Я не любила выезжать на места происшествий. Может, кому-то из судмедэкспертов и нравилось, но мне нет.
В больших городах всё разделено. Одни эксперты занимаются только вскрытием трупов, другие осматривают потерпевших, третьи ездят на места происшествий.
В маленьких городах ты один за всех. И не откажешься. Ой, ну если только ты чья-то ставленница, тогда да, всё можно.
У меня много раз бывало такое, что я приезжала на дачу на автобусе. На подходе к дачному участку мне звонила «дежурка», я заходила в дом, здоровалась с родственниками и говорила, что поехала обратно в город, на происшествие. Так как нужно было срочно, приходилось вызывать такси. Иногда, уезжая на дачу на выходные, я брала свою сумку для выездов с собой, чтобы в любой момент сорваться и поехать, куда вызовут.
Я даже мылась с телефоном, потому что в такие моменты тоже могла позвонить «дежурка». А если дома был муж и я оставляла телефон в комнате, то он отвечал на звонок и говорил, что я скоро буду готова.
Часто выезды были ночью. В такие моменты я ненавидела всё и честно молила Бога избавить меня от этой работы.
Сейчас я понимаю, что эта работа не стоила ровным счётом ничего, тем более тех копеек, которые за неё платили.
Когда я работала одна в районе, то была «вечной дежурной».
Как любил говорить мой бывший начальник: «Вам за за это зарплату платили». «Низкий поклон» тебе, бывший начальник, за то, что платил мне зарплату. Сейчас этот начальник бывший во всех отношениях, но не пропал из моего поля зрения. Специально не разыскивала. Случайно узнала, что пристроился в одну из поликлиник, причём по иронии судьбы моего района.
Всем сотрудникам оперативно-следственной группы не нравились выезды на убийства. Из-за большого объёма работы, осмотры могли затянуться до суток и т. д.
Другое дело–самоубийства. Приехали, осмотрели быстро и по домам.
Вот и в этот летний день ничто не предвещало беды. По сообщению оперативного дежурного, в квартире была обнаружена мёртвая женщина с телесными повреждениями, но, при жизни, высказывавшая мысли о самоубийстве. Дверь квартиры вскрывали оперативники; она была закрыта изнутри. В полицию сообщили соседи, которые более суток не видели женщину и забеспокоились.
И почему-то, всем сотрудникам оперативно-следственной группы, которые ехали в машине на вызов, искренне хотелось верить в версию самоубийства.
В квартире не было особого беспорядка. Обычная квартира пьющего человека находилась на первом этаже многоэтажного дома. Женщина лежала на кровати на спине. Одежды на ней не было. Все множественные колото-резаные раны располагались на передней поверхности груди и живота, рядом с телом лежал нож.
Так как оперативники предполагаемого убийцу не нашли, то мы стали обсуждать версию самоубийства, но при таком количестве ножевых ранений она казалась какой-то призрачной.
Я осмотрелась в комнате, недалеко от кровати стояла тумбочка, на которой я заметила отпечаток подошвы обуви. Отпечаток был отчетливый и я сказала об этом криминалисту, чтобы он сфотографировал, зафиксировал и изъял след. Криминалист только пошутил в ответ, что это старый отпечаток. Тогда я обратила внимание, что тумбочка расположена возле окна, которое чуть-чуть приоткрыто. Я сообщила об этом следователю и добавила, что не верю в версию самоубийства, а скорее всего убийца ушёл через окно, оставив отпечаток своей обуви на тумбочке.
Так и было. Впоследствии убийца был задержан, а следователь поблагодарила меня за мою внимательность.
Криминалист на меня обиделся, ненадолго.
Друзья, спасибо, что читаете!
