– За тебя всё делает техника, от быта не устают, – сказал муж, когда я попросила о помощи

Мне казалось, стена между нами растет с каждым днем. Вот и сейчас:

— Марк, выручи, пожалуйста, забери Тимошу из садика, — подошла я к дивану, где муж уткнулся в телефон. — У меня работа горит.

— Соф, ну я же только со смены! — он даже не поднял голову. — Ты дома, тебе проще.

Вздохнула. Марк работал водителем, посменно. А я – графический дизайнер. Работала из дома, и он свято верил, что это не работа, а сплошное удовольствие. «Ты же просто сидишь за своим макбуком!» – его коронная фраза. «Не мешай отдыхать – я-то реально устаю».

— Марк, мне проект сдавать к завтрашнему утру! Клиент последние правки прислал. Ты же мог бы помочь! Я тоже работаю, как и ты!

— Ну что ты сравниваешь? — наконец оторвался он от экрана, раздраженно. — У тебя вся техника: робот-пылесос, умная стиралка… Иди за сыном, развейся! Тебе полезно.

Я смотрела на него, этого сорокалетнего ребенка, искренне считавшего, что ужин появляется сам собой, а пыль растворяется в воздухе. Тимоша, наш поздний и горячо любимый сынок, был в основном на мне. А Марку иногда лень было даже в садик за ним сходить.

Сегодня я была на нуле. Силы кончались.

— Марк, техника сама не заправляется, не загружается и не разбирает носки! — выпалила я.

Он махнул рукой.

— Попробуй сам сделать все, что я делаю. Раз это так просто. Возьмешь завтра на себя мои обязанности? Всего на один день.

— Чего?! Нет! — он наконец встрепенулся.

— Почему нет? — нарочито удивилась я. — Ведь ничего сложного? Или ты… ошибался?

Марк понял, что попался. На его лице мелькнуло что-то между досадой и азартом.

— Ладно! Сделаю! — встал он с дивана, бурча. — Докажу тебе, что ты просто не знаешь, что такое настоящая усталость. От быта не устают!

Я сладко улыбнулась:

— Отлично. И учти, Тимоша тоже твой. Завтра суббота, садика нет. Он весь день с тобой.

Марк нахмурился. Моя улыбка, кажется, его насторожила. Довольная, я сама пошла за сыном. Месть будет сладкой.

Суббота Марка началась с шести утра. Тимоша влетел в спальню, тряся меня за плечо:

— Мам, есть хочу! И поиграть!

Я сладко потянулась и ткнула мужа в бок:

— Марк, вставай. Твой выходной начался. Тимоша, сегодня папа – главный!

С наслаждением уткнулась в подушку. Марк что-то невнятно пробурчал, но встал. Я встала часов в девять. На кухне царил хаос. Каша подгорела на плите, молоко разлито, а Марк пытался удержать вырывающегося Тимошу и подтереть лужу.

— Список дел будет? — спросил он мрачно, увидев мой довольный вид.

— Конечно, — протянула я листок. — Удачи.

Он прочитал вслух:

— «Стирка (цветное отдельно!)». «Прогулка с Тимой». «Обед». «Магазин». «Убраться». Поморщился:

— Ничего сложного.

Я ушла в гостиную с книгой. Через час услышала его крик:

— Тимофей! Не лезь в лужу! Софья! Он опять в грязи!

Чтобы не слушать, ушла. Вернулась я под вечер. Картина была эпичной. В прихожей – гора мокрой одежды (все в одной куче, конечно). На кухне – грязная посуда и следы какой-то кулинарной битвы. Марк, потный и раздраженный, пытался отмыть перепачканного Тимошу в ванной. Мальчик сиял:

— Мам, я как трактор в болоте был! Папа не успел!

Марк вышел, смущенно потирая шею:

— Он такой… быстрый. Отвернулся на секунду – и уже в самой глубокой луже сидит. Счастливый, зараза.

Я рассмеялась:

— Ничего. Тимошин рекорд. Одежду, правда, теперь придется перестирывать. Цветное с белым – плохая идея, Марк.

Он вздохнул, глядя на хаос:

— Я… кажется, недооценивал. Это… не просто. Особенно с этим вечным двигателем, — кивнул на сына, который уже носился по комнате. — И вопросы… «Почему небо синее?», «А куда девается вода?» Бесконечно!

Я молча смотрела на него. Он потер лицо:

— Ладно. Признаю. Ты права. Это… работа. Настоящая. И устаешь. Если что… проси. Помогу. Стараться буду.

— За что я тебя люблю? — улыбнулась я.

Он шагнул ближе, обнял:

— Главное – что любишь.

Тимоша позвал меня играть. Уходя, я поймала взгляд Марка – усталый, но теплый. Он наконец увидел не просто «дом», а ежедневный труд, из которого этот дом соткан.