Она пришла, как обычно, без звонка — как будто эта квартира была её личной дачей. Светлана Ивановна умела появляться в самый неподходящий момент: я только что вернулась с работы, усталая, с пакетами в руках, и даже не успела снять туфли, как услышала за спиной шорох и раздражённый вздох.
— Ну это ж надо… — с нескрываемым презрением пробурчала она, открыв дверцу шкафа в коридоре. — Ужас, Наташа, ты всё ещё хранишь вот это?
Я повернулась и замерла. Светлана Ивановна, мать моего мужа, вытаскивала из шкафа мою кожаную куртку, которую я купила ещё студенткой. Её жесткий взгляд скользнул по моему лицу — и я сразу поняла: она пришла не просто в гости.
— Это всё нужно срочно выбросить, — отрезала она и, не дожидаясь ответа, направилась к мусорному ведру с целой охапкой моих вещей.
— Подождите! Что вы делаете?! — крикнула я, но она только отмахнулась.
— Фэн-шуй, Наташа. Ты ж в курсе, что твоя энергия блокируется этой одеждой? Вот эта чёрная куртка — она тащит твою жизнь в никуда. И вообще, вон тот твой зелёный шарф — цвет болезней. Всё в помойку.
Я стояла и смотрела, как мать моего мужа, хозяйка загородного салона красоты «Баланс Энергий», расправляется с моими вещами с таким азартом, будто выгоняет злых духов.
В соседней комнате молча сидел Паша, мой муж. Он даже не сделал вид, что собирается вмешаться. В руках у него был телефон, взгляд прикован к экрану — будто он не замечал, как мать выбрасывает мои юбки, кофты и любимый свитер с оленями, подаренный подругой.
— Паша! — сорвалась я. — Ты вообще собираешься что-то сказать?!
Он медленно поднял глаза.
— Мама просто хочет как лучше… Она говорит, что из-за этого барахла у нас всё не ладится.
Я замерла. Всё это время, пока я боролась за работу, за ипотеку, за уют, он считал, что причиной всех наших проблем — моя одежда? Мои джинсы и шарфы? Япона мать.
Светлана Ивановна уже открыла дверцу шкафа в спальне.
— Вот это всё — серость и тоска! — гремела она, доставая мои платья. — Наташа, послушай умного человека: энергия застоится — и всё, ни здоровья, ни счастья.
Я почувствовала, как внутри закипает злость. Эта квартира, за которую я плачу кредит, эта мебель, которую я выбирала, каждый уголок — это было моё пространство. Но сейчас, в этой кухне со старым обоями и потёртым столом, я стояла лишняя в своей собственной жизни.
Слёзы злости подступили к горлу.
— Вон из моего дома, — медленно сказала я, глядя прямо на неё.
Паша вскочил.
— Ты с ума сошла?!
— Нет, Паша. Теперь ты решай. Ты со мной — или с мамой. Потому что если ещё одна моя вещь окажется в её руках, я соберу чемодан и сама уйду. Но уже навсегда.
Светлана Ивановна замерла у шкафа. В руках — моя блузка. Её губы дрогнули.
— Всё, Наташа, я поняла… — с нарочито спокойным голосом произнесла она. — Не ценишь добра — твоё дело.
Она бросила блузку на пол и вышла в коридор. Через минуту захлопнулась входная дверь.
В комнате повисла тишина. Паша стоял и смотрел на меня, а я — на свою одежду, разбросанную по полу. В голове было пусто. Только одно ощущение: это конец. Конец её власти в моей жизни.
БУДУ БЛАГОДАРНА ВАШЕЙ ПОДПИСКЕ! ДЗЕН СОВСЕМ НЕ ПРОДВИГАЕТ НОВИЧКОВ, ПОЭТОМУ МОТИВИРУЕТЕ ТОЛЬКО ВЫ - ЧИТАТЕЛИ. ПОМОГИТЕ НАБРАТЬ 1000