Пролог
Я вижу один и тот же сон. Снова и снова. Тёмный, непроходимый лес, что раскинулся за бушующей рекой, манит зайти в него, заглянуть в чащу, в самое сердце. Пушистые ели призывно машут колючими ветвями. Коснёшься хвои, кольнёшься иголкой, и назад не вернёшься. Кровь тонкой струйкой прольётся, да дорогу покажет. Дорогу извилистую, обманчивую, петляющую среди, казалось бы, одинаковых стволов деревьев.
Израненными босыми ногами пойдёшь по острым иголкам, твёрдым шишкам. Вдруг вскрикнут вороны! Чёрные перья закружатся в танце перед лицом. И тут раздастся зов. Сердце испуганной птицей забьётся. Побежишь прочь от ненавистного зова. Обратно, домой, к тёплому очагу да ласковым материнским рукам. Побежишь сквозь тьму и холод, сквозь въедающуюся в ступни хвою, сквозь тянущиеся ветви. Кажется, что преодолеешь страх.
Но зов становится всё громче, и я не в силах ему противостоять.
Глава I. Добро пожаловать в Старые Костюшки!
«Ворон-враночек, чёрненькое перо,
Над деткой полетай, крылышком обвей,
Сон ей принеси, тяжкий и сладкий,
Из лесов дремучих, из морей глубоких,
Чтоб не ходил к ней леший, не вился змей,
А ты бы был ей нянька да страж!»
Северорусская колыбельная
***
Плотный туман медленно подбирался к дороге. Осторожно, будто крадясь, он сантиметр за сантиметром завоёвывал всё новые территории. Тоненькие деревья медленно покачивались в такт ветру. Река Ока, протекающая рядом, дарила спасительную прохладу в тот июльский вечер.
Мы ехали вниз с небольшого холма. В ветеринарной академии начались каникулы, и мы с лучшей подругой Ариной Рябининой, и по совместительству одногруппницей, ехали в деревню в Тульскую область к моим бабушке с дедушкой. Путь из Москвы оказался изнурительнее, чем мы думали. В пятницу МКАД стоит, так что мы ехали уже без малого часов пять.
Летний ветерок озорно проскользнул в открытое окно, взъерошив выпрямленные волосы Арины. Моя же чёлка-шторка уже давно растрепалась и потеряла пристойный вид. Хорошо, что я волосы в пучок собрала. Подруга негодующе выругалась и попыталась уложить каре обратно. Пшеничные локоны блеснули золотом на закате.
Лучи заходящего солнца окрасили небо в персиковый цвет. Перистые облака длинными мазками мастихина рассекали небосклон. Я невольно засмотрелась на умиротворяющий пейзаж – заливные луга с цветами, поля с пшеницей, да шумящая речка. В воспоминаниях сразу промелькнули детские годы, как мы с дедушкой ездили на его «шестёрке» ловить рыбу на один из берегов Оки. Вот бы вернуть то время.
Я осеклась, и всё внимание снова вернулось к дороге. Взглянув в зеркало, увидела, как блеснул серебром пирсинг под ненавистным орлиным носом. К сожалению, сейчас не время любоваться красотами природы. Стрелка спидометра стабильно показывала 40км/ч. Старенький «опель омега», что был старше меня на шесть лет, плавно ехал по ухабистой дороге. Делали же раньше машины на века, не то, что сейчас.
— Катя, блин, мы прёмся как черепахи. Таким темпом до твоей деревни доедем только к следующему утру! — раздражённо протянула Арина, пытаясь открыть окно с помощью стеклоподъёмника. Безуспешно. На её круглом, всегда улыбающемся лице на мгновение проявились недовольные морщинки. — А, ну и ладно, так закурю, прямо в салоне.
— Арин, успокойся. Я только недавно получила права, стрёмно быстро ездить, — закатила глаза я, и помогла открыть подруге окно. — С машиной ласково нужно обходиться, тогда она и работать исправно будет. Да и мы уже почти приехали.
— Ой, всё, ну ты прям как дед говоришь, — захихикала Рябина (как я её называла), и задумчиво выпустила кольцо сизого дыма в приоткрытое оконце. — Ещё скажи, что ты машину назвала Ласточкой.
— Не, не угадала, это Гюнтер! Немец же.
— М-да уж, многого я о тебе не знала.
Пейзаж почти ничем не отличался от того, что был несколько минут назад, но был важный указатель налево: «Старые Костюшки 1,3 км». Я сбавила скорость и, деловито включив поворотники, свернула на просёлочную дорогу, что шла в горку с густым лесом. Песок под колёсами тихо скрипнул, и машина поехала мягче. Вскоре перед глазами показались всё те же луга и поля, но родней. Как-никак я проводила в деревне бабушки и дедушки почти все каникулы.
Появились первые дома, построенные задолго до распада СССР. За надёжными стенами из шлакоблока таилась спасительная прохлада и аромат русской печи. Местные жители размеренно занимались своими делами. Вот тётя Зина в цветастом халате(главная старожила) подгоняет прутиком бурёнок в хлев. А вот сосед Митяй Михалыч разыскивает гулящую жену по всей деревне. Бессменная дворняжка Жучка охраняет дом покойного деда Васи. Бедняжка ждёт возвращения хозяина, и ни на миг не оставляет своего поста, а местные жители подкармливают собаку. К счастью для многих, безмятежность и размеренность не покидают Старые Костюшки.
Ещё один поворот, и мы подъехали к дому моих бабушки и дедушки. Арина, заинтересованно озиравшаяся по сторонам и фотографирующая всё подряд, вдруг встрепенулась и выбросила бычок в окно. Я укоризненно покачала головой и сказала, заглушив Гюнтера:
— Не мусори. А вообще, мои сами покуривают, так что не переживай.
— Фух, хорошо, а то пришлось бы вспоминать школьные годы, как мы с тобой от мамки моей запах маскировали, — улыбнулась Рябина, закинув в себя вишневую жвачку. Я требовательно протянула руку, мне тоже нравился этот вкус.
Добротный деревянный дом, выкрашенный в голубой цвет, уютно устроился на окраине деревни, прямо возле ельника. Жильё, построенное ещё прадедом, обнесено белым забором. В узких окнах с резными наличниками и ставнями загорелся свет. Это засуетилась бабушка. Я живо представила, как она начала причитать, ахать, охать и понеслась накрывать на стол. Предупреждать родных о точном времени приезда не стала, ограничилась лишь лаконичным: «будем вечером». Люблю сюрпризы.
Мы вышли из машины, и я блаженно вдохнула ароматы деревни. Запах сена и свежей травы, флоксы в полисаднике бабушки, распустившийся шиповник под окнами и цветущий чубушник (он же жасмин садовый). Каждый раз, когда я приезжала в Старые Костюшки, сердце сжималось от щемящей радости. Но вместе с тем становилось страшно. Боюсь того дня, когда приезжать будет не к кому, а родные, запахи и домик в деревне останутся лишь в воспоминаниях.
Вдруг раздалось громкое: «кар!». На яблоню сел крупная ворона. Скорее даже лесной ворон. Такой крупный размер птицы и большой чёрный клюв может быть только у них. Ворон с янтарными глазами наклонил голову и внимательно за нами наблюдал.
На крытой шифером крыше сидела довольная кошка Мурка. Громко мурлыча, трёхцветная хищница спрыгнула на свежескошенную траву. Кошечка с округлившимся животом ласково потёрлась о мои ноги. Я потрепала её за откусанное ушко. На моей памяти, это уже третья Мурка у бабушки с дедушкой. И все кошки были родственниками, так что родословная не прерывалась. Рядом с домом стояла будка, из которой лениво вылез метис овчарки и волка Джейкоб. Волкособ внимательно посмотрел на Арину, насторожился, но увидев, что я одобрительно кивнула, пёс понюхал Рябину, а затем радостно уткнулся влажным носом мне в ладонь.
— Ничего себе волчара! — присвистнула Арина и протянула руку, чтобы потрепать Джейкоба за ухом. Волкособ ощетинился, и его серая шерсть поднялась на загривке.
— Аришка, это не твой избалованный чихуа, этот парень наполовину волк. Джейкоб гордый малый.
Из пристройки, что носила изящное название «летняя кухня», вышел дедушка с широкой улыбкой, и помахал нам рукой. Он поправил на себе застиранную футболку. Загорелая кожа бывшего водителя придавала ему свежести и моложавость. Седые волосы по-юношески топорщились в разные стороны, а серо-зелёный глаза, которые я от него унаследовала, по-доброму сощурились. Дедушка крепко обнял нас, а меня ещё и потрепал по голове.
— Ну, деуки, добро пожаловать в Старые Костюшки! — воскликнул дедушка Гена, говоря с ярким тульским акцентом. — Мань, а Мань! Унуча с подружкой приехали!
— Иду-иду, Гена!
Дверь в доме распахнулась, и на пороге в голубом платье и кружевном фартуке появилась бабушка Маша. Несмотря на солидный возраст, бабушка всегда была на марафете, даже делала самой себе маникюр. Подняв изящные черные брови, она ахнула:
— Катя, Арина, вы в своей Скрябинке совсем исхудали! Кожа да кости. Ветеринары должны быть сильными, чтобы прям кровь с молоком!
— И тебе не хворать, ба, — устало улыбнувшись, произнесла я. — Мы вам продуктов привезли, поможете достать?
Дедушка начал ворчать, что не стоило тратиться, но мне просто хотелось сделать родным приятное. Хоть мы с родителями помогали им при любой возможности, бабушка с дедушкой часто экономили и старались возвращать деньги обратно. В итоге посовещавшись с мамой мы решили, что продукты – один из оптимальных способов помощи.
Мы вошли в дом. Под ногами скрипнули крашенные половицы. Прихожая-кухня была наполнена запахом жареной картошки с лисичками, котлетами и овощным салатом. Стол уже был накрыт скатертью, расставлены приборы и испечён пирог со смородиной.
Зуб даю, что самый вкусный салат готовит именно моя бабушка – в эмалированной мисочке крупно нарезаны свежие огурцы и помидоры с теплицы, обильно политы нерафинированным маслом с солью, а сверху мелко нашинкованный укроп с зелёным луком. Аромат – фантастический! Во рту моментально собралась слюна.
Бабушка засуетилась с пакетами, постоянно благодаря за продукты. Я помогла ей нарезать привезённый сыр и мясо, а Арина с гитарой за спиной, отнесла наши вещи в детскую спальню моей мамы. Краем глаза я заметила, как Рябина заворожённо смотрит на старые фотографии, висящие на стенах ковры, взбитые перины, и на железные кроватей с кружевными подзорниками(это ткань с вышивкой, что крепилась к основанию кровати ниже матраса). Для подруги деревенский быт был в новинку. Представляю, как она удивится деревянному туалету на улице, хе-хе.
Вскоре приготовления были завершены, и бабушка громко крикнула, созывая всех на обед. Арина вернулась на кухню вдохновлённой и воодушевленной. Уверена, что вечером она засядет за написание новых песен. Мы с нетерпением бросились на еду.
— Ариш, а ты знаешь, что есть такая примета. Как приезжаешь на новое место, где ты раньше не спала, то можно увидеть будущего жениха, — зная о неудачах Рябины на любовном фронте от меня, заговорщицки произнесла бабушка. Ужин уже подошёл к концу, мы наслаждались пирогом с конфетами.
— Да-а? — глаза подруги восторженно загорелись, она подсела поближе. — И что же нужно сделать, Марья Ивановна?
— Перед сном ложишься на кровать и произносишь: «Сплю на новом месте, приснись жених невесте!». Затем ни с кем не разговариваешь и ложишься спать. Во сне-то суженный к тебе и придёт.
— Ой, ба, бредни всё это! — не удержалась я, отпивая чай из сушёных трав. — Ты же учителем работала, и не должна в неокрепших умах мракобесие взращивать. Тем более, что учёными доказано, что мы не можем видеть во сне незнакомых людей. А если она не знает этого парня?
— Деук, но что ты так ворчишь как бабка старая? — подмигнул дедушка, отхлёбывая молоко из гигантской кружки. — У нас Жордочка за ворчание отвечает.
— Ген, а Ген, я тебя сейчас к курам твоим отправлю спать! — разозлилась бабушка. Она терпеть не могла, когда дедушка называл её прозвищем, указывающим на тонкие ноги и объёмный верх.
— Ой, да ладно, Кать, неужели сама так не делала? Хочется же верить в сверхъестественное, — засмеялась Арина, убирая за ухо прядь волос. — А у вас лешие или русалки водятся, Геннадий Викторович?
После вопроса Рябины, я невольно погрузилась в воспоминания. Когда мне было лет шестнадцать, то постоянно смотрела «Гадалку», «Слепую» и прочие программы про «магию». В одной из передач тоже дали совет, что можно увидеть суженного во время рождественских святок. Для этого нужно было в полночь зажечь свечу, смотреть в зеркало и позвать суженого-ряженого. Я так и сделала. Но то, что я увидела в отражении – ещё долго преследовало меня в кошмарах. Тьма, холод и жёлтые глаза. После той ночи на моих каштаново-рыжеватых волосах появилась седина.
Когда ужин подошёл к концу, мы с Ариной по очереди сходили в летний душ, что находился за домом между яблонями. Блаженное чувство – смыть с себя пыль дорог, да постоять под тёплой водой, согретой солнцем, и дышать свежим воздухом. Как же хотелось, чтобы это чувство не заканчивалось.
Луна уже взошла на тёмном небосклоне, и ласково тянулась в спальню сквозь ажурные занавески. Часы в зале громко тикали. Дедушка за стенкой громко храпел, а бабушка иногда толкала его в бок, чтобы он не шумел.
Мы с Ариной улеглись на одной кровати, одетые в просторные шорты со старыми футболками. Я заплела волосы в тугую косу, прижалась к стенке и заворожённо начала водить пальцем по узору красно-коричневого ковра. Рябина недоумённо посмотрела на меня, а затем присоединилась к самой главной детской забаве с ковром. Начали вспоминать школьные истории и недавние академические будни. Когда дошли до пародий на препода по патанатомии с его гнусавым голосом, то Рябина захихикала. И не удержавшись, я тоже засмеялась. Попытки заглушить смех приводили к тому, что становилось ещё смешнее.
Когда из-за стены на нас шикнула бабушка, мы как две прилежные пай-девочки замолчали. Но щёки ещё долго болели от смеха.
Прошло уже несколько часов, а сон не шёл. Я ворочалась на скрипучей кровати, и вместе с тем боялась потревожить сопящую под боком Арину. В итоге мы с ней поменялись местами, так как я любитель, или даже профессионал ночных хождений до туалета. Осознав, что не усну, пока не опустошу мочевой пузырь, я тихонько поднялась и вышла на улицу. За мной закрылась дверь, и раздался сиплый голос сверху:
— Со-ня! Со-ня! Это ты?
Сердце предательски ушло в пятки, хоть я и понимала, что анатомически это невозможно. Я испуганно посмотрела наверх. На ржавом водостоке у крыши сидел лесной ворон, и уставившись на меня янтарными глазами прокаркал:
— Со-ня?
А дальше лишь тьма.
Продолжение следует …
______________
Глава II:
Если вам нравится моё творчество, буду очень благодарна лайкам, комментариям и подпискам!
Мой канал в ТГ:
Группа ВК: