Прибыв в Софию и воссоединившись с отставшим участником экспедиции, доблестные советские археологи отправились в Кюстендил. Нет, не на раскопки Ульпии Пауталии, у нас была задача посложнее. В Кюстендиле состоялось большое совещание, по результатам которого был утвержден следующий график нашей трудовой деятельности: 5 дней в неделю мы работаем и 2 дня путешествуем. Жить и работать предстояло в селе Долна Граштица. Рядом с ним гидростроители пропахали траншеей позднеантичный памятник и
получили по суду 800 тыс. левов штрафа. Это раскидали на 15 лет — на 15 археологических сезонов. Была создана совместная болгаро-советская экспедиция под общим руководством тогдашнего директора Кюстендилского музея И. Прокопова. Да, сезон 1989 был первым и экспедиция продолжилась. В 1990 г. от МГПИ поехала новая группа славных ребят. И не одна.
В 1990 г. удалось на площадях более 400 кв. метров углубиться местами до 3 м. Выяснилось, что в этих местах во второй половине III - начале IV веков была сооружена укрепленная вилла (villa rustica), защищенная стенами. В окрестностях виллы выращивали тогда огромное количество винограда и из него изготовлялось товарное вино на винодельне, найденной экспедицией - самой мощной из открыты на фракийских землях винодельня к тому времени. (С.Крыкин. Древняя Фракия: особенности развития и следы в истории.2011. Lambert Academic Publishing. Глава 7 Долна Граштица – 89-90. с.223-260)
Но до этого было пока далеко. Первые два дня ребята доблестно «двигали отвал». Это было не только однообразно и уныло, но и не особо информативно — слои-то перемешаны. Отвал образовался тогда, когда была прорыта траншея.
Докопаться до стены со стороны отвала было реально, но требовало
времени, а его было немного. Местные ребята уже ехидно предположили, что
американцы с техникой были бы круче. Но у нас было секретное оружие в лице
Сергея Михайловича Крыкина. Вечером он посмотрел с холма на новое и
старое русло реки Струмы (античного Стримона), прикинул как могли
располагаться постройки и сказал: «Копаем здесь!». Был разбит раскоп и через 2 дня мы «сели на стену». Насмешники были повержены, народ преисполнился восхищением.
По словам С.М.Крыкина обычно копали квадрата 5 х 5 м, но в Долна Граштица прокопали намного больше и глубже.
Работать приходилось напряженно. Девочки занимались находками и
будни раскопной жизни лично мне известны мало. Но ясно что это была
непростая задача — было жарко во всех смыслах этого слова. Вот только
один эпизод, свидетелем которому я стала, решив сменить на время перо и
карандаш на лопату. Известный всем Вадим Сосков решил
поупражняться в пении. Мелодия казалась ему самодостаточной для того
чтобы поразить всех своими певческими способностями. Поэтому его
нисколько не смущало то, что фактически он распевал какие-то две
строчки: «Спят мои Титовы и Гагарины, носики-курносики сопят» Двадцатый
раз исполнения носиков-курносиков показался мне пределом, я наехала на
Вадима и строго предупредила, что ему стоит остановиться на этом
магическом числе. Наезд его удивил, и даже, казалось, испугал и он клятвенно
пообещал, что мир больше не услышит этой песни. По крайней мере до
завтра. Однако вскоре клятва была забыта и «Носики-курносики» зазвучали вновь. Я напомнила ему что он находится в опасной близости от меня. Что тут началось! «Вадим, ты находишься в близости с Аллой?», «Алла,
зачем ты о близости так громко? Глянь, Вадим смущен!», «В какой-какой
они близости?». Особенно усердствовал Миша Климов, который постоянно
устраивал шоу на ровном месте. Стоило тому же Вадиму, например, сказать
Мише, который ломился в общую с Вадимом комнату, что надо чуть
подождать, так тот переодевается, как он начинал с тревогой и слезой в голосе орать: «Вадим, ты чего? Мы же с тобой однополые!». В общем, он был возмутительным возмутителем спокойствия и мастером наводить тень на плетень. Рада сообщить, что возмездие его настигло. Случилось это во время одного из путешествий. Мы тогда оказались вшестером в маленьком купе с сидячими местами — с одной стороны сидели Ира и Вадим Кондратьевы и Миша Климов, который ел булку. С другой стороны сидело двое болгар и я. Болгары взахлеб и наперебой стали хвалить булку и спрашивать чья она. Миша насторожился. Не означает ли все это, что он прямо сейчас должен поделиться булкой во имя болгаро-советской дружбы? Булка-булкой, но дружба — дело святое и Миша сознался, что булка его. Но братьев-болгар понесло в какие-то непонятные степи — они стали хвалить красоту булки. И описание ее как-то сразу дало понять — они имеют ввиду блондиночку с пушистыми волосами Ирочку. Вадим немедленно уточнил: «Моя! Это моя булка!». Да, Ира была его "булка" и даже и не невеста, а уже жена!
Этот эпизод показывает какие на самом деле у нас были сложности с переводами. Дело даже не в том, что мы чего-то не знали, а в том что иногда просто не успевали сориентироваться. Ну, знали, что «направо» , значит «прямо», но все норовили свернуть. Так же точно путали разные знаки «да» и
«нет». Догадывались по контексту: так например, заглядывают в купе, где
есть свободные места и спрашивает точно ли они свободные. «Да-да» машем
мы головой, а народ идет дальше. Приходилось выглядывать из купе и уточнять.
Хуже было тогда, когда все же были пробелы. Эпичной была история с
пересадкой в Софии. Мы торопились на поезд в Велико Тырново. До вокзала
можно было доехать на двух троллейбусах с пересадками. Мы как раз
пытались узнать на какой остановке надо сделать пересадку, как появился
Олег Палачев и сказал, что все должны идти за ним, так как он "все
узнал". И вот едем мы едем, а пересадки все нет. «Олег, еще не
пересадка?» «Нет, еще нет». «Точно?» «Точно!». «А ты не забыл название
остановки?». «Нет, не забыл». «Ну и как она называется?». «Спирка!». Но
«спирка» это всего лишь «остановка», дальше было название, он его не
запоминал. К счастью, нужная нам «спирка» была дальше. И Велико Тырново
и его прекрасный Царевец — все-все это мы увидели.
И еще много чего: продолжение следует)))
Остальные тексты об археологических экспедициях на канале "Времена дороги" здесь