В 1960 г. житель Москвы по фамилии Константинов случайно познакомился с некой американской туристкой. Мужчина хорошо знал английский язык, поэтому легко подружился с дамой. Пару раз они погуляли по столице, после чего гостья заявила, что ей надо уезжать и предложила переписываться по почте на темы кино, литературы, природы и т.п. Поскольку в годы «хрущевской оттепели» всячески поощрялись культурные контакты с иностранными государствами, Константинов не заподозрил ничего плохого. Общение продолжалось три года, а потом в квартиру к Константинову заявился некий Максим Никольский. Он пояснил, что прибыл в СССР из Англии на семинар преподавателей русского языка, передал привет от американки, а также подарок - некую брошюрку. Каково же было удивление нашего гражданина, когда он увидел пособие по свержению советского строя, организации диверсий и шпионажа! Испуганный москвич прямиком отправился в КГБ. Там разъяснили, что подобную литературу распространяет т.н. «Народно-трудовой союз», известная эмигрантская организация, сотрудничающая с западными спецслужбами. Чекисты поблагодарили Константинова за бдительность и проинструктировали как действовать в случае, если к нему заявятся новые гости из-за границы…
21 апреля 1965 г. в квартире снова раздался звонок. Дверь открыла жена, которая увидела высокого худощавого мужчину, говорившего с английским акцентом. Тот спросил Константинова, и, узнав, что тот вернется не скоро, оставил для него дорожный несессер и альбом с фотографиями Лондона и каких-то киноактрис. Незнакомец сказал, что снова зайдет через четыре дня. 25-го в дверь снова позвонили. На пороге стояли уже двое – мужчина и женщина, представившиеся Джерардом и Барбарой. Хозяин предложил пройти на кухню и попить чайку. Там-то мужчина и сказал, что его фамилия Бонд Брук, он прибыл по заданию НТС, который рассчитывает получать от москвича сведения о внутреннем положении в СССР и предпосылках к «изменениям». Константинов кивнул, а потом подал условленный сигнал… В квартиру тут же вбежало несколько мужчин в штатском, предъявивших ошарашенному британцу удостоверения КГБ.
При осмотре «подарков» были обнаружены инструкции по приему и расшифровке кодированных радиопередач, кодовые таблицы, клише с текстами листовок, антисоветские журналы, деньги и т.д. Вишенкой на торте был список из 212 агентов НТС в Москве и других городах, с которыми следовало поддерживать контакты. На допросах 27-летний преподаватель русского языка Холборнского колледжа Джерард Брук сознался, что пару лет назад с ним как бы случайно познакомился некий Георгий, который быстро расположил к себе щедрыми угощениями в ресторанах и рассказами о русской литературе, потом как бы невзначай поведал о деятельности НТС, основной целью которого будто бы являлось издание трудов советских писателей-диссидентов на Западе. После длительной «обработки» Брук созрел для выполнения «особо важной миссии». В качестве легенды прикрытия была придумана пасхальная поездка в Москву со студентами для изучения русского языка. При этом педагогу посоветовали по возможности не вступать в разговоры с проводниками поездов, таксистами, гидами «Интуриста» и горничными гостиниц, т.к. все они «связаны с КГБ». В столице Бруку следовало отправить несколько писем по указанным адресам, а затем встретиться с «агентом 00-141» (это и был Константинов) и вручить ему упомянутые несессер и альбом. Также по возможности следовало посещать церкви, знакомиться с прихожанами, ненавязчиво спрашивать, довольны ли они советской властью, а потом склонять к переписке. В списке заданий значилось выяснение, сколько писателей содержатся в психушках и… куда выходят окна из туалетов ГУМа (нельзя ли через них разбросать листовки над Красной площадью).
Среди прочего выяснилось, что связь со своими агентами НТС осуществляет через радиостанцию «Свобода России», которая вещала на Советский Союз. В текст радиопередач попросту вставлялись кодовые слова типа «письмо Ромашки получено», «Тюльпану высланы медикаменты», которые шпионы должны были расшифровывать при помощи имевшихся у них таблиц. Впрочем, и КГБ тоже ждало небольшое разочарование. Ибо упомянутый список из «212 агентов» был ничем иным, как липой! Оказалось, что НТС разными путями попросту воровал личные данные случайных граждан (например, из телефонных справочников, объявлений о бракоразводных процессах и обмене квартир в газетах), создавая для своих кураторов видимость бурной, успешной деятельности и наличия на территории СССР обширной антисоветской сети. И получая за это щедрое финансирование.
Жену Брука почти сразу отпустили, а вот самого Недоджеймса Бонда ровно 60 лет назад приговорили к пяти годам заключения. После отбытия большей части наказания 24 июля 1969 г. он был обменян на семейную пару советских разведчиков Мориса и Леонтину Коэнов (Крогер). На родине шпиона встречали с большой помпой, как героя, хотя по большому счету он был лишь коварно обманутым простачком и «расходником» в борьбе за распил щедрых бюджетов спецслужб, выделявшихся на борьбу с «Советами». Кстати, методы западных спецслужб 60-х годов, когда у людей выманивают или просто крадут персональные данные, а потом записывают их в «завербованных шпионов и диверсантов», активно применяются и в нынешние непростые времена.
Дмитрий ДЕГТЕВ