Предположу, что, на первый взгляд работников скорой помощи, я выглядела как чокнутая мать, которая вызвала их ночью из-за ерунды. Их ирония была для меня очевидна. Но трагический случай, произошедший с дочкой моей коллеги, заставил меня быть настойчивой. Я хотела удостовериться, что у моего сына не развилась пневмония. Как оказалось, моя материнская наблюдательность и базовые знания в области медицины (в пединституте медицину я изучала 2 года) меня не обманывали: в этот раз моему сыну в самом деле требовалась госпитализация, а не симптоматическое лечение.
Редко кто из современных детишек, посещающих детский сад, отличается настолько крепким иммунитетом, что практически не болеет. У нас и с детьми школьного возраста ситуация такая, что иногда школы всего города закрывают на карантин. В течение этого учебного года я сама 3 раза состояла на учете у инфекциониста из-за контакта учениками, заболевшими пневмонией. Несколько раз я и мой сынишка принимали курс противовирусного средства в профилактических целях или при первых признаках ОРВИ.
Думаю, что со мной согласятся все мамы: когда заболевает маленький ребенок, мы не находим себе места, ночью спим вполглаза, следим за температурой, прислушиваемся к дыханию. Облегченно мы выдыхаем, лишь когда температура спадает, а лоб нашего ребëнка покрывается лёгкой испариной. Мы очень хорошо знаем своих детей, примерно можем предсказать, как долго будет болеть наш ребëнок и как именно, что из препаратов хорошо и быстро ему помогает. Но однажды мы сталкиваемся с чем-то нетипичным... Как в этом случае должна поступить мама?
Все мы ждали майских праздников, потому что у тех, кто работает 5/2, в этот раз выпадало аж 4 выходных. Но для меня эти выходные омрачились тем, что мой сын заболел: типичные признаки ОРВИ, не буду их перечислять. Вызвать врача на дом или попасть на приëм было невозможно, детская поликлиника не работала. Я очень надеялась, что, благодаря приему противовирусного средства, которое нам назначала в предыдущий раз педиатр с нашего участка, и щадящем режиму, мне удастся избежать больничного. Май - как в любом ОУ - в лицее, где я работаю, - конец учебного года: это промежуточная аттестация и защита годовых проектов у детей, подведение итогов предварительной успеваемости, отчëтная документация у учителей... На мужа в случае чего тоже было ребëнка не оставить, он уехал по делам и раньше середины мая не вернулся бы.
Однако майские выходные закончились, а признаки ОРВИ у моего сынишки сохранялись. В понедельник рано утром я предупредила администрацию, что выхожу с ребёнком на больничный, и вызвала врача на дом.
Лечение участковый педиатр сыну назначила симптоматическое, по сути, утвердила те средства против температуры, насморка и боли в горле, что я использовала для его лечения. Противовирусное средство ему оставалось принять ещё один раз. Педиатр хорошо знает нас, мы частенько бываем у неё на приёмах, наверное, поэтому она дала мне свой телефон для связи.
- Не хочу назначать антибиотик, не посмотрев предварительно анализ крови Вашего сына. Сможете завтра утром в поликлинике сделать анализ крови?
- Да, конечно.
- Тогда завтра я в середине дня посмотрю результаты и сообщу Вам, надо ли добавлять к лечению антибиотик.
На следующий день сын сдал кровь для анализа, и я стала ждать звонка от нашего участкового педиатра. Днём сын спал 4 часа, что для него не типично. Прикоснувшись к его лбу, я почувствовала, что у него поднялась высокая температура. Градусник показал что-то выше 39 °. Это меня смутило. Я разбудила сына и дала ему жаропонижающее, которое всегда на него действовало безотказно: обычно температура на несколько часов существенно снижалась, а мой больной через час скакал козликом. Однако в этот раз через час температура спустилась лишь до 38 °, затем опять стала подниматься.
Однажды у моего старшего сына была лакуларная ангина. Тогда тоже не получалось сбить ему температуру, пока не удалось справиться с гнойниками на миндалинах. Внимательно осмотрела миндалины младшенького: увеличены, но первоначальная краснота уже пошла на спад, размеры тоже не внушают опасений, что не удивительно, горло лечим уже 5 дней. Итак, причина не в горле.
Тут я спохватилась, что наш участковый педиатр мне не позвонила и на мое СМС-сообщение не ответила. Я решила позвонить ей сама. Увы, на мои звонки педиатр не ответила и вообще, по-видимому, забыла про нас. А может, она в анализах не увидела ничего, вызывающего опасения, и решила, что раз антибиотики не требуются, то я просто продолжу лечить сына по еë прежнему назначению.
Зафиксировав у сына ещё раз температуру выше 39 °, решила сменить обычно эффективно помогавший сироп на свечку, которая тоже хорошо ему снижала температуру. Сын похныкал - уж больно он это дело не любит - потом затих и ещё раз уснул. Странно, конечно.
Я отправилась варить ему бульон, периодически проверяя, снизилась ли температура. Результат был такой же, как с сиропом: спала до 38, 5° Также мне показалось, что сын как-то шумно и часто дышит во сне.
Я продолжала перебирать возможные причины высокой температуры. Обычно в первые дни, когда сын заболевал ОРВИ, я могла такое наблюдать. Но чтобы она уже пошла на спад, два дня было что-то около 37,5°, а то и ниже - и вдруг резко 39 ° и выше, причем обычно эффективные для него жаропонижающие перестали помогать? Такое я наблюдала впервые. Конечно, напрашивалась мысль, что к ОРВИ добавилась бактериальная инфекция. Раз причина не в горле, значит, дыхательная система. Легкие врач накануне слушала: всë чисто. Или...
Память вернула меня к трагедии моей молодой коллеги. У её трёхлетней дочери вовремя не диагностировали пневмонию. Утром коллега с малышкой была на повторном приёме, где лёгкие ребенка слушали, ничего опасного не заметили, а ближе к ночи она стала задыхаться. Малышку экстренно госпитализировали. За ночь её несколько раз реанимировали, но под утро девочки не стало...
Может ли быть такое, что и у моего ребенка поражены лёгкие? Вдруг проморгали? Но у него же сделана прививка против пневмококка. Но пневмонию может вызвать не только пневмококк.
Я разбудила сына, он вяло похлебал бульон и опять лёг. Дыхание его мне по-прежнему не нравилось, ещё я заметила, что он постоянно сухо покашливает, словно у него не получалось откашляться. Этих симптомов ещë вчера не было. Примерно через час я увидела, что температура у него 39, 6°
Я ещё раз позвонила нашему педиатру, хотя время для звонка было уже просто неприличное. Она, конечно, не ответила, и я ощутила что-то похожее на панику. Возможно, я должна была добавить к лечению антибиотик, но врач со мной на связь не выходила... Что я должна делать? Явно прежнее лечение сыну не помогает. Новое ночью мне никто не назначит. А вдруг за ночь с сыном что-то произойдëт такое, что мне потом скажут: а чего Вы так долго ждали? Мы врачи, а не боги.
Я стала делать сыну обтирания холодной водой, чтобы хоть немного сбить ему температуру, и решила вызвать скорую помощь. Мне необходимо было исключить такой исход, как пневмония.
Да, я понимала, что у кого-то случается инсульт или инфаркт, кто-то получил тяжёлую травму, кто-то умирает на руках своих родных, а кто-то в это время вызывает скорую помощь, не имея на то особых оснований. Но я в самом деле не чокнутая мать, которая по первому чиху ребенка звонит в скорую помощь. Объективно с каждым часом сыну становится всë хуже, и я уже не знаю, что мне ещё предпринять, чтобы помочь.
Я вызвала скорую помощь, сообщив, что наблюдаю в течение нескольких часов температуру выше 39 °, которую не получается сбить, и признаки инфекции дыхательных путей.
Через минут 20 к нам приехали два мужчины. Одному врачу было на вид лет шестьдесят, второму было под сорок. Более старший коллега, по-видимому, заметил, что я отнюдь не девочка (ага, у нас тут поздний ребенок и его по пустякам волнующаяся мамаша), и сразу взял в общении со мной ироничный тон. Ироничным при этом было и его выражение лица.
- Ну, рассказывайте. Что тут у нас стряслось.
Я быстро ввела в курс дела:
- Ребенок болеет шестой день. Закончен курс противовирусного средства. Вчера на дом вызывала врача, нахожусь сейчас на больничном. Сегодня утром сдан анализ крови. Врач обещала сообщить по его итогам, надо ли добавить к лечению антибиотик, но не выходит со мной на связь. Начиная с обеда, наблюдаю ухудшение состояния у сына: высокая температура, которую не получается сбить, и признаки инфекции дыхательных путей. Пожалуйста, послушайте его лёгкие!
- Чем снижали температуру.
Я назвала широко известный жаропнижающий сироп и свечи.
- Сироп в каком количестве?
- 10 мл. Вес ребенка - 15 килограммов.
- На сколько снижается?
- Наблюдаю повышение до 39,5° снижается до 38, 5°, через 2 часа опять наблюдаю выше 39 °.
- Ну а Вы до каких значений хотите, чтобы опустилась? Ребёночек же у Вас болеет. Это нормально.
- Но он болеет уже 6 день. Сначала было улучшение состояния, а сегодня резко стало хуже. Появилось жёсткое дыхание и сухое покашливание.
- Стоп, что значит "жёсткое дыхание"? Вы что, медик, чтобы его определять?
Я сразу же погасила вспыхнувшее было раздражение и ответила:
- Нет, я не медик. Хорошо, изменим формулировку. На приемах педиатры такое дыхание называют жëстким. Пожалуйста, послушайте лёгкие ребëнка!
Сын в это время тряпочкой полувисел на моих коленках: я его прижала к себе, потому что надо было измерить темперстуру градусником работников скорой помощи. Мой оппонент осмотрел горло сына: не критично. Затем тщательно прослушал его лёгкие.
- Лёгкие чистые.
А вот прибор, замеряющий уровень сатурации, начал издавать звуковой сигнал.
И тут я увидела, что ирония, которую я считывала в интонации при общении и выражении лица врача скорой помощи, мне не померещилась. У врача выражение глаз стало совсем другим, при общении "изменилась риторика".
- Погоди, малыш, не двигайся! - врач перецепил пульсоксиметр на другой палец сына, внимательно следя за показателями.
- Он не двигается, - сообщила я врачу, поскольку сын сидел на моих коленях и я его обнимала, то почувствовала бы его движения.
Но и на другом пальчике прибор продолжал издавать писк. Врач перецепил пульсоксиметр на палец другой руки сына - результат тот же: пищит.
- Есть признаки дыхательной недостаточности? - уточнила я.
- Да, есть. Давай-ка, малыш, я ещё раз тебя послушаю.
Но и в этот раз он ничего в лёгких не услышал.
- Может это быть признаками пневмонии?
- Может. Точно покажет только рентген.
- Какие мои действия в этом случае?
Врач устало развел руками.
- Мы ничего Вам предложить не можем. Если мы и предполагаем диагноз, то лечение мы не назначаем. А с этого года мы даже темпертатуру ребенку сбить уколом не имеем права.
К слову, их градусник тоже показал температуру выше 39 °
- Хотите, дадим таблетку парацетамола?
- Спасибо, не надо. Я даю жаропонижающее по инструкции. Вы же видите: не помогает. Что Вы ещё можете посоветовать?
- Госпитализацию.
- Я согласна!
Мне было страшно. Я предпочитала быть в непосредственной близости от врачей. В такой ситуации лучше перебдеть, чем недобдеть. Пусть лучше меня считают чокнутой мамашей, чем я потом буду рвать нас себе волосы, что я недооценила опасность состояния ребëнка.
Потом врачи помогли мне быстро собраться, методично называя, что мне следует взять с собой. Второй врач увидел на сушилке чистые полотенца и подал мне их, а ещё из туалета принёс мне рулон бумаги, а на кухне нашёл чистые кружки и ложки. Я была очень благодарна медикам за помощь. Мне хотелось плакать от избытка эмоций этого дня: тревоги, страха и облегчения, что нам помогут, но, конечно, я не стала этого делать. Потом, может быть.
Собрались мы минут за пять, и на скорой помощи нас доставили в приёмный покой детской поликлиники. Тест на ковид оказался отрицательным. Дождавшись его результата, наши дяденьки со скорой помощи засобирались на следующий вызов. Оказывается, если бы у моего сына диагностировали ковид, то нас эта же бригада доставила бы в инфекционное отделение городской больницы, которая находится у нас в пригороде. Только там есть ковидарий, куда кладут на лечение и взрослых, и детей. А так нас из приемного покоя отправили в инфекционное отделение детской поликлиники. Там почти сразу сыну сделали первую ингаляцию.
Ночь была адская. Сына несколько раз стошнило, как мне пояснили, скорее всего из-за интоксикации организма. Таблетка парацетамола, которую врачи скорой сыну все-таки дали, под утро перестала действовать, поднявшуюся же до 39, 6° температуру сбить не получалось, потому что ребенка тошнило. Я не чаяла, когда же наступит утро и сына осмотрит пульмонолог.
После обеда диагноз был поставлен по результатам рентгена и анализам крови: обструктивный бронхит средней тяжести. Развилась болезнь на фоне респираторной микоплазменной инфекции. Эта зараза дает смазанную симптоматику и может становиться причиной атипичной пневмонии. Часто назначаемые антибиотики на неё не действуют, так что даже если бы я в день госпитализации на свой страх и риск стала их давать сыну, это ничего бы в течении его болезни не изменило.
Лечение длилось неделю. Уже через сутки температура сына пришла в норму и больше не поднималась. "Враг" в бронхах был найден и обезврежен назначенным препаратом, так что кашель стал влажным, оставалось только медикаментозно разжижать образовавшийся в бронхах секрет и контролировать их постепенное очищение.
На следующий день, как мы загремели в инфекционку, муж свернул свои дела и спешно вылетел домой. Одной болью стало меньше: наши черепашки перешли под его попечение. На плите за это время бесславно погиб забытый мной бульон.
Я была рада возвращению мужа, потому что сама я в инфекционке что-то насобирала и пусть в лёгкой форме, но переболела. У меня першило в горле, появился насморк и очень болела голова. Сказать об этом врачам я не смела, потому что боялась, что меня отправят домой. Муж порывался лечь вместо меня, но я сказала, что для ИП это "экономически нецелесообразно". Тогда он с передачей отправил мне таблетки, спреи для носа и горла.
Бронхит моему сыну вылечили довольно быстро и без осложнений. Позже я узнала, что через неделю, как мой сын заболел, ещё одна девочка из нашей группы в садике была госпитализирована в инфекционку с таким же диагнозом.
Сама же я, мысленно возвращаясь в те майские дни, понимаю, что верно определила природу болезни моего ребёнка, абсолютно здраво оценила его состояние и приняла правильное решение: перейти под контроль врачей для уточнения диагноза и назначения адекватного лечения. Пусть мы, мамы, иногда выглядим со стороны чрезмерно тревожными, но только мы досконально знаем своих детей и можем понять: в этот с моим ребёнком что-то не так. А значит, мы просим помощи врачей, не потому что нам требуется чьë-то внимание со стороны, или мы самоутверждаемся таким образом в чьих-то глазах (Ах, смотрите, какая я хорошая мать!), не потому что наш ребенок - центр Вселенной и мир должен вращаться вокруг его желаний, а потому что мы раньше других поняли, что для его здоровья, а иногда даже жизни есть реальная угроза.
А у вас бывало такое, что именно вы первыми поняли, что состояние вашего близкого опасней, чем вам говорят, и настояли на его более серьёзном обследовании или госпитализации, вопреки остракизму окружающих или врачей?
-