Это не совсем экскурсия, не приключение и уже тем более не развлекательное путешествие. Это сложное и глубокое соприкосновение, которое мы совершили с Маргаритой Алмазовой - жительницей Семенова, антропологом, ученым, человеком, глубоко погруженным в уклад и мировоззрение керженского старообрядчества. Она и сама - неотъемлемая часть этой жизни и культуры.
Благодаря проекту Маргариты Кержаки Староверы, места, где располагались с XVII века тайные староверческие скиты, приводятся в порядок и обозначаются информационными табличками. Кладбища и захоронения старцев и стариц облагораживаются и становятся частью необычного маршрута, который шаг за шагом уводит тебя в эту трагичную и многослойную историю...
Я несколько раз принималась писать этот текст. Стирала. И принималась вновь. То, что почувствовалось, сложно передать словами, но я попробую. Вот уж действительно дуализм, противоречие, раскол, который почти 400 лет назад распахал по живому русское православие.
Да так, что до сих пор заживает.
Керженец и его затерянные в дремучих лесах старообрядческие скиты. Сейчас эти места вполне проходимые и обжитые. 400 лет назад - глухая тайга, когда сюда массово переселялись несогласные с церковной реформой патриарха Никона. Добраться сюда было непросто, зато затеряться легко. Тут раскинулись вольные и неосвоенные земли, что не знали помещиков.
Первый мост через Волгу появится в 30-е годы XX века. Лес кормил и давал ремесло. Врачевались народными средствами, в том числе некоторыми видами мха, обладающими антисептическим действием. А ладан для богослужений делали муравьи из хвойной смолы. Полное единение с природой.
Самого Никона через несколько лет после задуманной им реформы лишат сана. А вот притеснения старообрядцев со временем только будет набирать обороты, то ослабевая, то нарастая с новой силой. Указ Николая II "Об укреплении основ веротерпимости", который избавит староверов от преследований и социальной несправедливости, выйдет в далеком 1905 году.
«Пятиримово озлобление»
Самые жестокие гонения на Керженце случатся при Петре Великом и архиепископе нижегородском Питириме (Потемкине), когда скиты будут разоряться без суда и следствия, а их обитатели физически уничтожаться. Потемкин начинал свой путь с защиты старообрядцев, сам будучи одним из них, а завершил - яростным и деятельным противником раскола. Карательные акции тех времен на Керженце так и называют "Питиримово озлобление".
- Видите за деревней долину? Она называется Семибратская в честь монахов, пришедших к нам со святыми дарами после разорения Соловецкого монастыря. В долине скиты были. Все уничтожены в Петровскую эпоху. Много людей там было сожжено. Именно здесь - не меньше 2000 человек. Я езжу туда, могилы восстанавливаю, кресты новые ставлю, - рассказывает дядя Саша, житель одной из местных деревень.
А еще он построил деревянную церковь Владимирской (!) иконы Божией Матери, организует моления для односельчан, сделал даже небольшой музей, бережно хранит память о предках и их вере.
В его родной деревне издревле жили беспоповцы, которые молились, крестили, отпевали и венчали сами, без помощи священников. Так и продолжается.
Какие здесь есть еще локации и герои из прошлого и настоящего?
Святой колодчик "Осиновский"
Здесь скорбь как будто разлилась в воздухе, прячется в бликах солнечного света, который местами пробивается сквозь плотную хвою. Скорбь угадывается в шелесте высоких деревьев, в неожиданных и тревожных криках птиц, в размеренном шуме речки Кувычихи, в темных водах которой, по преданию, до сих пор находят известковые куски монашеских келий.
В начале XVIII века здесь был древлеправославный скит, который сожгли вместе с монахами. Жили беглопоповцы. Иноки спрятали святые дары, иконы, церковную утварь в колодец, а сами встали на молитву.
Так и стояли до конца. На месте их гибели сейчас установлены кресты, а колодец почитается старообрядцами как святое место.
Пройдя около 100 метров по лесным мосткам, я подняла голову вверх и посмотрела в небо, в полной мере ощущая суровую энергетику этого места. Стало немного не по себе. Покойтесь с миром.
Кладбище у деревни Осинки, в окрестностях которой были десятки скитов
В центре погоста - полуразвалившаяся постройка. Это старая часовня, куда приносили усопших перед захоронением, чтобы спокойно помолиться.
Кругом голбцы разных видов - металлические и деревянные, старинные и поновее, с устройствами для свечек и без. Навершия на могильных столбиках в виде крыши домика - характерный признак староверческого кладбища.
- Голбцы чаще на женских могилах ставили, - поясняет Маргарита, - у мужчин - все больше кресты.
Комаровский скит и ромашковое поле
Это скит, описанный в романе Мельникова-Печерского "В лесах", крупнейший на Керженце, насчитывал 35 обителей, сотни инокинь. Был уничтожен в 1920-х годах. Сейчас здесь большое ромашковое поле, тишина и погосты. Деревни Комарово тоже не существует.
В романе "В лесах" описана строгая игуменья - матушка Манефа (Матрена Чапурина) - сторонница всего русского, хранительница векового уклада. В ее обители множество старинных икон «древней иконописи», которые составляли «заветную родовую святыню знатных людей допетровского времени». Манефа - женский собирательный образ, основу которому дали две настоящие настоятельницы из Оленевского скита: Маргарита и Эсфирь.
В реальности в Комаровском скиту было три Манефы: Старая, "Московка" и Новая (последняя настоятельница). Мы побывали на могиле "Московки", которая скончалась в 1877 году.
Несколько слов об укладе кержаков
- Торговать хлебом хорошо, вином и иконами плохо.
- Хитрить в торговле не возбранялось. Чтобы избежать двойных налогов, старообрядцы нанимали "скобяное рыло", то есть торгового представителя без бороды, который заменял купцов-староверов на Нижегородской ярмарке. Описаны также истории с фальшивомонетчиками и поисками золота по Ветлуге.
- Оно и понятно, налог на бороду составлял 60 руб в год для купца второй гильдии. Для первой гильдии -100 рублей. Дом стоил - 20 рублей.
- Женский платок на узел не завязывали, а закалывали. Мужчины галстуков не носили. Узел - удавка на шее.
- Ели только с людьми своей веры и из своей посуды. Это называлось "блюсти чашку", поэтому в Заволжье не было эпидемий, например, чумы, которая сотрясала Россию.
- Молились с лестовкой - русскими четками, которые помогали отсчитывать количество уже прочитанных молитв. Символизируют лестницу духовного восхождения человека в небо через молитву. У каждого члена семьи была своя лестовка. В каждом кожаном кармашке - записка.
8. «Работа, как молитва». Работали все , кто мог, жизнь в праздности не проводили. Часть своих доходов пускали на богоугодные дела. Именно поэтому среди староверов столько купцов- меценатов, которые строили больницы, церкви, приюты, водопроводы. В Нижнем Новгороде старообрядчеству покровительствовал известный купец Николай Бугров. В Семенове - Афанасий Носов, который завещал поминать его, «подавая милостыню по душе его». Обоих считают прототипами главного героя романа «В лесах» - «тысячника» Потапа Максимовича Чапурина, у которого «по речкам Шишинке и Чернушке восемь токарен стояло».
Баба Настя и ее духовные стихи
Народные песнопения на христианские темы, способ коммуникации с миром, с богом, с людьми, часть культуры, поэтическое выражение их веры.
В этих произведениях могли быть и бытовые контексты, и сакральные.
В одной из деревень заходим в гости в коренной жительницы этих мест – бабе Насте. Беседуем. И тут бабушка начинает читать наизусть складные куплеты.
Прошу тебя, угодник Божий, святой великий Николай,
В житейском море утопая, мне руку помощи подай.
К твоей иконе припадаю,
Тебя, угодника, прошу.
Проси у Господа прощенья,
За душу грешную мою.
Он и спасал на море корабли.
Прошу мне в скорбях помоги.
В стихе, что читает баба Настя - много куплетов. Произведение охранительное, защитное, призывающее духовную поддержку.
Обратите внимание, как религиозная тема тут переплетена с народной мудростью. В этом суть мироощущения староверов - синергия христианства и дохристианской народной культуры.
Баба Настя - жительница керженских лесов. Ей 86 лет. А может, и больше. Всю жизнь она носит платок на булавке, молится, перебирая лестовку, много стихов знает наизусть.
С детских лет Настя была в деревне в няньках. Сколько малышей выкормила кашей из коровьего рога (прототип детской бутылочки), не помнит.
-Много! Я не считала. На рог натягивала коровью титьку, наливала кашу. Так и выкармливала.
Глаза у бабы Настя светлые, кроткие, а дыхание легкое. От нее исходит еле уловимый, приятный запах. При этом понимаешь, что бабушка в этой затерянной в лесах деревне не может пользоваться парфюмом. Старица смотрит на тебя - и как будто свет льется, а голос обволакивает, убаюкивает. Баба Настя меня благословила по-своему. Что-то читала, обнимала. Стало легко.
Покровитель или разоритель?
А теперь о том, кто отбирал у староверов иконы древнего письма. Это тот самый Мельников-Печерский - автор романов, из которых сегодня мы можем узнать о жизни староверов Заволжья. Получается, что он одновременно хранитель или разоритель старообрядчества. С одной стороны, Павел Мельников - чиновник, изымающий святыни и закрывающий скиты.
Одна история с вывезенной соловецкой иконой Казанской Божией Матери чего стоит. "Плачам и воплям конца не было", рыдали по всему Шарпанскому скиту. То же самое произошло в Комаровском, когда забирали чудотворную икону Николая Угодника. С другой стороны - сопереживающий писатель Андрей Печерский, этнограф, краевед, сочувствующий своим героям и страдающий вместе с ними. Раскол, дуализм, антитеза — вот уж точно верные спутники этой истории.
Почему так? Отвечу цитатой из книги Романа Гоголева "Мельников и Печерский. Реальность и мифы":
"Странная история чиновника и писателя...обернулась античной трагедией. Плач и стенания тех, в ком сначала видел смертельную язву на теле государственности, а под конец жизни разглядел в них хранителей ковчега исконной культуры в бурном море российской истории, не давали ему покоя..."
Пожалуй, на этом я закончу. Кто хочет узнать больше о расколе, может поинтересоваться. Тема многогранная и бескрайняя, как керженские леса, укрывшие под своей сенью значимую часть русской культуры и истории.
А я буду держать в памяти бескрайнее ромашковое море у Комаровского скита, где каждый цветок - душа, которая жила здесь, верила, страдала и обрела вечный покой...
Цель Маргариты - создать музей старообрядчества в Семенове. Хочется пожелать ей сил и удачи в реализации этой сложной и благородной миссии.
P.S. Скоро расскажу и покажу интересные образцы керженских наличников и познакомлю с удивительным мастером -ложкарем. Талантливые в этих краях живут люди. В доме культуры действует выставка женских образов из романа "В лесах". Дети кукол в старообрядческих костюмах сшили. А еще тут хохлому придумали и семеновскую матрешку!