Мама у Паши трудолюбивая женщина, до фанатизма любит работу и говорит, что привыкла жить по совести.
Даже с легким недомоганием идет на работу, которая «лечит». А еще мама замечательная хозяйка. Ни минуты не посидит. Дом сверкает чистотой.
Кажется, все сделала, и можно отдохнуть. Но мама найдет занятие. Остановится у двери на кухне, пристально посмотрит, покачает укоризненно головой и начинает оттирать.
Мама много что-нибудь готовит, жарит, варит и парит. После готовки тщательно все помоет, включая пол.
У нее быстро получается, и мама в шутку называет себя электровеником.
Принято в семье не отдыхать во время отпуска. К отпуску специально готовились: закупали материалы для ремонта, планировали работу. Как правило, большой ремонт. Меняли обои, линолеум, красили двери и оконные рамы. Кроме этого, находилось много мелких дел. Вернее, мама находила.
Никуда не ездили, даже в театр или на концерт. И в парке не бывали, хотя он недалеко от дома.
Гуляли, когда Паша был маленьким. Подрос мальчик, и жизнь сосредоточилась на работе и на домашнем хозяйстве.
У мамы организаторские способности. У нее хорошо получается заставить семью чем-нибудь заниматься. Квартира большая, четырехкомнатная, поэтому без дела никто не сидел. Мама убеждена, что «перемена занятий есть отдых». Это выражение было ее девизом.
Паша иногда уезжал к друзьям, чтобы оторваться от домашней рутины. Когда стал зарабатывать, путешествовал по стране. Во многих местах бывал.
Привозил из путешествий фотографии, мама смотрела, но без восторга.
Если Паша все-таки где-нибудь бывал, то папа был в подчинении у мамы. И постепенно «охота странствовать» отпала сама собой.
Начинает мама заниматься домашними делами, и сразу на лице сосредоточенное выражение. Губы поджаты, мама ни на что не отвлекается, даже на невинные телефонные звонки.
Позвонит кто-нибудь, мама сдержанно извинится и скажет, что некогда: «Перезвоню позже». Но никогда не перезвонит. И подружки постепенно перестали общаться.
Как-то отец приболел, и нельзя шуметь. Был ясный осенний вечер, природа молчала. В такие вечера хорошо о чем-нибудь мечтать.
И Паше пришла идея: «Мама, одевайся. Покатаемся по городу». Мама резко отказалась, но сын настоял. И мама уступила.
Оделись, вышли. Сели в машину и поехали. Только не в город, а за город. Миновали жилые кварталы, ехали по оживленной трассе. Затем машина выехала на проселочную дорогу.
Добрались до безлюдного пустынного места. Все открыто взору. Возвышенность и долина. Темно, нет на небе Луны.
Паша остановил машину, выключил фары. Открыл дверцу и пригласил маму выйти. И сказал: «Смотри».
Над головой огромное звездное небо, и казалось, что человек – песчинка. Небо завораживало, притягивало взгляд, и была тишина, от которой отвыкло городское ухо.
Мама стояла, очарованная, руки опустила, замерла. И вдруг тихо заплакала: «Я что-то потеряла, Паша. За плечами много лет, а я никогда не видела небо. И даже не подозревала, что оно есть, существует. Небо – это вечность, в которую мы уйдем. Господи, как прекрасно и как страшно. До мистики».
В первый раз говорила не о работе, не о кухне, не о ремонте, а о чем-то другом, что выше и прекраснее быта.
По дороге домой молчала. И утром была немногословной.
Конечно, мама не изменилась. Наверное, такое невозможно. Трудно резко остановить бег. Однако у нее были несколько минут, когда пришлось задуматься, что человек выше обыденности.
Нельзя самого себя обворовывать.