Василий Суриков (1848–1916) — русский живописец, талант которого наиболее полно раскрылся в масштабной исторической живописи. Его эпические полотна по своей значимости для русской живописи могут конкурировать лишь с лирическими пейзажами Левитана. Он известен во всем мире, хотя ни одной картины не продал за рубеж. Посмотрим, как величественно раскрывается русская история в картинах Сурикова.
Почему Сурикова называли композитором
Василий Суриков очень любил музыку и прекрасно владел гитарой. Мог часами играть Бетховена и других композиторов. Но свое прозвище он получил за удивительную способность строить сложные композиции на картинах. Василий Суриков считал, что от правильно выстроенной композиции зависит все. Убрать одну лишь деталь или точку не там поставить — картина пропадет.
Едва ли найдется еще один такой художник, который бы составлял элементы картины с такой виртуозной изобретательностью и скрупулезным отношением к передаче исторической атмосферы события. Вероятно, если бы в XIX веке существовал кинематограф, его бы скорее назвали режиссером. Прежде чем начать работу над произведением, он внимательно изучал исторический контекст, выискивал и покупал костюмы, оружие и другой реквизит, которые он должен писать с натуры. Для каждого персонажа «массовки» художник подбирал подходящего натурщика.
К примеру, на картине Боярыня Морозова Суриков решил изобразить мученицу по-настоящему живой, сильной духом, яростной в вере женщиной. Несмотря на то, что Феодосия Морозова канонизирована древлеправославной церковью с именем Феодора, Суриков не хочет писать иконографичный образ. Он показывает свою героиню более жизненно, со всеми особенностями характера, максимально выразительно и эмоционально. Первоначально Суриков писал боярыню со своей тетки Авдотьи Васильевны, которая симпатизировала старообрядчеству. Но ее лицо терялось на фоне колоритно написанной толпы. И нужное лицо художник как-то раз разглядел в старообрядческой общине, там он встретил приехавшую с Урала девушку-начетчицу (мирянку, допущенную к чтению священных текстов) Анастасию Михайловну. За два часа он написал ее лицо — и образ боярыни был завершен.
Мы видим осужденную на казнь раскольницу с горящими глазами, провалившимися на изможденном лице, напряженными губами и нервно раздутыми ноздрями — сколько в ней страсти, несгибаемой веры и стремления погибнуть за свои убеждения.
За что критиковали Сурикова
При всей любви Сурикова к истории находились те, кто критиковал художника в недостаточном историзме. В частности, тезка Сурикова художник-баталист Василий Верещагин считал, что его коллега не слишком внимателен в воспроизведении исторического контекста. Дескать, и Суворов через Альпы не так переходил, и Ермак Сибирь не так покорял. Вместе с тем Суриков трудился над картинами годами, пытаясь показать историю как можно более достоверно. К примеру, для произведения «Покорение Сибири Ермаком Тимофеевичем» автор даже отправился в Тобольск и на Дон, чтобы писать эскизы казаков и татар, долго работал над композицией.
Что же касается многокомпонентной композиции, некоторые критиковали и ее тоже. Это свойство живописи Сурикова художники называли ковровостью, сравнивая полотна с пестрыми узорчатыми коврами. Александр Бенуа считал такое сходство с декоративностью национальных нарядов достоинством индивидуального стиля Сурикова, называя такие «ковры» парчовыми.
Так или иначе, живопись Сурикова отличалась выразительностью и эмоциональным накалом, нестандартной компоновкой, большим масштабом картин и, конечно, любовью к русскому народу и русской истории.
В чем же еще обвиняли «режиссера» русской живописи? Как ни странно, именно в театральности. Такой оценки удостоилась первая масштабная историческая картина Сурикова «Утро стрелецкой казни» (1881). Художественный критик Владимир Стасов отмечал, что и Петр I, и его солдаты, бояре, стрельцы, и их жены выглядят неестественно.
Василий Суриков любил драматические сюжеты. Более всего его интересовали те моменты русской истории, в которых проявлялся конфликт двух противоборствующих сил: язычников и христиан, стрельцов и Петра I, старообрядцев и последователей никоновских реформ и т.д. И если уж художник брался за описание трагических событий, он не жалел для этого никаких средств. Во время написания картины «Утро стрелецкой казни» Суриков просыпался ночами от кошмаров:
«А я ведь это все — и кровь, и казни в себе переживал».
Вот только на холсте показывать смерть и кровь, висельников и отрубленные головы Суриков не хотел, чтобы не шокировать зрителя. Накала страстей он добивался с помощью мимики, поз и жестов своих персонажей. За эту выразительность его ценили и превозносили. Хотя кому-то такая экспрессивность казалась чрезмерной.
Если вы любите эпохальные картины Василия Сурикова и хотите иметь одну из них в своей коллекции, обращайтесь в магазин «Ананас Постер» и забирайте копию с репродукции из Третьяковской галереи. Мы ценим искусство во всех его проявлениях и хотим сделать его доступным каждому!
P.S.: Эту тему для статьи нам подсказал наш подписчик! Благодарим за идею!