1.
Саша постелила Мише на диване, а сама легла у сына в детской. Ноги ее уже не держали. Такой длинный день! Просто бесконечный.
На Мишу было больно смотреть. Побледнел, осунулся. Стоял там совсем потерянный перед похоронами. Ей хотелось обнять его, утешить. Но эти его родственники… тетка смотрела волком. Другие бабки пристали к ней с расспросами, пока они готовили поминальный стол. А кто она, а что у них с Мишей? А сколько ей лет, на сколько Мише младше?
Вот какое им дело до них? Папа еще тоже… Не лучше этих бабок и мишкиной тетки. Учинил ей настоящий допрос по телефону, что у них с Мишей да как. Она и ляпнула, что с ним встречается. А что? Ей не пятнадцать лет.
— давно это у вас? - психовал отец, - а то я помню, как он на тебя тогда пялился!
— Когда это? - удивилась Саша
— А когда «ладу» покупали.
— Да мне тогда семнадцать было. Прям пялился он. Не придумывай!
— Ну, Мишка! Ну, козел! - негодовал Вадим, - Увижу, башку оторву. Честно!
— Пап, ну хватит. Пожалуйста. Давай я сама решу, как мне жить?
— Решит она! Нарешала уже. Вон, одна с ребенком осталась. Теперь с этим связалась. Он на сколько тебя старше? В отцы тебе годится!
— Не годится. Ему 36 всего.
— Всего? Вали на год старше.
— А Валя тебе в дочки не годится? Тебе так-то 45, - съязвила Саша.
— А ты, я смотрю, дерзкая стала! - огрызнулся отец
— А я и была! Короче, все. Я все сказала. Мы с Мишей вместе. Нравится тебе или нет. До свидания.
Она бросила трубку. Нет, ну что это такое? Что они лезут в ее жизнь? Что-то, пока она с Беловым жила, и пыталась жаловаться, ни мать, ни отец особенно ее не поддержали. Сказали: «сама с ним связалась, ребенка родила, так что теперь? Живите». А Миша им не угодил.
Хотя не им, а отцу только. Мама вообще не в курсе пока. Впрочем, чего ей быть в курсе? Это Саша отцу заявила, что она с Мишей. В реальности-то это пока не так. И как там у них будет, никто не знает.
Еще и Миша пропал. Весь день ни звонка, ни сообщения. Может, вообще решил с ней не связываться. Отца испугался. Или тот сгоряча позвонил и ему и устроил разнос?
Причину мишиного исчезновения Саша узнала вечером. Мать у него умерла. Да что ж такое! Бедный Миша. Напасти со всех сторон.
На поминках Саша особенно не отсвечивала. Понимала, что Мише вообще сейчас не до нее. Еще и эти его родственники, особенно тетка. Зыркала на нее, словно Саша на святое покусилась. Она выдохнула, только когда они ушли.
Ей не хотелось отпускать Мишу, она оставила его у себя. Просто переночевать. В разных комнатах. Побудет с ним рядом, поддержит. А дальше видно будет. Он мать только похоронил, ему ни до чего.
Утром Саша проснулась рано и готовила на кухне завтрак. Миша еще спал. Пускай поспит, спешить некуда.
Миша встал, и появился на кухне. Такой он большой, такой надежный. А в глазах тоска.
— Доброе утро, - Саша улыбнулась, - я в ванной тебе полотенце положила. Иди, я пока кофе сварю.
— Спасибо, - ответил он, и ушел в душ.
Вернулся, сел за стол. Саша поставила перед ним кофе. Он посмотрел на нее так, что сердце сжалось. Она не выдержала, подошла к нему, положила руку на плечо.
А дальше… Миша сгреб ее в охапку, усадил себе на колени и уткнулся в шею. Саша обняла его, чмокнула в седеющую макушку, запустила пальцы в волосы.
Они сидели так молча, тихо тикали часы. Казалось, время остановилось. Вдруг Миша пробубнил ей куда-то в шею:
— Саш… я люблю тебя. Давно люблю.
Саша ничего не ответила, только прижалась к нему сильнее. Он вообще сам понимает, что несет? Это он от стресса? Или серьезно?
— выходи за меня, а?
Саше вдруг стало смешно. Она отпрянула от него, посмотрела в глаза, и ответила:
— Мишка, я не могу пока! Я же не развелась еще. Суд только в июне.
Он снова прижал ее к себе, и ответил:
— ну и что. Разведешься, и выходи. Я подожду. Я столько лет ждал.
Нет, он это точно серьезно. И признание, и предложение. С ума сойти. Дожили!
— ладно, Миш. Договорились. Я согласна, если не передумаешь.
— Не передумаю, - шепнул он в ухо.
— Хорошо, - не стала спорить Саша.
— что там осталось-то, той жизни? - сказал Миша, глядя ей в глаза, - кто знает, сколько мне еще осталось?
Безусловно, это было самое странное утро в Сашиной жизни.
2.
Миша лежал на спине и смотрел в потолок. Саша, сонная, теплая, устроилась у него на плече. Он рассеянно гладил пальцами ее волосы, и сам себе не верил.
Это что, все правда? Он с ней, здесь, в постели? Обнимает ее, ее голова у него на плече? Его тянуло в сон, но он боялся заснуть. Чтобы, проснувшись, обнаружить, что это все ему просто приснилось.
В этот момент он был настолько бессовестно счастлив, что ему даже было стыдно. Самый страшный момент его жизни оказался одновременно и самым счастливым.
Так быть, конечно, не должно. Он вчера только мать похоронил, и ему положено горевать. А он счастлив! Что он за сын такой? Впрочем, мама бы наверное, одобрила. Сколько лет при жизни она мечтала пристроить сына, чтобы он завел семью, остепенился. Хотела внуков. И вот что получилось. Стоило ей только умереть, как сын немедленно решил жениться. Суток не прошло с похорон. Вот как так?
Сашка, наверное, ему не поверила. Он и сам понимал, что получилось странно. Как будто он от горя бредил. Но он не бредил, сказал это совершенно осознанно, в здравом уме и твердой памяти.
Ночью он долго не мог заснуть. Всякие мысли в голову лезли. О скоротечности жизни, о том, сколько всего он в жизни упустил. И сколько еще упустит, если так и будет продолжать обманывать себя. Он любит Сашу, давным-давно, по всей видимости. Он хочет быть с ней больше всего на свете. И он просто обязан ей сказать об этом. А уж дальше будь что будет.
Скажет «нет», значит, не судьба. Но он не мог больше молчать. А может, Ира права, и она его тоже любит? Или хотя бы, он ей нравится. Они ведь так и не успели ничего толком сказать друг другу.
Но Саша ему не отказала. Она вообще ничего не ответила, кроме того, что еще не успела развестись. Или нет? Она сказала, что согласна? Миша не очень хорошо помнил, что именно было до того, как она его поцеловала. Дальше помнит очень хорошо, а вот до…
У Саши зазвонил телефон. Она встала:
— это бабушка. Надо ответить.
Миша повернулся на бок, и смотрел, как она надевает халат, идет к тумбочке за телефоном, как отвечает на звонок в солнечном свете у окна. Это было самое прекрасное зрелище в его жизни. Он любил ее, она теперь его. И он никуда больше ее не отпустит.
— да, бабуль, все хорошо. Мы дома, с Мишей. Как Дима? Я приеду завтра… да, он нормально. Говорю же, все хорошо… а он чего?
Бабушка что-то темпераментно рассказывала Саше, она слушала, кивала.
— ладно, я поняла. Потом разберемся… спасибо. Целую.
Она сбросила вызов, кинула телефон на стол, и вернулась к Мише. Он обнял ее, притянул к себе и спросил:
— что там?
— Да ничего нового. Отец бесится, бабушка с Валей его, как могут, пытаются в чувства привести. Ничего, успокоится. И бабуля ему вправит мозги на место.
— Саш…
— Что? - она посмотрела на него, в глазах плясали черти.
— я ведь серьезно спросил тогда. Выйдешь за меня?
Саша рассмеялась:
— сказала же, выйду, если ты не передумаешь. Но надо развестись для начала, нет? У нас вроде двоеженство запрещено. Или как там это называется? Двоемужество?
— Я люблю тебя, - сказал Миша, и обнял ее снова.
— Я тебя тоже, - ответила Саша, и поцеловал его.
В тот день они так и не вылезли толком из постели.