Согласно краткого родословного древа (см. статью Как образовалась фамилия Самоловов /Самолов?/), предки, проживающие в Тобольске с середины 17 века, относились к мещанам, а в 1802 г. переселились в деревню Малысакская Тобольского уезда, и по указу Тобольского городового магистрата включены в государственные крестьяне. Все последующие поколения появлялись и проживали в названной деревне. В ней же родились в 1903 г. родители: Артемий Павлович и Анастасия Павловна.
В Тобольске, по всей вероятности, предки появились после завоевания и присоединения Сибирского ханства к России, связанного с походом дружины Ермака. На это указывает такой факт: при DNA анализе этнической оценки генетического происхождения, проведенного братом в США в 2016 г., оно связано на 60% с Восточной Европой, 32% Финляндией /Северо-Западной Россией, т е. на 92% предки были европейского происхождения, только 5 % соответствует центральной Азии (рис. 1).
Дата регистрации брака Артемия Павловича и Анастасии Павловны, к сожалению, не установлена. Скорее всего, она произошла после Великой Октябрьской социалистической Революции, так как к этому времени им было только по 14 лет. Первый ребенок, по расчетам, родился в 1926-1927 г., прожил не более 7 лет, второй ребенок Александр родился 01.08.1929 г., следующие: – Валентин - 03.01.1933 г., Иван – 20.01.1937 г., Андрей, автор изложения – 28.06.1939 г., в 1942 г. был рожден ещё Николай, умерший в малом детском возрасте, и наконец, Георгий – 01.01.1945 г. За рождение и воспитание 5 детей мама имела медаль материнства 2-й степени.
Мои родители, безусловно, относились к крестьянам, хотя папа числился штатным охотником - промысловиком. В сезон охоты он занимался ловлей всякой пушной живности, обильно заселявшей эти края. Самым ценным пушным зверем, безусловно, был соболь, а ловил он также выдр, горностаев, волков, колонков, белок, ондатру, и даже водяную крысу. Шкурки всех выловленных пушных зверей он сдавал государственному сборщику пушнины, ездившему периодически по окрестным деревням. За сданные шкурки его снабжали необходимым провиантом (порох, дробь, оружие) и съестными припасами (мука, сахар) в определенном количестве. Был он также внештатным корреспондентом Уральского филиала ВНИИ охотничьего промысла, заполняя присылаемые анкеты об изменении годовой численности промысловых животных. Как помню, в конце 40-х годов прошлого века, весной к нему приезжали орнитологи из Свердловска, которых он сопровождал к месту исследовательской работы. Через нашу местность пролегал путь миграции птицы дальше на север: весной в направлении на север, а осенью в обратном направлении летели клином, курлыча стаи птиц. Совместно с учеными отлавливал живую ондатру для переселения в другие места.
Мама всегда работала в колхозе, выполняя различные предлагаемые поручения, и занималась небольшим домашним хозяйством. В летний период папа также работал в колхозе, организованном в деревне в начале 30-х годов. В колхозе занимались преимущественно скотоводством, и хлебопашеством, хотя земли этого края мало пригодны для хлебопашества, так как почка глинистая, смешанная с илом и песком. Без сильных удобрений, несмотря на все старания, урожаи самые скудные. Выращивали преимущественно озимую рожь, овес и ячмень, и, естественно, картофель. Как известно, хлебопашество полноценно развивается южнее 57° северной широты, указанные места расположены севернее 58°.
Детство. В то время в нашей деревне не было ни яслей, ни садиков для детей. Родители мало обращали внимания своим детям, которые, бегали беспризорно, или под присмотром старших детей. Родителям было не до детей. С утра до вечера работали в колхозе, а вечерами надо было заняться и своим небольшим хозяйством. Детей привлекали родители к домашней работе с раннего детства, весной при посадке картофеля, осенью при его копке. При посадке посевной материал, а им чаще всего служили одни вырезанные части по 2-3 глазка, и дети клали их в середину лунки, оставшаяся часть картофелин использовали в пищу. Это были голодное время. Хлеба как такового не было. В качестве его служил тот же картофель.
Сначала его натирали на самодельной терке – кусок жести с пробитыми отверстиями. Это чаще всего приходилось делать детям. Нужно было истереть около ведра. Истертый материал заливали водой и настаивали до утра для растворения крахмала, который служил основным источником киселей с разного вида сушеными ягодами. Отцеженную массу для связки посыпали щепоткой муки, формировали лепешки и пекли в русской печи. В годы войны помнится, как по весне, после схода снега, собирали на огороде оставшиеся после уборки, и, перезимовавшие подгнившие картофелины, которые поджаривали на железной печке и ели, казавшиеся сладьчее конфет.
Ранним летом, с появлением листвы, я по заданию родителей ходил до ближайших деревьев и собирал листья липы, которые сушили, перемалывали в муку и ели.
В раннем детстве чаще находился под надзором старших братьев, которые, посути, сами дети. В играх, особенно в летний период, какое там дело за постоянным наблюдением за младшими. Был случай, когда все купались, также я заходил в воду, казалось бы, мелководье, но вступил, как оказалось после схода воды, в ямку и стал тонуть, но достигнув дня ямки, отталкивался от её дна, хватал воздуха и снова попадал в ямку, и так продолжалось несколько раз, пока не увидел брат постарше и вытащил меня.
В другом случае играя с домашней собакой, причинил ей какое-то беспокойство, и она укусила меня за лицо, шрам от которого остался на всю жизнь. В другом случае, вся детвора купалась на речке, было мелко, небольшая глубина была только по руслу речки, которое переплывали, но не хватило сил, плавал я плохо, «по-собачьи», по сравнению с другими и начал тонуть. Кто-то из ребят вытолкнул меня на мелкое место. И все это было в дошкольном возрасте.
Летом с созреванием ягод, мы дети, без взрослых ходили за ягодой за околицу деревни. Сначала созревала полевая земляника, которая росла на южных склонам возвышенности, и её было достаточно много. Набрав по банке (скорее всего 0,5 л) бежали домой, и ароматная ягода с молоком служила вкусным обедом. Несколько позднее созревала лесная дикая малина.
Её были целые заросли на заброшенных поляках недалеко от дороги в поселок Ербаш, примерно на расстоянии километра от нашей деревни, но дорога была по лесу. Недалеко от дороги, как я узнал позднее, ловили медведей, но, ни разу не попадали в поле нашего зрения. Лесная малина не так водянистая, как садовая, она хорошо сушится, особенно в русской печи.
Сушеную малину заготавливали на зимний период для приготовления киселей, да и непосредственного употребления вместо конфет или сахара, которого практически не было или невозможно было приобрести.
В большом количестве собирали, это уже с родителями, черемуху. За раз набирали по 3-4 ведра. Затем её сушили в русской печи, часть оставляли для собственных нужд: после измельчения в специальной чугунной ступке до мельчайших частиц, массу использовали для начинки пирожков. Большую часть высушенной смородины сдавали государственным заготовителям, тем самым получая кое-какие деньги. Для этой же цели собирали и заготавливали соленые грибы.
Труднее было с времяпровождением в зимний период. День короткий, выйти на улицу не было возможности: отсутствовала необходимая одежда, и обувь, хорошего освещения тоже не было, для этого служили керосиновые лампы; в доме относительно прохладно, русская печь топиться раз в день. Основное время проходило на русской печи, где было тепло от кирпичей.
Игрушек заводского изготовления почти не было, для игры использовали разные подручные средства как-то бабки (кости копыта), деревянные юрки от ниток, используемых для вязания сетей, самодельные свистульки, рогатки и т.д.
Нам детям приходилось работать в колхозе с раннего возраста. Научившись едва сидеть на лошади, мы летом возили на лошадях, запряженных в специальные повозки, навоз из скотного двора, стремясь, при этом обогнать друг друга. С началом сенокоса дети на лошадях возили копны сена при стоговании, с раннего утра до позднего вечера. Обычно при этой работе я был в бригаде с папой.
Использовали детский труд при заготовке травяного силоса. Для этого на опушке травяного массива вручную выкапывали круговую яму. В неё свозили свежее скошенную траву, и заполняли яму примерно на две трети, затем туда заводили лошадь, на которую садился подросток, и ездил по кругу и утрамбовывал травяную массу, которую постоянно добавляли в яму до её заполнения. В конце такую яму засыпали землей, и оставляли до созревания силоса. Зимой яму вскрывали, и силос использовали для кормления коров.