Один из самых недооценённых, но стратегически решающих активов России — человеческий капитал, глубинный и высокоинтеллектуальный. Его нельзя вывести за границу в чемодане, нельзя скопировать как код, нельзя конвертировать в доллар. Но его можно потерять. И мы уже теряем.
За всю историю из России вышли 32 лауреата Нобелевской премии, из них 15 — в физике, химии и медицине. 9 медалей Филдса в математике. Вклад наших ученых в мировую науку непропорционально велик по отношению к условиям, в которых им приходилось работать. Алфёров, Басов, Прохоров, Гейм, Новосёлов, Зворыкин, Сикорский, Ковалевская, Лобачевский, Лосев, Ремизов и Галкин — это не просто имена. Это доказательства потенциала, который системно недоиспользуется.
И этот потенциал утекает. Каждый второй российский учёный хочет работать за рубежом. Потенциальная утечка умов — от 14 тыс. до 70 тыс. человек в год. По данным западного исследования (1996–2020), основанного на анализе 2,4 млн научных публикаций, Россия понесла серьёзный отток учёных. Наибольшие потери — в науках о принятии решений (–19 %), математике (–16 %), биохимии, фармакологии, химии, ИТ, материаловедении и физике (–10–15 %). Это не просто люди — это идеи, которые могли бы стать технологиями, продуктами, рынками, рабочими местами. Сегодня мы тратим всего 1 % ВВП на НИОКР, против 3,6 % в СССР и 4–5 % в странах-лидерах. Вся страна тратит меньше, чем одна Huawei на R&D в мобильных технологиях. Средняя зарплата научного сотрудника — 100-130 тыс. руб., и при этом каждый пятый профессионал с высшим образованием — малоимущий.
Показательный пример — математики Ремизов и Галкин, недавно решившие важнейшую задачу, стоявшую перед мировым сообществом более 50 лет. В 1968 году американец Пол Чернов предложил метод вычисления полугрупп операторов — ключевого инструмента в квантовой механике, теплопередаче, теории управления, моделировании сложных систем. Метод был элегантен, но не давал ответа на главный вопрос: насколько быстро сходятся приближения? Это мешало использовать его на практике. Галкину и Ремизову удалось построить общую теорему сходимости и показать, как подобрать вспомогательные функции Чернова, чтобы метод работал в разы быстрее. Они вывели точную формулу, показывающую, с какой скоростью приближённые значения сходятся к точному результату: погрешность убывает пропорционально 1/n^k, где n — номер шага, k — порядок Тейлора. Эта работа — не «чистая математика ради красоты». Это реальный вклад в развитие методов вычислений для квантовых технологий, квантовых компьютеров, лазеров, прогноза физических процессов. И сделано это внутри России, в условиях хронического недофинансирования. Это показывает, что в стране ещё есть очаги научной глубины, способной производить фундаментальные открытия мирового масштаба.
У нас есть резерв из сотен тысяч высокообразованных людей, генетически ориентированных на глубину и масштаб мышления. У нас есть примеры научных прорывов, которые опережают время. У нас есть всё, кроме устойчивой системы и достаточного инвестирования. Американский историк Лорен Грэхем сказал: «У русских изумительно получается изобретать, но очень плохо — внедрять». Пора это менять. Потому что, как показала история с Лодыгином и Эдисоном, если мы не создаём условия — это делает кто-то другой. И делает на этом миллиарды.