Ящерка покорно сидела у Лиды на ладони и выглядела неважно, то и дело попыхивая из пасти слабым клубом дыма.
– Ого! Ты дымишься? Может, тебе жарко? Тогда пойдем ко мне домой, я тут живу, в ЖК «Гранат». Там у меня прохладнее.
Ящерка задумалась и согласно кивнула.
Дома Лида первым делом переселила малютку в картонную коробку без крышки, постелив на дно мягкую тряпочку. Ящерка немного погрызла картон, обслюнявила тряпочку, пыхнула пару раз дымом и успокоилась.
– Чем же тебя покормить? – призадумалась Лида и открыла холодильник.
Но ящерица по очереди отказалась от колбасы, сыра, хлеба и яблока. И при этом со странным вожделением поглядывала на стоящий на столе букет роз.
– Тебе цветы нравятся? – поняла Лида. – Хочешь понюхать?
И поднесла ящерицу поближе к букету. Не успела она охнуть, как юркая малютка вскарабкалась по вазе и принялась стремительно объедать с роз лепестки. Розы лысели прямо на глазах, зато ящерка с каждой минутой выглядела все более довольной. Наконец насытившись, она слезла с обглоданных цветов, сыто икнула и завалилась в коробке спать.
Пока она спала, Лиде удалось внимательно рассмотреть свою гостью. Ящерка была сантиметров десять длиной, с острой мордочкой. Слева и справа от шеи были заметны два бугорка, а по бокам туловища топорщились малюсенькие крылышки. «Похожа на дракончика», – подумала Лида.
– О, у тебя Змей Горыныч гостит? – раздался голос за спиной.
Лида обернулась. В двух шагах от нее стоял домовой собственной персоной и рассматривал спящую ящерку.
– Разве это Змей Горыныч? – засомневалась Лида. – Что-то мелкий!
– Ну так маленький еще, вот и мелкий, – усмехнулся домовой.
– А где его три головы? – не верила Лида.
– Так вон же, бугорки на шее видишь? Отрастут скоро, всему свое время!
Тут ящерка открыла круглые глаза, увидела домового, зашипела и плюнула в него огненным сгустком. Домовой ловко увернулся, а на обоях за его спиной остался темный обгоревший след.
– Ну что, теперь веришь? – засмеялся он. – Змей Горыныч молодой, он и есть!
– Зямой тогда звать буду. А почему он цветы ест? – спросила Лида.
– А что он, по-твоему, есть должен? Где живет? В лесу! Вот растениями и питается, все по правилам, – пояснил домовой.
– Ну сегодня он букет доест, а завтра придется ему цветочков найти, – рассудила Лида.
Зяма на цветочных харчах рос быстро и все больше становился похож на настоящего Змея Горыныча. Два бугорка на шее за три дня превратились в две острые мордочки на длинных шеях. Теперь Зяма болтал сам с собой без умолку. Иногда головы ссорились и начинали плеваться друг в друга огнем. Тогда Лида приносила стакан холодной воды и поливала особо возмущенную голову, остальные немедленно успокаивались, злорадно хихикая.
Сложнее стало, когда у Зямы отросли крылья. Он летал по комнате, как тяжелый бомбардировщик, пища на лету и задевая хвостом за люстру.
Однажды Лида вернулась домой и застала там такую картину. На диване устроился домовой и, болтая ногами, запускал бумажные самолетики. А под потолком метался Зяма и огненными струями из всех своих трех пастей поджигал их. Самолетики горели маленькими кострами и падали прямо на ковер, превращаясь в черные комочки. Судя по темным пятнам на обоях, Зяма частенько промахивался. Пахло дымом и жженой бумагой.
– Вы что, совсем с ума посходили? – рассердилась Лида.
Домовой обернулся, увидел ее и пояснил:
– В воздушный бой играем! Я почти победил!
Зяма сел на люстру, три его головы вытянули шеи и зубасто улыбнулись Лиде.
– Немедленно все убрать! – велела Лида. – А тебя я вообще перестану кормить цветами, будешь сено жевать, – добавила она, подняв голову к Зяме.
Одна голова Зямы возмущенно фыркнула, две другие переглянулись.
– Ты чего шумишь? Все уберем сейчас! – примиряюще произнес домовой.
– А дырки на обоях? – чуть не заплакала Лида.
– Большое дело! – махнул рукой домовой. – Домового из соседнего корпуса нашего «Граната» позову. Мы вместе новые обои поклеим, чихнуть не успеешь.
Увидев, что Лида стала успокаиваться, Зяма спустился с люстры и сел ей на плечо. Одна голова принялась щекотать ее за ухо, а две другие пищать какую-то мелодию.
Ночью в окно постучали. Лида проснулась и села в кровати. Стук повторился. Она подошла к окну и отдернула занавеску. За стеклом маячила остроносая мордашка на длинной шее, как у Зямы, только раз в двадцать покрупнее. Шея переходила в толстенькое туловище с длинным хвостом, держащееся в воздухе на сильных перепончатых крыльях.
Крылья исступленно махали, хвост рулил, а нос гостя стучал в стекло Лидиной квартиры на шестом этаже. По всем правилам приличия, гостя надо было впустить. Лида распахнула окно, и большой Змей Горыныч влетел в комнату.
– Здравствуйте! – поклонился он.
– Ого, вы разговариваете? – удивилась Лида.
– Прошу прощения за столь поздний визит. Мой пацаненок не у вас, случайно? Вроде дымом отсюда тянуло…
– Тут он, в коробке спит, – согласилась Лида и указала на… пустую коробку. – Ой, Зяма только что здесь спал!
– Зяма, значит… Позвольте представиться, я Змея Горыновна, мама этого беглеца, – сказала гостья.
– Зяма, ты чего спрятался? Это твоя мама пришла… то есть прилетела. Выходи! – Лида огляделась.
Из-за дивана торчал хвостик, за который и ухватилась Змея, вытащив своего сына. Зяма упирался и испуганно пищал.
– Знает, сорванец, что попадет ему! – усмехнулась Змея.
– За что? Он же потерялся! – возразила Лида.
– Да не потерялся, а сбежал! Сколько раз я ему говорила, не смей подходить к железной дороге. В лесу мы живем, на горе, оттого и Горынычи наше прозвище. Крылья у малышей еще не выросли толком, говорить они не умеют, но упрямые и любопытные ужас до чего! Вот Зяма и повадился на полустанок наш гулять. Слава богу, поезда редко у нас останавливаются, но мало ли что произойти может. И вот, пожалуйста – остановился скорый всего на две минуты, а Зяма на крышу и залез. И укатил в Питер! Если бы мне сорока не сказала, что видела его у ЖК «Гранат» на улице Фучика, я бы и не знала, где искать, – переживала Змея. – Дом у вас больно красивый, на драгоценный камень похож, а мой сорванец все красивое очень любит, вот и потянуло его к вашему «Гранату».
– А можно спросить, почему у Зямы три головы, а у вас всего одна? – полюбопытствовала Лида.
– Так это он в отца! В нашем роду, Горынычей, только у мужчин по три головы. А нам, женщинам, и одной хватает, мы и так умные! – рассмеялась Змея Горыновна.
Зяма сидел на полу перед матерью и заискивающе заглядывал ей в глаза. Было заметно, что он опасается трепки, которая грозила ему за побег из лесу на крыше поезда.
– Что ты ел? – строго спросила его Змея.
– Сначала розы, а потом я ему цветы с клумб приносила. Ну там мальвы, одуванчики, что нашлось, – ответила за змееныша Лида. – А вообще он себя хорошо вел, вы не ругайте его!
Змея оглядела обугленные пятна на обоях, потом перевела взгляд на виновато склонившего все три головы Зяму и усмехнулась:
– Да уж я вижу! Ну да ладно, нам пора, пока люди не проснулись.
Она взяла за шкирку сына, грозно посмотрела ему в глаза и произнесла:
– Летишь прямо за мной! Никуда не сворачиваешь, иначе отец на цепь посадит, будешь над домом только кружить. Понял?
Зяма кивнул, потом подлетел к Лиде, крепко обнял ее перепончатыми крылышками за шею и тихо шепнул:
– Я уже научился говорить… чуть-чуть. Я летом к тебе снова прилечу, розы у тебя вкусные и во дворе скульптура красная красивая, словно камень драгоценный, я такой в короне царя Берендея видел. А когда вырасту большой, как папа, посажу тебя на спину и полетим к морю, мне домовой сказал, там роз целые поля растут, вот наедимся!
Лида представила себе полет на спине Змея Горыныча и согласно хихикнула.