— Ты же понимаешь, Оленька, что эта квартира должна остаться в нашей семье, — прошептала свекровь, когда увидела нотариуса у порога.
Ольга замерла на пороге собственной квартиры. В семь утра субботы последнее, что она ожидала увидеть — это свекровь Нина Ивановна с каким-то незнакомым мужчиной в костюме.
— Доброе утро, — растерянно проговорила она, затягивая халат потуже. — А что происходит?
Свекровь натянула свою обычную сладкую улыбку.
— Оленька, дорогая! Познакомься, это Анатолий Викторович, нотариус. Мы пришли по очень важному делу.
Ольга недоумённо посмотрела на мужчину. Тот неловко переминался с ноги на ногу, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
— Извините, но я не понимаю. Какое дело? И почему так рано?
— А где Виталий? — спросила Нина Ивановна, заглядывая в коридор. — Он же должен быть дома.
— Виталик в командировке. Вернётся только завтра вечером.
Лицо свекрови дрогнуло, но она быстро взяла себя в руки.
— Ну что ж, тогда поговорим с тобой. Можно войти?
Ольга неохотно пропустила их в квартиру. Нотариус осматривался по сторонам, что-то записывая в блокнот.
— Анатолий Викторович, — обратилась к нему Нина Ивановна, — вот та самая квартира, о которой я вам говорила.
— Простите, — перебила их Ольга, — о чём вы говорите? Что за квартира?
Свекровь села на диван и жестом пригласила Ольгу присоединиться.
— Садись, деточка. Нам нужно серьёзно поговорить.
Ольга осталась стоять.
— Видишь ли, — начала Нина Ивановна, — я много думала о будущем нашей семьи. О том, что будет с Виталием, если с тобой что-то случится.
— Что значит "если со мной что-то случится"?
— Ну, мало ли что бывает в жизни. Разводы, например. Или ещё что.
Ольга почувствовала, как кровь приливает к лицу.
— И что дальше?
— Дальше то, что эта квартира записана только на тебя. А Виталий мой сын. Он имеет право на жильё.
— Нина Ивановна, эту квартиру я купила на свои деньги, ещё до замужества.
— Да, но теперь вы семья. И по закону супруг имеет определённые права.
Нотариус кашлянул.
— Простите, но я должен уточнить. Квартира была приобретена до брака?
— Да, — твёрдо ответила Ольга.
— Тогда она является добрачным имуществом и не подлежит разделу.
Лицо Нины Ивановны потемнело.
— Анатолий Викторович, но ведь есть другие варианты? Дарение, например?
Ольга не поверила своим ушам.
— Дарение? Вы хотите, чтобы я подарила свою квартиру Виталию?
— Не подарила, а оформила как совместную собственность. Это же естественно для супругов.
— Естественно? — Ольга почувствовала, как гнев закипает внутри. — А что естественного в том, что вы пришли ко мне в семь утра с нотариусом, в отсутствие мужа?
— Я забочусь о сыне, — надменно ответила свекровь. — Это материнский долг.
— А Виталий знает о вашем визите?
Нина Ивановна помолчала.
— Он... он согласился на это решение.
Ольга почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— То есть вы с ним это обсуждали? За моей спиной?
— Мы просто хотели всё продумать заранее.
— Продумать что заранее? Как отобрать у меня квартиру?
— Оленька, не кричи. Мы же не враги.
— Не враги? — Ольга засмеялась горько. — Тогда объясните мне, зачем настоящие друзья приходят с нотариусом втайне от меня планировать раздел моего имущества?
Нотариус снова кашлянул.
— Извините, но я чувствую себя не в своей тарелке. Возможно, стоит отложить этот разговор?
— Нет, — решительно сказала Ольга. — Давайте всё выясним прямо сейчас. Нина Ивановна, вы действительно считаете, что имеете право распоряжаться моей собственностью?
— Я считаю, что семья должна быть единой. А семейное имущество — общим.
— Прекрасно. А где ваш вклад в покупку этой квартиры? Где вклад Виталия?
Свекровь поджала губы.
— Не все вклады измеряются деньгами.
— Ах, не деньгами? Тогда чем? Тем, что Виталий живёт здесь бесплатно уже два года? Тем, что я плачу за коммунальные услуги? Или тем, что вы каждую неделю приходите сюда с проверкой, как я убираю "свою" квартиру?
— Я никогда не проверяла!
— Не проверяли? А кто говорил, что в спальне пыльно? Кто советовал поменять шторы, потому что "эти не подходят для семейной пары"? Кто каждый раз, заходя сюда, осматривает холодильник и даёт советы, что покупать?
Нина Ивановна встала с дивана.
— Я пыталась помочь тебе стать хорошей хозяйкой.
— Хорошей хозяйкой? В своей собственной квартире? Которую я сама купила, сама обставила, сама содержу?
— Ты слишком самостоятельная. Это не идёт на пользу браку.
Ольга остолбенела.
— То есть моя самостоятельность — это плохо?
— Мужчина должен чувствовать себя главой семьи.
— За счёт того, что я откажусь от своей собственности? Чтобы Виталий чувствовал себя главой?
— Именно.
— И это предложение одобрил мой муж?
Нина Ивановна гордо подняла подбородок.
— Виталий понимает, что я права.
Ольга медленно подошла к окну. За стеклом начинался обычный субботний день. Люди шли по своим делам, не подозревая, что в её жизни происходит землетрясение.
— Знаете что, — спокойно сказала она, не оборачиваясь, — мне нужно кое-что проверить.
Она достала телефон и набрала номер Виталия.
— Алло, дорогой. Прости, что так рано. У нас тут гости.
— Какие гости? — послышался сонный голос мужа.
— Твоя мама и нотариус. Они пришли оформлять мою квартиру в совместную собственность.
Повисла долгая пауза.
— Ольга, я могу объяснить...
— Объясни.
— Мама считает, что так будет правильнее.
— А ты что считаешь?
— Ну... мы же семья...
— Это не ответ, Виталий. Ты согласен с предложением матери?
Ещё одна пауза.
— Ольга, давай поговорим, когда я вернусь.
— Нет, давай поговорим сейчас. При свидетелях. Ты хочешь, чтобы я переписала на тебя половину квартиры?
— Я... это было бы справедливо.
— Справедливо? Почему?
— Потому что я твой муж.
— И что? Я автоматически должна отдать тебе половину того, что заработала до нашей встречи?
— Ольга, не устраивай сцену.
— Я не устраиваю сцену. Я выясняю, на ком я вышла замуж.
В трубке послышались гудки. Виталий сбросил звонок.
Ольга повернулась к гостям. Нина Ивановна выглядела довольной, нотариус — смущённым.
— Ну что ж, — сказала Ольга, — теперь всё ясно.
— Вот видишь, — ласково произнесла свекровь, — Виталий тебя поддерживает. Значит, можем оформлять документы.
— Можете. Только не те, которые вы планировали.
— Как это?
— Анатолий Викторович, — обратилась Ольга к нотариусу, — вы можете оформить дарственную?
— Конечно. На кого?
— На мужа. Всю квартиру.
Лицо Нины Ивановны просветлело.
— Оленька, вот умница! Я знала, что ты поймёшь.
— Но есть одно условие, — продолжила Ольга. — Дарственная вступает в силу только после развода.
Свекровь застыла.
— Что?
— Очень просто. Раз вы с Виталием считаете, что я должна поделиться с ним имуществом, то пусть получает его. Когда мы разведёмся.
— Оленька, ты что говоришь? Какой развод?
— А какие ещё варианты? Жить с человеком, который тайно планирует раздел моего имущества? С человеком, который не может сказать собственной матери "нет"? С человеком, который считает справедливым получить половину квартиры только за то, что он мужчина?
Нина Ивановна побледнела.
— Ты не можешь быть серьёзна.
— Более чем серьёзна. Анатолий Викторович, вы готовы оформить документы о разводе?
Нотариус растерянно заморгал.
— Для развода нужно обращаться в загс или суд...
— Тогда составьте соглашение о разделе имущества. Виталию — квартира, мне — право на алименты за моральный ущерб.
— Оленька, остановись! — воскликнула свекровь. — Ты же не можешь разрушить семью из-за какой-то квартиры!
— Не я разрушаю семью. Это сделали вы с вашим сыном, когда решили за моей спиной поделить моё имущество.
— Но мы же хотели как лучше!
— Лучше для кого? Для Виталия? А для меня что лучше? Остаться без крыши над головой?
— Ты останешься с нами! Мы же семья!
— Семья? Семья — это когда уважают друг друга. А не когда планируют, как отобрать квартиру.
Ольга подошла к входной двери и распахнула её.
— Анатолий Викторович, спасибо за визит. Нина Ивановна, до свидания.
— Оленька, ты не можешь нас выгонять!
— Могу. Это моя квартира. Пока ещё моя.
Свекровь не двигалась с места.
— Я не уйду, пока ты не одумаешься.
— Тогда я вызову полицию.
— Ты бы не посмела!
— Посмела бы. У меня есть документы о собственности. А у вас нет никаких прав находиться здесь против моей воли.
Нотариус взял свою сумку.
— Извините, но я вынужден покинуть помещение. Это семейный конфликт, в который я не должен вмешиваться.
— Анатолий Викторович, — остановила его Ольга, — можете дать мне номер хорошего адвоката по семейным делам?
— Ольга! — ахнула свекровь.
— Конечно, — кивнул нотариус и протянул визитку. — Вера Николаевна Сомова. Отличный специалист.
— Спасибо.
Нотариус ушёл. Нина Ивановна всё ещё сидела на диване.
— Я не поверю, что ты способна на такую жестокость.
— Жестокость? — Ольга прислонилась к стене. — А что жестокого в том, что я защищаю своё право на собственность?
— Ты разрушаешь семью сына.
— Нет. Вы с сыном разрушили семью, когда решили, что можете распоряжаться моей жизнью без моего согласия.
— Но Виталий тебя любит!
— Любит? Человек, который любит, не планирует втайне раздел имущества любимой женщины.
— Он просто послушал маму.
— Вот именно. Послушал маму, а не жену. Выбрал маму, а не жену.
Нина Ивановна встала.
— Хорошо. Допустим, вы разведётесь. И что дальше? Останешься одна?
— Лучше одна, чем с человеком, который меня не уважает.
— Ты пожалеешь об этом решении.
— Возможно. Но точно не пожалею о том, что защитила свои права.
Свекровь направилась к выходу, но у порога обернулась.
— Знаешь, я всегда чувствовала, что ты не подходишь моему сыну.
— Почему?
— Слишком самостоятельная. Слишком независимая. Настоящая женщина должна зависеть от мужчины.
Ольга грустно улыбнулась.
— А настоящий мужчина не должен зависеть от мамы в тридцать два года.
— Виталий любит и уважает свою мать.
— И поэтому готов предать жену. Понятно.
Нина Ивановна хлопнула дверью.
Ольга осталась одна в тишине своей квартиры. Той самой квартиры, которую она покупала, мечтая о семейном счастье. Которую обставляла, представляя, как здесь будут жить её дети. Которую теперь готовы были отобрать люди, называющие себя семьёй.
Она подошла к окну и посмотрела на улицу. Обычный субботний день. Люди шли по своим делам, не зная, что где-то рядом разрушается очередная семья.
Телефон зазвонил. Виталий.
— Алло.
— Ольга, мама мне всё рассказала. Ты совсем с ума сошла?
— Возможно.
— Как ты можешь говорить о разводе из-за какого-то недоразумения?
— Недоразумения? Это ты называешь недоразумением планирование раздела моего имущества за моей спиной?
— Мы просто хотели обезопасить наши отношения.
— Чьи отношения? Твои с мамой?
— Наши с тобой.
— Каким образом отъём половины моей квартиры мог обезопасить наши отношения?
— Ольга, не преувеличивай. Никто ничего не собирался отбирать.
— Ах да, просто дарить. По-дружески.
— Именно.
— И ты не видишь в этом ничего странного?
— Нет. Мы же супруги.
— Супруги. И поэтому я должна отдать тебе половину того, что заработала до нашей встречи?
— Это было бы справедливо.
— А что ты готов дать мне взамен?
Виталий помолчал.
— Как это?
— Очень просто. Какую собственность ты готов записать на меня? Какие активы? Вклады? Ценности?
— У меня нет никакой собственности.
— Вот именно. У тебя нет ничего. А у меня есть квартира. И ты считаешь справедливым, чтобы я поделилась с тобой своим имуществом, не получив ничего взамен.
— Ольга, ты получишь мою любовь.
— Любовь? Человек, который меня любит, не планирует раздел моего имущества с нотариусом за моей спиной.
— Это была мамина идея.
— И ты с ней согласился. Не посоветовался со мной. Не предупредил. Согласился.
— Я не хотел тебя расстраивать.
— Не хотел расстраивать? Поэтому решил всё за меня?
— Ольга, давай поговорим, когда я вернусь. Мы всё решим.
— Мы уже всё решили. Твоя мама права — я тебе не подхожу.
— Что ты имеешь в виду?
— Я слишком самостоятельная для тебя. Слишком независимая. Ты не готов к равноправным отношениям.
— Это не так.
— Тогда ответь честно: ты считаешь нормальным то, что произошло сегодня утром?
Виталий помолчал.
— Мама переборщила с формой, но идея была правильная.
— Какая идея?
— Сделать наше имущество общим.
— Моё имущество, Виталий. У тебя нет никакого имущества.
— Но я работаю. Я зарабатываю.
— На что? На аренду квартиры, в которой живёшь бесплатно? На продукты, которые покупаю я? На коммунальные услуги, которые плачу я?
— Я плачу за интернет.
— За интернет. Две тысячи рублей в месяц. А содержание квартиры стоит пятнадцать тысяч.
— Ольга, при чём тут деньги? Мы же любим друг друга.
— Если бы любили, ты бы не планировал за моей спиной раздел моего имущества.
— Хорошо, допустим, я был неправ. Что ты хочешь?
— Ничего. Уже поздно.
— Как это поздно?
— Очень просто. Доверие разрушено. Я теперь знаю, на что ты способен. И твоя мама тоже.
— Мама просто заботится обо мне.
— За мой счёт.
— Ольга, не будь такой жестокой.
— Я не жестокая. Я просто защищаю свои права.
— Права важнее семьи?
— Семья строится на взаимном уважении. А уважение невозможно без соблюдения прав.
— Ладно. Что мне нужно сделать, чтобы ты передумала?
Ольга посмотрела на свою квартиру. На мебель, которую выбирала сама. На картины, которые покупала на свои деньги. На книги, которые собирала годами.
— Ничего, Виталий. Уже ничего.
— Ольга, я люблю тебя.
— А я любила тебя. До этого утра.
— Неужели одна ошибка может всё разрушить?
— Это не ошибка. Это выбор. Ты выбрал маму вместо жены. Выбрал её мнение вместо моего. Выбрал её интересы вместо наших общих.
— Я могу всё исправить.
— Как?
— Скажу маме, что она была неправа.
— А сам ты как считаешь?
Виталий помолчал.
— Может быть, мы действительно поторопились.
— Может быть?
— Хорошо, мы поторопились.
— Не "мы", Виталий. Ты. Ты поторопился согласиться на раздел моего имущества.
— Да, я ошибся.
— И что дальше?
— Дальше мы забудем об этом и будем жить как раньше.
— Нет.
— Почему?
— Потому что я не могу забыть. Я теперь знаю, что ты готов пожертвовать мной ради мамы. Знаю, что ты считаешь справедливым претендовать на моё имущество, ничего не давая взамен. Знаю, что ты не видишь во мне равного партнёра.
— Ольга, дай мне шанс всё исправить.
— Шанс был. До того, как ты согласился с мамой.
— Я приеду, и мы всё обсудим.
— Не приезжай.
— Что?
— Не приезжай домой. Это больше не твой дом.
— Ольга, ты не можешь меня выгнать.
— Могу. Это моя квартира, и я решаю, кто здесь живёт.
— Но мои вещи...
— Заберёшь завтра. Я сложу их в коридоре.
— Ольга, одумайся!
— Я уже всё обдумала.
Она сбросила звонок и выключила телефон.
Квартира погрузилась в тишину. Такую полную тишину, какой не было уже два года. С тех пор, как здесь поселился Виталий со своими разговорами по телефону, просмотром футбола по вечерам и вечными звонками от мамы.
Ольга села на диван и впервые за долгое время почувствовала покой.
Да, она осталась одна. Да, впереди развод, деление имущества, объяснения с друзьями и родственниками.
Но она сохранила главное — своё достоинство и право распоряжаться собственной жизнью.
Через полчаса зазвонил домофон. Ольга не стала отвечать. Потом раздались звонки в дверь. Настойчивые, долгие.
— Оленька, открой! Это я, Нина Ивановна!
Ольга не отвечала.
— Я знаю, что ты дома! Мы должны поговорить!
Тишина.
— Ты не можешь разрушить жизнь моего сына!
Ольга подошла к двери.
— Вашему сыну тридцать два года. Его жизнь давно не ваша ответственность.
— Он тебя любит!
— Любовь без уважения — это не любовь.
— Открой дверь!
— Нет.
— Тогда я буду стоять здесь, пока ты не одумаешься!
— Стойте. Это ваше право.
Через час звонки прекратились.
Ольга заварила себе чай и села у окна. На улице наступал вечер. Обычный субботний вечер, который изменил всю её жизнь.
Телефон молчал. Видимо, Виталий понял, что она настроена серьёзно.
А может быть, просто пошёл жаловаться маме.
Ольга улыбнулась. Впервые за весь день — искренне улыбнулась.
Завтра она позвонит адвокату. Подаст на развод. Начнёт новую жизнь.
Жизнь, где никто не будет планировать за её спиной раздел её имущества.
Жизнь, где её мнение будет иметь значение.
Жизнь, где она сама будет принимать решения о своём будущем.
А пока она просто сидела у окна своей квартиры и наслаждалась тишиной.
Той самой тишиной, которая дороже любых компромиссов с совестью.