BE ITALIAN. ГЕНЕЗИС и МЕТОДИКА
"Мамочка моя дорогая!" - кричат на юге Италии, когда хотят вам что-нибудь продать, "Mia mamma fa..." - ключевой аргумент неаполитанского маркетинга. Моя мама сама печет ромовые бабы, моя мама приготовила сегодня эти спагетти своими руками, мама лично сейчас убирает ваш номер, моя мама приглашает вас, мама рекомендует вам попробовать - бесконечный ряд подобных аргументов сыплется из уст представителей всех сфер обслуживания. Сначала искренне веришь в мамино непосредственное участие: "как можно отказать маме?"; потом изумляешься: "неужели, и ваша мама тоже?!", а потом привыкаешь: "ва бене, давайте сегодня вновь послушаемся... вашу итальянскую маму!", тем более, что ромовые бабы, пирожные и паста – правда, везде вкусные, как домашние. MAMMA MIA - слово дорогое!
ДЕЦИ_БЕЛЛО
На юге Италии говорят не просто много и громко, здесь говорят постоянно и со всеми, быстро переходя от восхищения к крайней степени негодования, и вновь возвращаясь к восторгам, неизменно сопровождая речь активной жестикуляцией. Мобильный «телефонино» обычно держат плечом, поскольку в телефонном разговоре задействованы обе руки переговорщика - он рисует в воздухе для своего оппонента традиционные фигуры. Я успела выучить эти основные движения, необходимые для полноценной неаполитанской беседы. Сначала убеждение - молитвенная позиция рук - ладони, сложенные вместе, лодочкой движутся в сторону собеседника, как в детской игре "колечко-колечко, выйди на крылечко"; затем - ладони расстаются, лишь пальцы остаются сомкнуты - итальянец суммирует свое пожелание; следующая стадия - ясности не удалось достичь - руки окончательно разнимаются и пальцами вверх симметрично движутся вверх, словно оратор собирается пока не поздно осенить себя крестным знаменьем, во имя Пресвятой Троицы, но только двумя руками сразу; и наконец, последний градус дискуссии - сложенные щепотью пальцы клюют говорящего в грудь, яростно и упорно, как орел клюет печень Прометея. 10 ударов клювом и аргументы кончились, ладони возвращаются в лодочку "намасте", и далее вновь все па обязательной программы под бурный аккомпанемент.
Вообще, русский человек крайне редко достигает итальянской громкости и экспрессии, пожалуй, всего только в двух случаях: когда кричит "горим" или "рожаю". Справедливости ради надо сказать, что дня через три наблюдений за обитателями маленького итальянского городка настолько абстрагируешься и привыкаешь к адскому шуму, что хоть Везувий извергайся, ты не обратишь внимания на его грохот, либо просто не услышишь его, если в этот момент будешь обедать в компании с 20 мирно беседующими сотрапезниками.
БЕЛЛА_ДОННА С МЛАДЕНЦЕМ
Гордые мамочки дефилируют по улицам и скверам, заполняют собой и своими детьми всех возрастов кафе и рестораны. Детей неаполитанцы яростно любят, малыши - это местный фетиш. Когда на улице появляется человеческий детеныш, покой ему может только сниться, но поспать все равно не дадут. Окружающие от мала до велика, от пенсионеров до молодых бородачей в цветных скинни, бросаются на младенца со страстью - хватают на руки, подбрасывают до небес, тормошат, щекочат, щиплют, словом, всеми силами добиваются от дитяти любой пассионарной реакции- от гомерического хохота до истошного крика. Мне не раз доводилось это наблюдать, вот вам характерная мизансцена.
😀Место действия - овощная лавка. синьора с прогулочной коляской подкатила прицениться к желтым сицилийским помидорам. В коляске преспокойно сидела принцессочка трех лет от роду и задумчиво теребила пухлой ручкой кисейный подол своего розового платья. Дядька-продавец, обменявшись обычными соседскими любезностями с мамашей, незамедлительно пришел в неописуемый восторг, вытащил малышку из коляски. Позабыв про овощи, и вооружившись пластмассовым тазом в качестве тамбурина, он стал отбивать на нем ладонью некое подобие тарантеллы. Детка, побуждаемая адским грохотом, жестикуляцией и одобрительными криками барабанщика, сделала пару неуверенных движений из этого итальянского танца, известного своей неистовостью. Зеленщик с воплем восхищения поднял ее на руки, чмокнул в щеку, да так звонко, что было слышно в соседнем квартале, а все уличные кошки в едином порыве бросились в подвал прятаться, закричал:"Bella!!!"(Красотка!), после чего вручил ребенку таз и колотушку, а сам как ни в чем не бывало вернулся к своим артишокам и помидорам. Мы, разинув рот, замерли посреди лавки с контейнером клубники в руках, в некотором ужасе ожидая продолжения концерта. Ангелочек, действительно, еще около получаса с энтузиазмом грохотал тазом, прыгал посреди улицы и издавал жуткие победоносные вопли, напоминающие боевой клич бабуинов. Однако, по зрелому размышлению, винить ее за это мне показалось нечестным.
Так что, итальянский вариант вопроса "быть или не быть", следует сформулировать: "и как не стать итальянцем в таких условиях"?!
DOLCE VITA - как это сделано
С первых же дней своего пребывания в курортном городке на Амальфийском побережье приобщаешься к популярному итальянскому пляжному реалити-шоу. По этому эрзац-телеканалу одновременно транслируется контент целых трех телепередач: "Снимите это немедленно", "Wild nature" и "Пусть говорят". Когда среднестатистическая южная итальянка выбирает место на пляже для своего решительного разоблачения, она всегда принимает во внимание расположение столиков в ближайшем кафе, где уже все ложи бенуара и партер заняты заинтересованными зрителями. Купальный сезон открыт недавно, поэтому созерцание пляжных забав не приелось и воспринимается аудиторией с большим энтузиазмом, как праздник весеннего пробуждения и плодородия (что-то вроде Ивана Купалы, и слово подходящее).😆 Следует заметить между строк, что пышное телосложение местных сеньор заставляет скрежетать зубами от зависти пластического хирурга Ким Кардашьян, а итальянцы просто любовно именуют это явление signora formoza (дама с формами) и никогда не пропускают случая насладиться прекрасными видами. Единственная задача аудитории - это сдерживаться от желания аплодировать, когда синьора, окончательно разоблачившись, жеманно протягивает своему спутнику флакон с маслом для загара.
Не меньшей популярностью пользуется на променаде шоу "Как это сделано", когда в преддверии платного пляжного сезона начинается строительство сооружений, призванных обеспечивать сервис и прием оплаты за лежаки и зонтики. Тут лавочки променада оккупированы не только различными добровольными наблюдательницами, но и экспертами по труду, ибо нет в Италии приятнее занятия, чем смотреть, как другие работают, время от времени давая труженику бесценное замечание или совет. В начале лета работа на пляже кипит - к сезону из жердей и горбылей мастерят удобства - кабинки, будки спасателей, основания под мелкие детские бассейны и прочая и прочая. В высокий сезон места под солнцем становятся платными, лицензиями же обладают те, кто в тени. Местные говорят, что муниципальные контракты на аренду пляжа выкуплены с 1975 года и состав арендаторов год от года бессменный. Часам к четырем азарт спадает, мастеровые совершенно выматываются, перестают обмениваться репликами с наблюдателями, и бьют по гвоздям как попало, из положения сидя, упор лежа и даже из положения «собака мордой вниз». В этот час даже самые несгибаемые мачо-эксгибиционисты, любители загара, утомившись от жары, надевают обратно свои рубашки, будучи не в силах более работать на зрительниц. Неумолимо надвигается священное для любого итальянца время – «cena» (обед-ужин), когда возобновляет свою бурную деятельность общепит, вся работа прекращается, а бесконечные шумные дискуссии перемещаются за столики и барные стойки. Оранжевый стакан "апероль-шприц" или пузатый бокал с vino locale в руке - итальянцы готовы к продолжению своей "dolce vita"(сладкой жизни). Ведь быть итальянцем, прежде всего, приятно!
ПОЗИТАНО
В отличие от деревни Маниловки, которая никого не могла заманить своим расположением, Позитано полностью оправдывает свое название. Это очень ПОЗИТИВный городок с одним существенным НО. Множество пестрых домиков радостно подставляют солнечным лучам свои стены радужных оттенков, а живописные утесы отражаются в лазурной морской воде, словно не устают собой любоваться. Гризонталей здесь немного, сплошь вертикаль, и человеку в силу своей бескрылости непросто разместиться там, где и птицам было бы тесновато. Места гнездования позитанцев расположены на отвесных прибрежных скалах, и так же как птичий базар, висящий над морем Позитано пестр, криклив, суетлив и переполнен жителями.
Этот городок с вертикальным взлетом принуждает и пешехода, и автомобилиста карабкаться вверх, бесконечно поворачивая, опираясь за неровности и цепляясь за ненадежные уступы. Улиц нет, есть винтовые головокружительные съезды и бесконечные крутые лестницы, там и сям изрезавшие гору. Хочешь купаться - преодолей 20 лестничных маршей, и ты на пляже. Нажарился у воды - карабкайся вверх на кручу в свой домик-отель-виллу. Легче всего курортнику получить свой предоплаченный загар расположившись на подоконнике или на крыше дома, но и этим счастливцам придется хорошенько полазить вверх и вниз, как только наступит час обеда, коктейля или кофе. Кофейни скорее всего будут радовать посетителя невероятными морскими видами, одновременно подвергая его смертельной опасности быть сбитым поворачивающим грузовиком в 2 сантиметрах от края столика. Пыль из-под колес, выхлопы дизеля, пронзительные клаксоны общительных итальянских водителей- все это неотьемлемые черты позитанского обеда на свежем воздухе, потому что кроме обочины узкого серпантина разместиться общепиту просто негде. Вниз - обрыв и крыши домов нижнего яруса, вверх -пестрые стены следующего ряда построек, прилепившихся к отвесному горному склону. Все это разноцветное нагромождение зданий щедро разбавлено кудрявыми кронами средиземноморских сосен, испещрено солнечными зайчиками, а на фоне разливается до горизонта синь-синева в бликах белоснежных яхт и корабликов. Здесь бесчеловечно красиво.
Пара открыточных ракурсов Позитано - неиссякаемый источник вдохновения для рекламщиков, и чудесная иллюстрация к неаполитанской песенке 1902 года, рождённой здесь недалеко, по соседству: «Vid'o mare e quanto bello, spiro tante sentimento... Torn a Sorrento, amore mio!»( Посмотри, море так прекрасно, что множество чувств вызывает в моей груди... вернись в Сорренто, любовь моя!) Сорренто чуть дальше, это следующая остановка морского автобуса, там тоже эффектная поза, позирование на фоне селебрити, и такой же позитив, но...
Своим друзьям, любителям релакса, а также отдыхающим с малыми детьми, родителями и другими неальпинистами, я готова открыть свой маленький секрет: наиболее удобны для жизни человеческих существ на побережье два маленьких поселка с музыкальными именами "минор" и "мажор" (Minori e Magiori) . На морском или сухопутном автобусе время пути от Минори-Майори до гламурного Амальфи 10 минут, а до фотогеничного Позитано - еще 15. Кораблик отходит от причала каждые полчаса. Минори славится прекрасными ресторанами и кондитерскими. Майори - обладатель самого значительного пляжа и самого протяженного променада на амальфийском берегу, а также тропы "Santiero dei Limoni" для прогулок среди зарослей сладких лимонов - место рождения ликера Лимончелло. Ешь, пей, гуляй!
"Нам надо посмотреть, какая крепость у лимончеллы?" - я имела в виду градус лимонного ликера амальфийского производства. "Какую еще крепость нам надо смотреть на ... на ночь глядя?"- аккуратно поинтересовался мой благовоспитанный муж, к этому моменту уже основательно набродившийся в поисках крепостей, древних башен и монастырей по горам-монтаньям и трамонтаньям меж ними.
Основным развлечением ,и одновременно видом эффективной кардио-тренировки, на знаменитом амальфийском побережье является карабканье по старинным каменным ступеням, вырубленных в прибрежных скалах, ведущим от террасы к террасе, от сада к саду, от дома к храму, и в итоге вниз с вершины к крошечному поселку в миниатюрной бухте. Если же ты опрометчиво послушаешься указания деревянной стрелки, на которой старческим неуверенным почерком начертано: "Сhiesa S.Jenario, XI sec." (церковь святого Януария, одиннадцатый век), и смело двинешься в указанном направлении, то гарантированно получишь один из двух вариантов. Это либо шанс, поднявшись дополнительно на 220 высоченных романских ступеней, в награду узреть ее, церквушку с небольшим черепичным куполом, игрушечной колокольней с двумя колоколами, и простым треугольным порталом, украшенным полуобвалившейся фреской над входом и остатками орнаментального бордюра; либо не дойти до нее, сдаться, преодолев лишь 150 мучительных высот, воскликнуть: "Ради Бога, скажи, зачем тебе далась эта святая Пенюария?!", засим поворотиться спиной к горе, лицом к морю, присесть на ступеньку, и… замереть от внезапно нахлынувшего счастья и от открывшейся взору панорамы на лазурную бухту, беленькие яхты и цветы над кручей. И потом долго, бесконечно долго, сидеть на разогретых солнцем белых камнях, втягивая носом пьянящий запах цветущего лимонного сада, разбитого на горных террасах и над, и под тропой, и далее, нескончаемыми каскадами, сколько хватает силы зрения.
Заплетенная цветущими побегами пропасть кружит голову неосторожного путешественника, есть опасность засмотреться и потянуться вниз, лицом к ароматным соцветиям, забыв про все на свете. Первое восхождение на Santiero dei Limoni ("тропу лимонов") кажется трудным, второе - страшноватым, третье - любопытным и прекрасным. Мышцы горят, коленки поскрипывают, а ты все скачешь с уступа на уступ с детским азартом винторогого парнокопытного. Мимо по лестнице степенно шествуют редкие местные обитатели, живущие в домах, издали напоминающих белые скворечники, чудом прилипшие к крутому склону. Статные синьоры с хозяйственными сумками, полными провизией из супермаркета, бодро и методично шагают вверх. Обгоняя туристов с альпенштоками, они произносят свое традиционное "бонджорно" и любезно и чуть насмешливо, улыбаются, мол, "и как вам наша фитнес-лестница?" Тинейджеры, одинаково отстраненные во всех странах, не здороваются, равнодушно топают мимо, заткнув глаза и уши электронными девайсами, предпочитая надкушенное яблоко всем лимонам Земли. Увлеченные виртуальными мирами, они не интересуются красотами: горы как горы, море как море, солнце как обычно, вчера-сегодня-завтра ничего нового, всего лишь неэффективный и, в общем, отсталый, с точки зрения Евросоюза, регион, и очень длинная старая лестница.
Мы - не местные! Мы наслаждаемся мгновениями отпуска и дивимся очередному обнаруженному нами Чуду Света - висячим садам итальянской Семирамиды – поразительному компромиссу между Человеком и Природой, позволяющему первому чудом добывать себе пропитание, возделывая подвешенные над пропастью сады, во время короткой 1000-летней передышки между периодами бескомпромиссной вулканической активности. На узкой каменной полосе волшебным образом размещаются пышные лимонные заросли, хитроумно заплетенные вокруг деревянных жердей, наподобие беседок. Белые ароматные цветы - сверху, на подвесном потолке, гроздья плодов циклопического размера, будто выкрашенные стронциановой желтой, - внизу, под жердями. Виноградная старая лоза весной не составляет лимонам конкуренции, она лишь подернулась небольшими светло-зелеными гофрированными листочками. Ликер Лимончелло, определенно, созреет на целый сезон раньше, чем vino locale.
Дальние горы, сплошь разлинованные лимонно-виноградными ступенями садов, похожи на ростоманские головы с ровными проборами валяных косичек - плоды трудов парикмахера–авангардиста. Рука тянется к карандашу – изобразить на листе бумаги полосатый пейзаж, однако, есть опасность получить вечное зрительское «не верю!», уж больно невероятная вокруг картинка.
Надо сказать, что с «тропы лимонов» мне открылся вид не только на синие бухты, но и на причины, которые в позапрошлом веке породили массовое увлечение художников и архитекторов «руинной архитектурой». Российская Академия Художеств отправляла своих выпускников- отличников на практику в Италию. В наших музеях есть множество этюдов и полотен Карла Брюллова, Ореста Кипренского, Александра Иванова, не говоря уж о «неаполитанце» Сильвестре Щедрине. Здесь, в Амальфи среди древне-римских камней, оплетенных плющом, виноградом, плетями дикого клематиса, зарослями алое, до сих пор сохранился миллион увлекательнейших сюжетов для живописца. Рукотворные осколки Древнего Мира встречаются с нерукотворным волшебством цвета и света, итальянское солнце, как мифологический царь Мидас, превращает в золото все, к чему бы оно ни прикоснулось. Выбирай камень, садись и рисуй!
Танец с вилками в трех актах
Первое действие в южно-итальянском ресторанчике неизбежно приводит вас в замешательство. Мажор-дом в длинном фартуке приходит и спрашивает, что вы будете пить, после чего оставляет вас в совершенном неведении, вернется ли он с напитками или нет, принесут ли вам меню или это будет не сегодня, и можно ли надеяться, что вас здесь покормят прежде, чем вы заснёте и состаритесь? Терзаемые этими голодными думами, вы, насупившись, мрачно поигрываете теми немногими предметами на столе, кои находятся в вашем распоряжении, и с немой укоризной бросаете взгляды на дефилирующие мимо фигуры в черных фартуках. К слову, предметы натюрморта на столе появляются тоже не сразу, а в соответствии с загадочным сценарием, реализуемым не вдруг, а солидно, с чувством, с толком, с расстановкой, с соблюдением многозначительных пауз: сначала бокалы и тарелки - вещи совершенно несъедобные для всех, кроме графа Калиостро (лишь он один, как известно, фарфором в такой ситуации не побрезговал бы). Затем появляется соль, перец и оливковое масло, а вожделенный хлеб - значительно поздней, когда вы уже всерьез размышляете, будет ли прилично плеснуть ароматной густой зелени extra virgin в тарелку, и, посолив, жадно лизнуть. Когда наконец приходит он, носитель харизмы и меню, оказывается, что он не говорит по-английски. Однако, не стоит отчаиваться, он обязательно по глазам угадает, что вам угодно: пасту или пиццу, рыбу или тот загадочный деликатес, который, как уже понятно моему внимательному читателю, сегодня в этом заведении готовила Мама.
Дальше все просто, минут через тридцать пять вы гарантировано получите свое гастрономическое удовольствие, хотя бы от свежести натур-продукта и честности итальянского повара. Единственным ограничением может явиться ваше частное предубеждение к какому-либо из мелких, но характерных представителей местной съедобной фауны: анчоусу, кальмару, осьминогу. В этом случае поможет заклинание: Ниенте-аличи-каламари-польпи! Не надо спешить и волноваться, ибо торопить неаполитанцев совершенно бесполезно, только испортите удовольствие себе и им. Si, синьор, ваша молитва услышана, антракт окончен, второй акт!
Блюдо приготовлено, прихотливо украшено и подано - ешьте! Когда же вы с ним покончите - сыграйте и вы свою реплику: окиньте сытым благодушным взором, полным неги, персонал, и в ответ на их вопросительные взгляды, возведите глаза к небу, приложите руки к сердцу (или к желудку, который вы после трапезы легко найдете), и громко с выражением произнесите: "Густосиссимо!" (Вкуснотища!)
После этого, на вас неминуемо навалится акт третий - они передумали вас отпускать из ресторана. Если в первом акте было бессмысленно молить исполнителей о скорейшем начале второго, то теперь так же трудно будет увернуться от третьего - как справиться с изобилием вкусных приветов от шефа, оценить которые по достоинству ваша чрезмерная сытость уже не силах. Зато следующий ваш визит они ознаменуют не только горячими рукопожатиями, но и увертюрой из брускет, тостов и иных сьедобных радостей, на которые, как оказывается, может быть так щедра итальянская земля и душа!
P.S. Если будете искать особое место для обеда или ужина на побережье, загляните в "Giardiniello" в городке Минори (5 минут на катере от Амальфи). Там повар - просто гений. Хоть итальянцы и отрицают понятие "высокая кухня", и считают "бабулю" лучшим хранителем кулинарных традиций, здесь просто все 5 фактических звезд: на тарелке оригинально, но красиво, изыскано, но вкусно, традиционно, но с фантазией. Единожды преодолев тернии ожидания, мы уже не могли остановиться, и раз за разом отправлялись к ним, к гастрономическим звездам, и кстати, без астрономических затрат.