Голод – это невероятное чувство, не отпускающее ни на миг, но, к удивлению моему и Адамовича, работая над книгой, мы поняли: Ленинград не «расчеловечился», и это чудо!
Так написали в «Блокадной книге» Алесь Адамович и Даниил Гранин, – авторы собрали под одной обложкой воспоминания жителей города. Они рассказали о страшных фактах, о выживании на грани и о мужестве, невероятной стойкости простого народа. Блокада Ленинграда – одна из самых трагичных страниц Второй мировой войны. Она длилась с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года, охватив 872 дня нечеловеческих испытаний. За это время от голода, холода и болезней погибло, по разным оценкам, от 600 тысяч до 1,5 миллиона человек.
Люди ели клей, опилки, кожаные ремни, вываривали обои, чтобы хоть как-то насытиться. А между тем в отдельных кабинетах и закрытых спецраспределителях Ленинграда столы ломились от деликатесов. И это не миф, а задокументированная реальность. Журналист The New York Times Гаррисон Солсбери, приехавший в Ленинград сразу после снятия блокады, писал в своей книге «900 дней блокады Ленинграда»:
«Хлеб делали из опилок и клея. Люди жгли мебель, чтобы согреться. В городе не было воды, тепла, света и еды. Я бы не выжил в этих условиях, но жители Ленинграда смогли».
Однако Солсбери также подробно описывает условия, в которых находилось руководство города.
Член Военного совета Ленинградского фронта Андрей Жданов, по его словам, питался отдельно, получал регулярные пайки, а высшие чины не страдали дистрофией – в отличие от сотен тысяч горожан.
Жизнь партийной элиты
Доктор исторических наук Никита Ломагин в книге «Неизвестная блокада» сообщает: в Смольном работала полноценная столовая. В архивных документах нет ни одного упоминания о случаях голодной смерти среди партийной элиты. Более того, в декабре 1941 года Ленгорсовет издал распоряжение: всем секретарям райкомов, председателям исполкомов и их замам ежедневно выдавать полноценный ужин без продовольственных карточек.
Инструктор райкома Николай Рибковский в дневнике писал:
«На завтрак – макароны или лапша, каша с маслом, чай с сахаром. Обед – мясо или рыба, икра, пирожки, масло, какао. 300 граммов белого и 300 граммов чёрного хлеба, 30 г сливочного масла, 50 г хорошего портвейна».
И всё это – в марте 1942 года, в разгар самого страшного голода, когда жители города умирали на улицах, а хлебные карточки становились главной ценностью.
Живая курица в Смольном и конфеты из «Елисеевского»
Большую книгу воспоминаний о работе в госпитале в блокадном Ленинграде оставил хирург Ф. Ф. Грачев. Особого внимания заслуживают мемуары внука личного врача Жданова – Игоря Атаманенко. Его бабушка рассказывала:
«Во время блокады в Смольный привозили живых барашков, свежую птицу и овощи. Один раз охранники не заметили, как из корзины с продуктами выпала живая курица. Медики её спрятали в подвале – она несла яйца. Потом её пришлось зарезать и съесть».
Это не единичный случай. В городе действовал секретный спецраспределитель – магазин, известный как «Гастроном №1» или просто «Елисеевский». По воспоминаниям Нины Спировой, которая работала там всю блокаду:
«У нас были фрукты, колбасы, кофе, конфеты, виноград, шоколад. Люди приходили спокойные, хорошо одетые. Показывали специальные книжечки, чек выбивали без проблем. Продукты были свежайшие – прямо с самолётов».
Это был магазин для избранных, в то же время для простого ленинградца выделялось 125 г хлеба из обойной муки, воды и древесных примесей, за которыми он стоял в очереди несколько часов, рискуя замёрзнуть насмерть.
Магазин на углу Невского и Малой Садовой улиц был закрыт для простых смертных: окна заколочены, вход – только со двора. Там отоваривались «академики, артисты, командиры, номенклатура». Отчёты фиксируют, что продукты поступали по воздуху и с секретной базы НКВД.
Почему правду скрывали?
Голод в Ленинграде унес сотни тысяч жизней. Но «пирующие в Смольном» никогда не понесли наказания. Более того, эта информация долгое время считалась «антисоветской», а очевидцы – клеветниками. Но свидетельства остались – в дневниках, воспоминаниях врачей, официантов, работников гастрономов. Некоторые ученые считают, что такое распределение продуктов было необходимостью, историк Ломагин подчеркивает:
«Если бы Смольный питался так же, как город, Ленинград остался бы без управления, и тогда наступил бы полный хаос».
Но звучит ли это оправданием, когда на улицах лежали тела умерших от голода детей, а из Елисеевского выносили корзины с виноградом и сыром? Вы согласны?
Блокада Ленинграда стала символом беспримерного мужества, страданий и выживания. Но и лицемерия. Пока одни варили обои, чтобы выжить, другие резали гуся под портвейн.
Больше дневниковых записей и воспоминаний свидетелей того страшного времени в нашей подборке:
- «Как мы выжили», Дмитрий Лихачев.
- «Блокада в моей судьбе», Борис Тарасов.
- «Почти три года. Ленинградский дневник», Вера Инбер.
Похожие материалы: