Лучи прожекторов пронзали мутно-зеленую толщу воды и ранили мне глаза. Проклятый свет, как я его ненавидел… сколько зла он принес всем нам! Но ничего, скоро мы за все расквитаемся. Вот потому я не поддавался желанию юркнуть в какую-нибудь расселину и расслабиться в бархатной тьме. Нет, я плыл все ближе к источнику света, прячась за неровностями дна, стремительной тенью перескакивая от камня к камню.
И вот я подобрался достаточно близко к цели. Устроился у подножия Черного курильщика – небольшой возвышенности, из трещин на которой во все стороны расползались клубы темной мути. Это была неплохая маскировка, и гнусные дети солнца наверняка не заметят меня. Примут мое гибкое, скользкое тело за полосы изверженной грязи или за игру света и тени. Впившись всеми десятью щупальцами в неровности конуса, я прищурился: надо было дожидаться сигнала.
Передо мной расстилалась устланная черным илом долина, зажатая между клыками подводных скал. В центре нее высилось уродливое сооружение, напоминавшее кучу беспорядочно наваленных друг на друга геометрических форм – шаров, цилиндров, конусов, которые связывало между собой множество труб и проводов. По сторонам этой груды многоглазыми стражами торчали решетчатые вышки с прожекторами.
Я презрительно зачмокал костяным ртом-хоботком: о, Великая Мать, что за мерзость! Отчего эти наглые чужаки везде, где они появляются, оставляют столько хлама? Даже их постройки напоминают груды мусора, совершенно непохожие на наши изящные, устремленные ввысь сооружения, которые подражают порождениям моря – кораллам, скалам, губкам. А еще весь этот хлам светился, будто глубоководная рыба-созвездие, аж глаза резало! Зачем вообще нужна такая иллюминация? Развитые существа способны неплохо видеть и в темноте. Наши враги до того примитивны? Как же они создали нам столько проблем?
Скрип и жужжание отвлекли меня от раздумий. Слева в паре метров в иле копошилось существо, похожее на металлического паука. Я поморщился: это одна из игрушек детей солнца, созданная, чтобы собирать извергнутые минералы. Потом их перерабатывают и делают еще больше хлама. Ох, мерзкие жадные твари! Ничего, вам не долго осталось хозяйничать в нашем доме, да и вообще – мучить эту планету.
Я вскинул щупальце, и на его конце открылась клыкастая пасть. Костяная стрелка вылетела оттуда, метко поразив паука. Он, выпустив целый сноп пузырей, развалился на куски. От этой маленькой победы потеплело на сердцах – да, на всех трех, – и я смог сосредоточиться на наблюдении.
Часть стенки ближайшего ко мне цилиндра была прозрачной. За ней угадывался ярко освещенный зал, где зеленели стройные ряды деревьев в кадках, а на полу расстилался цветочный ковер. Стены покрывала красочная голограмма, изображавшая горный пейзаж в тропиках, а на выкрашенном в ярко-голубой цвет потолке сиял желтый диск. Уголок чужого мира, купающегося в свете дня: я был немного знаком с ним по книгам. На лавочке, установленной возле небольшого фонтана, сидели двое существ – судя по всему, самец и самка из детей солнца, – и мирно беседовали.
Мне еще не доводилось лично видеть наших врагов, и я принялся рассматривать их, чувствуя, как в груди разгорается пламя злости. Ох, что за отвратительные формы! Туловище – словно бревно, две пары вытянутых конечностей, наверняка неудобных для плавания. Малоподвижная голова-пузырь, бледная кожа, столь беззащитная, что ее приходилось укрывать кучей тряпок. Причем самец обладал еще более или менее адекватной формой, у самки все было куда хуже. Зачем понадобились два мягких выроста на груди? А эти вздутые бедра – ими только за все цепляться. Пышный куст из черной тины на голове: в воде наверняка создаст целое облако, закрывающее обзор.
Великая Мать, чего эти нелепые существа забыли в морских глубинах? Они и жить-то не могут тут нормально, им обязательно надо строить ракушки с воздухом или надевать дополнительную шкуру! Ну да, конечно… я вздохнул, выпустив длинную струю пузырей. Ответ известен каждому и именно из него родилась моя миссия.
Когда Земля была еще молода, ее небо закрывали плотные облака. Солнечный свет почти не проникал сквозь них, но кто о нем скучал? Под этим ватным одеялом во влажном полумраке процветала особенная жизнь. Среди луж, болот, среди покрытых плесенью скал и огромных, высотой с целый холм, грибов обитало множество существ. Тогда наши предки благоденствовали. Они строили города-ульи и славили Великую Мать-прародительницу. Она была рядом с нами – огромная, склизкая, раскинувшая по влажной почве множество отростков, из которых рождались наши братья.
Все шло отлично до тех пор, пока Землю не сотрясла череда катастроф. Огромный астероид рухнул на планету, породив землетрясения и извержения вулканов. Но самым ужасным было то, как изменился климат. Облака рассеялись, и безжалостное солнце высушило почву, опалило живые существа. Многие погибли, а выживших Мать увела в глубины океана. Там мы создали новую цивилизацию, а на поверхности, под солнечным светом, родилась иная жизнь, которая в конце концов поднялась на ступень разума.
Долгое время наши миры не пересекались и жители поверхности даже не подозревали о том, что скрывали морские воды. Однако дети солнца не в меру любопытны и крайне неряшливы. Они бездумно сбрасывали в океан груды хлама, и, что еще хуже, стали строить металлические раковины и нырять в них в пучину. Порою они натыкались на наши города, и тогда мы в гневе топили их, чтобы сохранить свою цивилизацию в тайне.
Однако у небес есть чувство юмора. Когда-то давно они разрушили уютный мир обитателей полумрака, а теперь настал черед и детей солнца. Несколько десятков лет назад планета прошла сквозь хвост кометы, явившейся из дальних глубин космоса. Что-то смертоносное попало в атмосферу и быстро размножилось там – быть может, микроорганизмы или некие вещества, при контакте с которыми воздух превращался в ядовитый газ. Все, кто им дышал, начали болеть и умирать. Единственным спасением стало безвылазно сидеть в герметично закрытом помещении и тщательно фильтровать воздух.
Сперва дети солнца надеялись, что напасть скоро пройдет, но заразе на Земле понравилось. Кроме того, от яда ржавел металл и крошился пластик, потому ремонт укрытий обходился так дорого, будто они прорехи лучшими жемчужинами затыкали. Тогда было решено строить подводные города, благо, отрава почти не растворялась в воде. Так дети солнца вторглись в наш мир. Стало ясно, что терпеть их произвол больше нельзя: утратив поверхность, мы не могли лишиться еще и морских глубин. Вскоре созрел план ответных мер и, конечно, огромная роль в нем отводилась Великой Матери.
Тем временем парочка детей солнца встала с лавки и подошла к окну. Мимо как раз проплывал косяк анчоусов, мерцавших красивыми огоньками, и вдруг из-за пригорка выскочил кальмар. Рыбешка, засветившись ярче, бросилась врассыпную, и спрут заметался среди них, тщась ухватить кого-нибудь. Признаться, весь этот танец смерти, подсвеченный мощными прожекторами, смотрелся эффектно и неудивительно, что самец залюбовался. Он даже о своей спутнице забыл, и зря.
Обиделась ли она на то, что кавалеру интереснее глазеть на морских гадов? Как знать, пути женской логики неисповедимы, особенно, когда она порождает женскую месть. Иногда злость на мужчин бывает настолько сильна, что обретает материальное выражение. Вот и тело самки начало претерпевать странные метаморфозы. Она сделалась выше, но при этом сгорбилась, что-то зашевелилось под ее одеждой. Пальцы вытянулись, искривились, превратившись в аналог то ли лапок сенокосца, то ли тонких щупалец. С них закапала слизь, она же потекла из-под длинной юбки, и на выложенном мраморной плиткой полу образовалась жирно блестящая лужа. Одежда сильно натянулась и лопнула, но вместо соблазнительных форм обнажилось нечто иное. Серая и бугристая, чем-то похожая на разросшуюся губку плоть. Тут и там на ней вздулись огромные желваки с углублениями на верхушках, из которых и вытекала слизь. Люди назвали бы это зрелище отвратительным, но мои сердца наполнились восторженным трепетом.
Когда меня отправили сюда, то не посвятили в детали плана. Лишь сообщили, что чужакам подстроили ловушку. Подкинули сюрприз, который станет для них погибелью и прологом к нашей победе. Теперь я сообразил, о чем шла речь. Эта красотка – ни кто иной, как отросток Великой Матери. Скажем так, личинка, саженец, из которого может вырасти полноценная матка, плодящая наших братьев. Должно быть, к гнезду детей солнца прибило небольшую ракушку, в которой находилась привлекательная самка – отростку не трудно замаскироваться под что угодно, мы тоже способны мимикрировать, как осьминоги. Глупцы, особенно когда их осталось столь немного, не могли бросить такую прелестницу и тогда затикали часы, отсчитывавшие срок до их погибели. Но для окончательной победы нужно было еще немало потрудиться.
Я развернул усики, наподобие венца окружавшие мою голову. Они позволяют на расстоянии улавливать мысли как наших братьев, так и других существ. Самое время, ведь происходящее делалось все интереснее.
Самцу надо бы уже почуять: у него за спиной творилось что-то неладное, но эти жители поверхности слишком тупы. Но вот рыбешка исчезла из поля зрения, а кальмар, насытившись, скрылся в зарослях губок. Тогда самец обернулся к своей подруге, вернее, к отростку Матери. Я ощутил, как часто застучало его сердце, как напряглись мышцы и по спине пробежала дрожь, когда он рассматривал возвышавшееся перед ним существо. Однако на лице отростка, все еще сохранявшем человеческий облик, расплылась широкая улыбка, а ее глаза лучились поистине материнским теплом. Длинные пучки тины на ее голове заискрились, засияли радужным светом. Пульс самца сперва трепыхался часто, как дергает ножками креветка, но постепенно стал вялым, сонным – так ламантин неспешно щиплет водоросли. Его разум окутал туман дремоты, в животе и груди разлилось приятное тепло, ноги сделались, как ватные.
Если мы можем лишь подслушивать чужие мысли и эмоции, то Мать способна вторгаться в них, сплетать из них, словно из множества нитей, одной ей ведомые узоры. Любопытствуя, я прикрыл веки, чтобы увидеть то же, что и тупой самец.
Перед ним, насколько хватало глаз, лениво перекатывались алые волны. Глядя на небо, думалось о темнокожей моднице: совершенно черный диск светила – ее лицо, багровые протуберанцы – восхитительные локоны, разбросанные по половине неба, а тяжелые тучи – песцовая шуба, ниспадающая до земли. Может, модница ранена? Иначе почему водопад тусклого света, обильно изливавшегося на мир, имел цвет венозной крови? Впрочем, кровь способна послужить удобрением для корявых, с угольно-черной корой деревьев, которые торчали прямо из воды. Не зря ведь с их оголенных ветвей свисало множество плодов? Наверно, они дозревали, потому что сквозь оболочку самых крупных было видно, как внутри шевелились некие существа – нечто среднее между осьминогом и саламандрой. К горлу самца подкатила тошнота, но к счастью, тут нашлось зрелище попривлекательнее. Под сенью деревьев, едва касаясь волн, левитировала обнаженная дева. Будучи соединен с разумом человека, я впервые смог оценить красоту этой белой, гладкой кожи, манящую округлость форм, почувствовал, как по телу медленно растекается лава вожделения.
– Приди ко мне, мой избранник, – произнесла дева, широко распахнув объятия. – Ты познаешь немыслимое блаженство!
Самец задышал чаще, но гремячий ключ желания отравляла темная струйка – тревога.
– Э-э, ну-у-у… это, конечно, очень заманчиво, но… так неожиданно. И куда мы вообще попали?
– Не волнуйся, – прикрыв рот ладонью, кокетливо хихикнула дева. – Может, выглядит он необычно, но это – рай. Место, где жизнь перерождается, обретая совершенную форму. Давай же! – она поманила самца.
– Эм-м, может, в другой раз?
– Ох, ну что ты такой нерешительный? – картинно вздохнула дева и ее губы тронула лукавая улыбка. – Теперь понятно, почему в твоем возрасте ты еще не знал женщины. Ну вот, я – вся твоя! Не упусти шанс!
Жаркая волна поднялась в груди самца, и что-то там лопнуло. Сомнения, беспокойство, смущение – все было смыто этим потоком. Самец сорвался с места и буквально прыгнул в объятия девы. Она крепко обняла избранника, прижалась к нему всем телом, ее руки подобно голодным змеям поползли по плечам, спине, бедрам партнера, нетерпеливо срывая одежду.
Хех, пожалуй, хватит, а то мне потом кошмары будут сниться. Я, конечно, присоединился к разуму этого болвана и ощущал его эмоции, но оставался в своем теле. А для нас интимные игры детей солнца смотрятся ничуть не приятнее, чем любовь сколопендр. Потому я открыл глаза, благо в реальном мире было на что поглядеть.
Самец нетвердым шагом, словно зомби, двигался к отростку Матери, а та уже приготовилась. Длинная щель рассекла ее тело сверху донизу. Вот края этого разрыва распахнулись, открывая огромную пасть, сплошь усеянную острыми клыками. Десятки щупалец потянулись к одураченной жертве, опутали ее и уволокли в алчущую пасть. Вот она сомкнулась и по «самке» пошли волны ритмичных сокращений. Несколькими минутами позже желваки на теле отростка стали разрастаться, а потом один за другим упали на пол, раскатившись в разные стороны. Впрочем, они по-прежнему были связаны с телом извилистыми жгутами.
Радость и благоговение теплыми струями окатили меня. Я зацокал ртом-трубочкой – у детей солнца аналогом этому было бы нервное хихиканье. Теперь я понял, сколь благородная задача мне выпала, и какого сигнала дожидался. Никто не рождается из пустоты – что в мире солнечного света, что в темных глубинах. Вот и отросток Великой Матери, чтобы породить наших братьев, должен впитать в себя чью-то плоть. Потому, созрев, он ищет добычу, заманивает ее и поглощает. Вот только потом становится очень уязвимым: вроде бы, и человеческие самки, вынашивая потомство, нуждаются в особой заботе. Значит, мне выпала важная роль защищать отросток и кормить его, опекать новорожденных братьев.
Я вынырнул из укрытия и, извиваясь всем телом, поплыл к нагромождению геометрических форм. Присосавшись к уже основательно обросшему морскими организмами металлу, я тщательно обшарил каждый миллиметр, пока не обнаружил слабое место. Вцепившись коготками в края малозаметной щели, я напряг щупальца, и, когда образовалась брешь шириной сантиметра три, ввинтился в нее. К счастью, наши совершенные тела могут как растягиваться, так и сокращаться, становиться текучими, как желе и твердыми, точно сталь. Никакого сравнения с неуклюжей и неподатливой плотью детей солнца!
Кстати, большинство их мирно спали – я чуял излучение мозговых волн. Теперь ясно: они слишком тупы и примитивны, потому утратили свой привычный мир, согретый лучами солнца. Тем менее странно, что, бездумно вторгшись в чужие владения, они также потерпят фиаско. Как вообще могли такие твари родиться на свет? Вероятно, боги не зря позволили свершиться той давней катастрофе, желая, чтобы мы – их любимое творение – стали сильнее. А теперь, когда мы выучили свой урок, боги отдают этих двуногих нам. Они подобны поденкам, которые, едва родившись, умирают, став пищей для иных тварей. Действительно, в этом есть особая красота: оказаться тем камнем, опираясь на который, другие сделают шаг ввысь!
Автор: Кай Имланд
Источник: https://litclubbs.ru/articles/65166-znakomstvo-tmy-i-sveta.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Оформите Премиум-подписку и помогите развитию Бумажного Слона.
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: