- Как одна поэтесса стала голосом советского детства
- Когда в доме появлялся ребёнок, помимо пелёнок, игрушек и бутылочек, всегда была одна особая вещь — книжка с детскими стихами Агнии Барто. Чаще всего — уже потрёпанная, с заломленными страницами, подписанная чьей-то рукой: "Леночке — на 3 года", "Сашеньке от бабушки". И даже если обложка облезла, мы знали: внутри — самое тёплое, родное и честное, что только можно прочитать ребёнку.
- Стихи, которые мы не учили — мы их просто знали
Как одна поэтесса стала голосом советского детства
Когда в доме появлялся ребёнок, помимо пелёнок, игрушек и бутылочек, всегда была одна особая вещь — книжка с детскими стихами Агнии Барто. Чаще всего — уже потрёпанная, с заломленными страницами, подписанная чьей-то рукой: "Леночке — на 3 года", "Сашеньке от бабушки". И даже если обложка облезла, мы знали: внутри — самое тёплое, родное и честное, что только можно прочитать ребёнку.
Стихи, которые мы не учили — мы их просто знали
Кто не помнит:
Уронили мишку на пол,
Оторвали мишке лапу…
Всё равно его не брошу —
Потому что он хороший.
Эти строки знали и в деревне, и в городе, и в детском саду, и дома. Их читали с листа и повторяли без бумаги. Агния Барто умела смотреть на мир глазами ребёнка — и это был не фокус, не приём, а настоящее умение чувствовать.
Она не выдумывала ситуации. Она просто наблюдала — за детьми на улице, в садике, в очереди за молоком, и превращала это в стихи. И мы, дети, узнавали себя.
Сказал грубость — и стыдно. Поссорился с другом — и больно. Пожалел игрушку — и на душе светло.
Её герои — обычные дети. Такие, как мы
Барто не писала про принцесс и волшебников. Она писала про Сашу, который вылил чернила, про Таню, что потеряла куклу, про мальчика, который стеснялся признаться, что боится темноты.
Это были мы. Со своими страхами, шалостями, радостями.
Вот в чём магия: читая Барто, ребёнок вдруг понимал, что он не один. Что взрослые — не только ругают, но и понимают. А поэт может быть добрым другом.
За добрыми строчками — боль
Не все знали, что сама Агния Барто пережила большое горе. Её сын погиб 5 мая 1945 года в 18 лет Барто Гарик (Эдгар) из-за столкновения с грузовиком во время катания на велосипеде. Молодой, красивый, талантливый.
Она могла замкнуться, озлобиться. Но вместо этого она отдала всё, что осталось в душе, — другим детям. Чужим, одиноким, потерянным.
Она вела радиопередачу «Найти человека». И тысячи семей снова находили друг друга — после войны, эвакуации, лагерей. И всё это — благодаря женщине с мягким голосом и огромным сердцем.
Простая — но настоящая
У неё не было модных слов, заумных метафор. Она писала простым языком, но в каждом стихотворении было сердце.
Вспомните:
Я расту, мне уже три года,
Я сама снимаю с вешалки пальто,
Я большая, я могу без повода
Обидеться и хлопнуть дверью, вот!
Разве не гениально сказано про детскую гордость и упрямство?
Воспитание через человечность
Барто не нравоучала. Она просто показывала: вот как поступил Петя, а вот — Маша. Сделали глупость? Ну, бывает. Но можно ведь иначе.
И дети сами делали выводы. Без нажима. Без назидания. Потому её стихи были настоящим воспитанием — мягким, человеческим, добрым.
Не зря их читали воспитатели, учителя, мамы, бабушки. И не просто читали — верили в них. Потому что в стихах Барто была правда жизни, без прикрас, но с теплом.
С нами — навсегда
Агния Барто ушла в 1981 году. Но ушла — не совсем. Потому что стоит открыть ту самую книгу — и она рядом.
Словно говорит: — Не спеши становиться взрослым. Посмотри на мир глазами ребёнка. Береги в себе доброту.
И это, пожалуй, самое главное. В её стихах — не только про детство, а про нас самих, когда мы были настоящими.