, он побежал к горящему объекту. Кто-то из матросов протянул ему рабочую робу – все теплее. Рассказывая об этом эпизоде, Иракли Вамехович особо подчеркивает мужество и сплоченность матросов.
– На наше счастье невдалеке стоял бульдозер, не успели убрать в гараж.
Я выбил в аппаратной окно, проник в здание, зацепил агрегат тросом и мы всей командой с помощью бульдозера выволокли наружу ту аппаратуру, без которой нельзя было проводить предстоящие испытания. У матроса, что был со мной рядом, загорелся ватник, выбегая из здания он сбросил его. А мне горящим гудроном залило робу. Голову спасла шапка, но за воротник попало. Матросы катали меня по снегу сбивая пламя. Остался жив, но получил серьезные ожоги. Радовало одно, что аппаратура осталась цела. А началось возгорание на чердаке, так как здание было спроектировано и смонтировано с грубыми нарушениями. Аппаратура с такими параметрами не должна находиться в деревянном здании. При сильном ветре оборвалась антенна, и от искры загорелась крыша, покрытая толью и залитая гудроном… В дальнейшем по настоянию Цинцадзе здание передающего центра связи построили из кирпича.
После выписки из госпиталя Иракли Вамеховича назначили начальником группы сборки на головной объект (РТБ) Краснознаменного Балтийского флота в Либаву. Здесь он получил для своей семьи квартиру в перестроенных под жилье Петровских казармах. Несколько лет он занимался техническим обеспечением флота. Работа настолько ответственная, что понадобился специалист высочайшего класса, каковым и был Цинцадзе.
С января 1960 года по март 1964 он – начальник группы сборки специзделий. В его подчинении четыре инженера. Работа скрупулезная, требующая особой точности, выдержки и согласованности действий.
Однажды в 1962 году в их часть прямо с самолета прибыл Константин Константинович Рокоссовский. Он остановился посреди зала и попросил приостановить работу. Цинцадзе представился ему и познакомил со своими помощниками. Рокоссовский пожал сборщикам руки и каждому нашел, что сказать.
– Почему ваш начальник группы такой худой? – с улыбкой спросил он их, указывая на меня, – мало ест что ли?
– Просто у меня такая конституция, – сказал я, отвечая улыбкой на улыбку.
Это был представительный мужчина, ростом около двух метров, в фигуре ничего лишнего, только лицо показалось нездоровым из-за красных пятен. «Видимо, нарушено кровообращение», – подумал я.
Его интересовало, какое время нужно для того, чтобы полностью подготовить специзделие, отвезти его на пирс и погрузить в подводную лодку. Он, видимо, проверял, состоятелен ли Балтийский флот обеспечить в установленное время выход лодки в море. Он дал задание и уехал.
Не ради того, чтобы угодить начальству, а для умения в дальнейшем выполнять задачи своевременно, работа была выполнена сборщиками на 2,5 часа раньше срока с максимальной точностью.
От имени Рокоссовского всей группе сборки были вручены ценные подарки. Иракли Вамехович получил часы «Уран», которыми он очень дорожил.
Четырнадцать лет после окончания Военно-Морской академии Цинцадзе не оставляла мысль заняться научной работой. В 1964 году его мечта сбылась, он получил назначение на полигон в г. Приозерске Ленинградской области, где последовательно занимал должности от младшего научного сотрудника до начальника отдела. В 1972 году он успешно защитил диссертацию на тему: «Оптимизация регламентных работ с оружием по критерию готовности подводных лодок». В 1974 году ему присудили ученое звание Старшего научного сотрудника. Первого июля 1976 года вышел приказ о создании на полигоне отдела электромагнитных испытаний. Начальником отдела назначили Цинцадзе Иракли Вамеховича. Здесь в полной мере проявился его талант, как организатора и ученого практика. Перед ним была поставлена очень сложная задача. Жизнь требовала от вооруженных сил решить вопрос стойкости и безопасности оружия и его носителей в условиях действия поражающих факторов ядерного взрыва, создания лабораторно–испытательной и методической базы для осуществления контроля вооружения и военной техники. Возглавив отдел, Иракли Вамехович уделял много внимания подбору и расстановке кадров, постоянному совершенствованию их профессионального уровня и навыков, развитию самокритики, творческой инициативы и самостоятельности.
Коллективу предстояло практически с нуля создать установку электромагнитного импульса (ЭМИ), на которой можно было бы исследовать воздействие поражающего фактора, как на отдельные виды, так и на комплексы оружия.
При создании установки коллективу предстояло решать несвойственные ему строительные задачи и не забывать при этом об экономической стороне принимаемых решений. Во всех этих вопросах люди отдела принимали участие то в роли исполнителей, то в роли экспертов, то в роли кураторов и руководителей. Именно такое сочетание человеческого фактора позволяло в процессе работы по созданию комплекса принимать часто оригинальные, а иногда уникальные решения.
Результатом всего этого, можно сказать, титанического труда была создана оригинальная установка, начиненная практически уникальным оборудованием. А начинался процесс строительства ее фактически в лесу.
Что такое карельский лес? Это скалы, валуны, растущие на них деревья и, конечно, гнус – комары, мошка, слепни. В этих условиях на равных работали все, офицеры и рядовые матросы с восьми утра до десяти часов вечера. Кроме простой физической работы необходимо было разрабатывать строительную и техническую документацию. Это делали сотрудники отдела, не исключая матросов, имевших соответствующее среднее техническое образование, такие как, например, В. Пискунов, разработавший часть чертежей документации проекта.
В содружестве с НПО «Уран» и Морским филиалом ЦНИИ МО, а также другими институтами – разработчиками, экспериментальная установка ЭМИ была спроектирована, построена и принята в эксплуатацию в течение одного года.
Была создана Государственная комиссия по приему этой установки в эксплуатацию, в нее входило 26 человек, представителей практически всех институтов министерства среднего машиностроения, и министерства обороны СССР. Комиссия рекомендовала создать аналогичную установку в организациях МО и промышленности.
Большую поддержку работе отдела оказывали начальники полигона:
Демидов В. Т., Ветютнев А. И., Оленин Р. М.
Генератором творческого труда, объединявшего труд не только подчиненного ему коллектива, но и коллективов организаций принимавших участие в создании установки, был Цинцадзе.
Иракли Вамехович обладал, как уже говорилось выше, исключительными способностями в подборе и воспитании кадров, требуя от каждого сотрудника отдавать работе все свои умственные и физические возможности. Он отлично знал семейное положение каждого, вникал в их нужды и заботы, словом и делом помогал им. Благодаря этой методике, ему удавалось подобно великому полководцу Суворову А. В. решать дальнейшие задачи малым количеством сотрудников, «не числом, а умением».
По тематике работ отдела была создана научная школа, в отделе были подготовлены четыре кандидатских диссертации, дипломные работы, научные публикации и изобретения. Отдел завоевал высокий авторитет в научных и испытательных организациях, у разработчиков оружия.
В последующие годы создаются новые экспериментальные установки, объединенные в единый испытательный комплекс. Начальниками новых подразделений стали воспитанники Цинцадзе. По составу и характеристикам экспериментальных установок полигон по направлению электромагнитных испытаний становится одной из ведущих организаций в стране.
Иракли Вамехович, говорят о нем сослуживцы, отличный организатор, обладающий к тому же неуемной энергией, дотошный к себе, к подчиненным, да и ко всем, с кем ему приходилось иметь дело. Это человек с исключительно широким кругозором: агротехник, физик, физик-ядерщик, специалист высокого класса по радиотехническому оборудованию кораблей и береговых сооружений. За более чем полвека службы в вооруженных силах Иракли Вамехович не обидел ни одного матроса, хотя без воздействия нельзя оставлять плохой поступок, а к Цинцадзе направляли всех разгильдяев, нарушителей дисциплины. Через год они уходили командирами отделений других подразделений, потому что начальник отдела личным примером учил их беззаветному служению Родине.
Первый состав отдела – создатель установки ИМ – «Ладога» 1977 год.
О своих сослуживцах Иракли Вамехович говорит с большой теплотой, уважением и гордостью:
Комягин С. И., Сафронов Н. Б. и Байдин Ф. Н. – высококвалифицированные специалисты. Они также как и я, сначала стали кандидатами технических наук, затем старшими научными сотрудниками.
Комягин и Сафронов были назначены заместителями командиров части.
Вараксин Л. Г.– электронщик с исключительно чувствительными руками, способный работать с самыми мелкими деталями.
Шихалов Г. В. – инженер – энергетик, замечательный специалист по силовым установкам.
Семенов Е. В. – это настоящий военный, был еще молод, но умел руководить людьми на рабочей площадке, строго следил за дисциплиной.
Ларин Г. П. – электрик, одновременно – мастер на все руки.
Милин Г. И – радиотехник, один из лучших телевизионщиков.
Я С НИМИ ДОЛГИЕ ГОДЫ РАБОТАЛ ПЛЕЧОМ К ПЛЕЧУ
В самом начале работы над созданием электромагнитного импульса на полигон приехал мой давний товарищ Катков Аркадий Евлампиевич.
Познакомились мы с ним в 1957 году на корабле штаба Северного флота «ЭМБА», который доставил нас на Новоземельский атомный полигон. Я был уже опытным специалистом по современной аппаратуре связи, а он только окончил военное училище. Мы подружились. Аркадий Евлампиевич замечательный человек, добрый и надежный. Теперь мы снова работали рядом. Здесь проявился его настоящий талант в медицине.
Полковник Катков А. Е. – академик, доктор медицинских наук. Хочется сказать несколько слов о моем друге, старшем научном сотруднике Павлове Вадиме Никитиче.
Он один из лучших специалистов по аппаратуре слаботочной электроники. Мне самому приходилось иметь дело с измерительной аппаратурой, в случае необходимости я смело обращался к нему. Он не только прекрасно знал уже имеющуюся аппаратуру, но и создавал новые ее виды, что так было необходимо для работы нашего отдела.
Вспоминаю Косырева Юрия Федоровича, жаль, что рано ушел из жизни. Он возглавлял отдел нештатных ситуаций эксплуатируемых изделий. Это был необыкновенный балагур, жизнелюб. При всей серьезности выполняемых работ он умел создать в коллективе атмосферу радостного настроения, при которой люди работали слаженно и с увлечением.
Поздравить Цинцадзе с семидесятилетием собрались не только сослуживцы отдела, но и представители организаций, которые участвовали в создании и дальнейшем становлении единого испытательного комплекса электромагнитных воздействий.
Четвертый во втором ряду справа налево доктор технических наук Печевский Олег Петрович.
Среди собравшихся коллег много совсем молодых людей, преданных науке.
В первом ряду в центре Золотухин Юрий Анатольевич. Он возглавлял отдел технической информации, уделяя особое внимание вопросу развития изобретательской работы. Человек бесхитростный, прямодушный.
Семья Цинцадзе была всегда в окружении друзей. Саида Исидоровна по прибытии на полигон стала работать в библиотеке.
Занималась подбором и обеспечением технической литературой всех отделов испытательного полигона. В первую очередь, конечно, отдел занимающийся новым направлением экспериментальных работ.
Их дом всегда был полон гостей. Радушная хозяйка угощала их с чисто кавказской щедростью изделиями национальной кухни. Когда она стала преподавать английский язык в Приозерской школе интернате, гостей в доме прибавилось. Теперь здесь ежедневно были дети, которых Саида Исидоровна окружала материнской любовью.
Прошло более двадцати лет, как ее не стало, а бывшие ученики помнят свою любимую учительницу, приходят на могилку и ставят поминальные свечи.
Обе дочери Иракли Вамеховича, Марина и Ирина, родились в Сухуми, а учились в Приозерске. Марина после окончания Ленинградского медицинского института четыре года до замужества и отъезда в Сухуми работала участковым врачом в Приозерской районной больнице. Прошло много лет после ее отъезда, а люди, знавшие ее, при встрече с Цинцадзе интересуются судьбой Марины, передают приветы.
– У нее характер матери и внешне она похожа на нее, такая же красивая и сердечная. Сейчас она – беженка, живет в Москве. Сделала все возможное, чтобы дочь Тамара, моя внучка, окончила Московский медицинский институт. Сейчас девочка поступает в аспирантуру, – говорит Иракли Вамехович, и его грустное лицо озаряется улыбкой.
Дочь Ирина работает коммерческим директором во французской фирме одежды для крупных людей в Санкт-Петербурге, ее дочь Анна после окончания юридического института служит в Петербургском филиале банка «Московский капитал». Я очень горжусь своими девочками…
Раньше Иракли Вамехович ежегодно ездил в Грузию навестить родные могилы, отцовский дом, друзей. Узнал, что у брата Владимира, погибшего под Ростовом, есть дочь и внучка, стал разыскивать их, к сожалению, в живых не застал. К счастью нашел правнучку.
Привез ее в Грузию и сумел переписать отцовский дом на нее. Елена часто звонит прадедушке Иракли, и он от души радуется, как услышит голос с родной земли.
Цинцадзе уволился со службы в 2003 году по болезни. Он автор более пятидесяти научных трудов. За военные и трудовые заслуги, кроме ордена «Красная Звезда» и Ордена Мужества, награжден медалью «За боевые заслуги» и многими другими медалями. Ему первому из военнослужащих Ленинградской области выдали удостоверение «Ветеран особого риска». Натура Цинцадзе И. В. Такова, что он не дает себе отдыха. С 1996 года он по просьбе начальника полигона Рогожина А. В. стал заниматься составлением и согласованием проектной документации по обеспечению электроэнергией двух садоводческих кооперативов: «Белокаменка», созданного при полигоне и «Лопастное» в поселке Кузнечное, всего на 450 садоводческих участков. Общая протяженность электролинии около десяти километров. Эта колоссальная работа была проделана им совместно с Глуховой Любовью Иннокентьевной, председателем кооператива «Белокаменка». Проект принят на федеральном уровне и признан лучшим, получил премию на развитие теперь пяти садоводческих товариществ. Электролиния введена в эксплуатацию в 2004 году.
– Иракли Вамехович, – спросила я ветерана, – как вы относитесь к нынешней молодежи?
– Мне нравится их раскрепощенность, но огорчает, когда она переходит границы. Огорчает то, что она мало уделяет внимания профессиональной подготовке. Если говорить о молодых еще работниках нашего отдела, то среди них надо отметить Сафронова Николая Борисовича, Сегеня Андрея Васильевича, обладающих высоким интеллектом и уровнем профессиональной подготовки. Они с огромным желанием стремятся к тому, чтобы продолжить расширение испытательных работ по взятому нашим отделом направлению, в истоке которого стоял я. Как и многие офицеры, посвятившие лучшие свои годы в вооруженных силах; полковник в отставке Цинцадзе Иракли Вамехович близко к сердцу принимает нынешнее состояние армии и флота. Но верит в их возрождение.
Май 2008 г.
Оглавление книги "Уходят лодки в темноту глубин"