©, Оля Тихонова, 2025 Рубрикатор
Предысторию о плохом концерте, который я покинула через час после начала (и это ещё долго просидела!), опущу.
Я ухожу с мероприятий только в том случае, когда всё плохо и всё понятно. Понятно, что лучше уже не будет. Мне жалко времени. А ещё я считаю, что не надо читать плохие книги, смотреть плохо поставленные пьесы, слушать плохое исполнение музыки и т.д. (только если для каких-то иных целей, не эстетических). Жить надо в красоте!
В этот вечер я была очень красивая, поэтому пошла ужинать и гулять по Тверской.
Домой вернулась к полуночи…
Итак, я иду, шагаю по Москве…
Я вышла с плохого концерта в хорошую погоду в восемь часов вечера. Влажный воздух жаркого лета, шум двенадцатиполосного Садового кольца, люди… Много людей. Мне хорошо. Я иду, засунув руки в карманы и вдыхаю полной грудью смог мегаполиса (в Москве смог, я вижу его каждое утро в окно грязной серо-коричневой дымкой на горизонте).
Мне навстречу идут двое: мужчина и… девушка. Таких принято называть девушками, хотя их девичество минуло лет пятнадцать назад. Он дорого и стильно одет. Она тоже, можно сказать, одета… В очень маленькое симпатичное зелёное платьице в мелкий цветочек с огромным декольте при груди пятого (а может шестого?) размера. Выше всё шаблонное.
Декольте настолько глубокое (прикрывает только соски), а грудь настолько огромная, что я невольно застреваю взглядом. А когда отвожу взгляд, то сталкиваюсь глазами с продавщицей полуподвального магазинчика, вышедшей покурить. Это маленькая сухонькая моложавая женщина «за пятьдесят» с ультракороткой и дерзкой прической «ёжиком», выглядящая стильно и симпатично. Она заметила и «девушку-декольте», и мой взгляд в декольте, а я заметила, что она всё это заметила и мы широко понимающе улыбнулись друг другу.
Я шла и думала: «Стоит ли мне пожалеть «девушку-декольте», ведь ей явно приходится прилагать усилия, чтобы быть рядом с этим мужчиной? Или не стоит жалеть, ведь всем давно известно, что плакать, лучше в лимузине?».
Но я не думаю об этом слишком долго, потому что эта история меня не триггерит: мне не надо прилагать усилий, чтобы быть рядом с мужчиной (если честно, то это ему надо прилагать усилия, чтобы быть рядом со мной – ни чё се у меня самооценка, да?). Я иду дальше…
Еда
Сейчас полно еды везде. Хоть в столице, хоть в провинции. Голод побеждён! Но остаётся проблема выбора места, где бы его удовлетворить - от избытка выбора, выбор сделать чрезвычайно трудно. Не справишься с выбором, пожнёшь судьбу буриданова осла.
Я выбираю кафе с большими стеклянными окнами и сажусь рядом с окном, чтобы наблюдать жизнь Большого города.
Я ему лапшу удон с курицей. Вкусно. Московский общепит почти всегда радует.
Мысли о чём-то… Москва… Москва – мой город. Только здесь я чувствую себя по-настоящему живой. В других городах мне всегда тесно. Моей большой и глубокой внутренней жизни не хватает простора, меня душит местечковость, узость и провинциальность мышления, ограниченность городского пространства. В Нижнем стало красиво, но… Нижний – не мой город. Он был больше моим, когда был неухоженным, разрушенным и грязным. Тогда мы облазили с Алексеем весь Кремль (нас даже один раз чуть не арестовали, а ещё раз охранник вышел с просьбой: не прижиматься к зданию – срабатывает сигнализация. А я и не прижималась. Это меня кто-то прижимал…), даже неприлично сказать, чем мы занимались на его развалинах.
Я пью зеленый чай с черничным тартом. Вкусно. Почти всегда я пью зелёный чай без сахара и только когда устала – чёрный с сахаром и лимоном.
Вечереет. Сгущаются сумерки. Огоньки становятся ярче. Нескончаемый поток людей течет мимо. Мне невероятно хорошо!
Я – профессиональный наблюдатель
Я наблюдаю и фиксирую впечатления на автомате: вот уставший молодой парень на раздаче (здесь их много – молодых и уставших), который прилагает усилия, чтобы продолжать хорошо выполнять свою работу. Я замечаю, как он бегло смотрит на часы – ждёт конца смены. Двое мужчин ужинают за соседним столиком. Есть ли у них семьи, ждут ли их дома? Не знаю. Но точно их не ждут где бы то ни было с ужином. Наверное, я могла бы посмотреть внимательнее и увидеть больше, но они мне не интересны.
За окном какая-то суета… Я перевожу взгляд, наблюдаю сценку: стайка девушек прыснула от навязчивого внимания мужичонки. Девушки молоденькие (старшая школа), хохочущие и лёгкие, похожие на серебряных рыбок. Мужичонка в спецовке (в таких метут московские дворы), мелкий, неопределённого возраста. Ему может быть и 30, и 40, и 50… Он в подпитии и в прекрасном настроении. Увязался за девчонками, судя по его лыбящемуся лицу и раскинутым рукам, с комплиментами. Девчонки веселятся и, как косяк селёдки, синхронно реагируют на появление «хищника», рассыпаются в разные стороны, обтекая мужичонку и «уплывая» стайкой в одном (противоположном мужичонке) направлении.
Я выхожу и иду до метро. Уже стемнело. Стемнело, а тише не стало. В Москве началась другая, ночная, жизнь. Москва не спит, она просто переодевается.
Я стою у входа на станцию метро Маяковская и понимаю, что не хочу ехать домой, и время ещё «детское». Оглядываюсь по сторонам: Где я? Я на Тверской. Это значит, что, если пойти налево, можно дойти до Красной площади. Принимаю решение: гулять, домой поехать с Китай-города. Мысленно хвалю себя: Молодец, прекрасно ориентируешься!
Идти минут сорок, а так, как иду я – гуляя, час…
Тверская – улица злачная
На трёх километрах около 70 кафе, баров и ресторанов. Все они открыты до глубокой ночи, а некоторые и до утра. Людей около входов в заведения и на летних верандах – тьма!
Я шла, временами лавируя в плотном потоке движущихся тел. Я рассматривала эти «тела». Не в смысле конкретно тела, а людей в целом. Меня посещали всякие мысли. Например, я думала:
«Всё-таки человек некрасив, люди в целом некрасивы. И мужчины, и женщины. Симпатичных детей больше, чем симпатичных взрослых, но тоже до определенного возраста. Настоящая же красота, та, от которой захватывает дух, редкость. Она кратковременна, её невозможно воспроизвести искусственно, её можно почувствовать, но сложно описать – это красота юности (как цветение) или божественности (в понимании древних греков). Вся остальная «красота» или то, что мы назначаем «красотой» – это симметрия лица, пропорциональность тела, здоровая кожа и волосы, ухоженность, стильная одежда, личные предпочтения, харизма, интеллект, энергия души и т.п…».
Я шла и видела много ухоженных, стильно одетых женщин и спортивного вида мужчин – все они были интересны. Но я не увидела ни одного красивого человека. По-настоящему красивого. «Красота в глазах смотрящего» – это факт. Как художник я могу говорить о красоте, например, старых вещей или рассуждать о красоте морщин, в которых виден опыт прожитой жизни… Но. Это всё не о том! Мне близко понимание красоты, присущее художникам Возрождения – Леонардо, Рафаэлю, отчасти Микеланджело: математически выверенная и одухотворённая красота (гармония), несколько идеализированная и символичная…
МЧ (молодой человек)
Не знаю, сколько бы ещё я об этом размышляла, но тут ко мне подкатил МЧ. Буквально подкатил. На самокате. Юноша бледный со взором горящим (с). Тщедушный (худосочный) мальчик с вьющимися кудрями и вопросом:
– Хотите послушать стихотворение?
– А после денег будешь просить?
– Нет, не буду…
– Ну, читай… – Вздохнула я обречённо, зная по опыту, что такие вьюноши бледные (привет, Брюсов) любят декламировать стихи собственного сочинения. И не ошиблась.
Как не ошиблась и в том, что в конце он всё же попросил денег. Тогда я попросила с него стих в письменном виде, заранее зная, что буду рассказывать об этом приключении, и мой читатель заинтересуется: что же такое было выразительно читано?!
Я обменяла денежные знаки на графические, обозначающие фонемы. Обмен сочла выгодным, потому что графических знаков (букв) мне досталось в два раза больше, чем денежных знаков в пересчете на рубли, которые получил поэт.
*стих привожу в орфографии и пунктуации автора Егора
А ведь людей и вправду много
Не потеряйся среди них
И сохрани свою природу
Взгляни иначе в этот мир
Таких как ты – не единицы
Не загоняй себя в футляр,
И не пытайся измениться,
Ты – эксклюзивный экземпляр.
А человечество – жестоко
В своём печальном большинстве.
Когда тебе так одиноко,
Копайся в сером веществе,
Беги на вольные просторы!
В тебе полным-полно идей.
Живи, сворачивая горы!
Вдали от всех – прости людей
За то, что многого не видят.
Таких, как ты, пойми, всерьёз
Гораздо чаще ненавидят,
Но если любят, то до слёз.
Да, юноша Егор мне многозначительно поведал, что это стихотворение «было написано за час после литра водки», что, вряд ли соответствует правде… а он студент-третьекурсник ГИТИСа мастерской Александрова и у них какой-то челлендж по чтению стихов незнакомым людям, что, возможно, частично является правдой. Впрочем, вся ложь будет на его совести, как и всегда в случаях с ложью.
Но что меня задело за живое, так это странное попадание случайного набора слов, названного стихотворением в мои актуальные настроение и ситуацию. Придётся повториться: всюду знаки…
После встречи с студентом/артистом/поэтом-Егором, я довольно долго шла без особых мыслей, узнавая места: вот «Шоколадница», в которой мы обедали с Алексеем в последний совместный приезд в Москву (та, в которой у нас случилась импровизированная педконференция). А вот, Пушкинская площадь, за ней Страстной бульвар, перед ней Тверской бульвар – мы прошли их с Алексеем ногами в прошлом августе (все 10 бульваров бульварного кольца). На Тверском бульваре МХАТ… однажды я заблудилась в этом районе и Алексей вел меня по карте и по телефону из Нижнего до театра им.Маяковского (туда, вниз, до Никитских ворот и налево…).
ОНА
А потом я увидела её. ПРОСТИТУТКУ. С первого взгляда было понятно, что это проститутка. Честно признаться, я прожила полжизни, а так близко ни одной проститутки не видела. Видела много раз в кино, но это как бы не по-настоящему. Видела много раз на трассе, мы ехали на машине, а они мелькали, как берёзки. Видела обычных шлюшек, отличающихся от настоящих проституток только тем, что дают даром (а иногда сами оплачивают внимание мужчин подарками в виде бельевого трикотажа и готовой еды из супермаркета)… Настоящую проститутку вот так наяву и вблизи (можно было даже рукой потрогать) видела впервые.
Как я поняла, что она – это ОНА? Она прогуливалась туда-сюда голая напротив роскошного THE CARLTON – отеля, где стоимость номера БЕЗ ЗАВТРАКА! начинается от 80 тыс.р. за ночь. (Интересно, сколько стоит ночь у неё?)
Я написала «голая» – это, частично гипербола, но только частично. Наверное, это называется «бельевой стиль»… На ней был надет кусочек атласной ткани цвета чайной розы, совсем чуть-чуть прикрывающий зад, имеющий на голой спине несколько поперечных веревочек, а на плоской груди (да-да, у проститутки отсутствовали эти женские прелести от слова «совсем» – видимо, в противовес «девушке-декольте») два кружевных треугольничка, поддерживаемые двумя тоненькими бретельками. Из аксессуаров в руках была маленькая черная сумочка. Ноги в каблуках сантиметров двенадцати – босоножки из нескольких узких черных ленточек со стразиками, на которых она явно устала ходить (давно не принимала горизонтальное положение?) или они ей натирали, потому что лямочки с пяток она спустила… Видите, как я внимательно её рассмотрела.
Но что больше всего меня поразило (тут надо было бы написать «красота» – у меня романтические представления о «жрицах любви»)… поразила её немолодость и некрасивость. Принимая во внимание, что минут сорок перед этим я пребывала в размышления о людской красоте, немолодая и некрасивая проститутка привела меня в ступор.
Она была высокая, но не стройная, а скорее худая, истощенная, сухая, как палка. Она принадлежала тому типу женщин… косметологи говорят: «мелкоморщинистый тип старения». Вот, она была стареющей и мелкоморщинистой. И густо-красные чуть в малиновый губы неприятно подчеркивали сухость, бледность, какую-то пергаментность, мертвенность, её кожи (а может свет был такой).
Мне почему-то казалось, что проститутки, прогуливающиеся у пятизвёздочных отелей, все как на подбор феи, модели с подиумов. Но это была просто вульгарная, уставшая, плоская, стареющая женщина в комбинации посреди улицы.
В голове возникли вопросы: И вот с такими?.. С такими вот такими?.. Вот с этими?.. Если эта «звезда» зажглась, значит ЭТО кому-нибудь нужно?! Что с вами не так, мужчины?..
Но тут… Обгоняя меня, с каким-то радостным гиканьем и тыча большим пальцем в небо – вся эта интермедия была адресована проститутке, прошкандыбал (иначе не могу сказать) тот самый мужичонка, который около часа назад пытался поймать девчонок-хохотушек. Он был уже совершенно пьян, шёл заплетаясь, одетый в майку-алкоголичку и комбинезон спецовки, а куртку и какой-то грязный пакет тащил за собой по земле. И вы не поверите, на лице проститутки я увидела сдержанную, но гордую улыбку – чувство удовлетворения в ответ на реакцию пьяного дворника.
Несколько травмированная увиденным и переваривающая шок-контент, я пошла в сторону Красной площади через Охотный ряд. В Рядах было влажно и душно. Я постаралась поскорее выйти на улицу, и, вдохнув, свежего ночного воздуха совершенно очистилась от грязи последней встречи (ощущения были именно такие).
Красная площадь
В половине одиннадцатого вечера на Красной площади была масса народу. Возле Исторического музея стояла экскурсионная группа и гид что-то бодро вещал в микрофон. Чудеса!
Я шла через площадь, когда за спиной услышала молодой голос с сильным акцентом, он пропел: «А я иду, шагаю по Москве...». В этом голосе было столько радости! И раздался смех девушки. Я обернулась. Два парня и девушка (узбеки? кигргизы? таджики?) шли за мной через площадь и были очень счастливы. Заразительно счастливы. Я отвернулась, пошла дальше, и вдруг тоже громко запела: «…и я пройти ещё смогу: солёный Тихий океан и тундру, и тайгу».
Радость бытия.
Морализаторство
Москва – это избыточный город. Здесь всего слишком много и всё перемешано: красота и грязь, стихи и пошлость, прекрасные поющие узбеки и пьяный русский дворник. И всё это случается с тобой одновременно. Как сохранить себя целостной? В этот вечер я выбрала позицию наблюдателя, а не участника. Я шла мимо чужих жизней, не касаясь их. Но вдруг я запела в ответ – я пересеклась с чужой жизнью в моменте. И тут я подумала… И это была последняя нагулянная «умная» мысль:
«Пересекаясь с чужой жизнью, лучше пройти сквозь нее как можно бережнее, стараясь не сломать (особенно то, что не сможешь починить), не оставить в ней грязи и трещин – это, наверное, самое сложное.
И ещё… если хочется петь, надо петь. Если ты можешь петь на улице, чувствовать, что мир огромен и полон чудес, а внутри у тебя чистая вода, в которой плещутся золотые рыбки – это называется СЧАСТЬЕ.»
Каждый читатель имеет право быть несогласным с мнением автора.
Рубрикатор (перечень всех статей канала, разбитых по темам)