- Вы Елену Николаевну знаете? - Вкрадчиво спросил голос в трубке, которую прижимал к уху пенсионер Карл Петрович Шпильцман.
Повисла пауза. В лысой голове Карла Петровича роились мысли: "Почему Лена? Почему, например, не Маша или не Оля? Что ему от меня надо?" Из-за волнения он даже не сделал замечания говорившему по поводу отсутствия элементарной этики, хотя был крайне щепетилен в этих вопросах. Не застань собеседник его врасплох, Карл Петрович обязательно бы ему дал бы ему урок этикета, но сейчас…
Во-первых, Карлу Петровичу крайне редко звонили. В основном мошенники. Карл Петрович любил с ними поговорить, потому как говорить с ним никто более не желал. Поступал он, надо сказать, крайне нечестно, взять у Карла Петровича было решительно нечего. Жил он, если это можно назвать жизнью, на пенсию, которую заработал, трудясь всю жизнь на ниве педагогики. Воспитание молодёжи - дело, конечно, благородное и всячески обществом поощряемое, но только, увы, не в денежном эквиваленте.
Во-вторых, Лену он знал. Давным-давно, кажется, в прошлой жизни. Ах, Леночка! При упоминании этого имени у Карла Петровича защемило в груди. "Надо бы проверить сердце, но очередь к кардиологу на месяц вперёд". - С грустью подумал он".
- Алло! - "Напомнила" о себе трубка, и наш бедный герой едва не выронил ее из рук. - Так вы знаете Елену Николаевну? - Спросили в трубке.
Карл Петрович был так сильно взволнован, что совсем забыл, что отчества Леночки он никогда не знал. Сейчас ему казалось, что она была Николаевной, да, да, непременно Николаевной и никак иначе.
Ах, Леночка, это была единственная женщина, которую он, набравшись смелости, рискнул познакомить со своей мамой, Алоизой Руфовной. О, что это была за женщина! Если бы не наличие Карла Петровича, то можно было легко усомниться в ее принадлежности к женскому полу.
Алоиза Руфовна просто родилась не в то время. Родись она в царские времена - легко могла бы заменить девицу Дурову. Она могла бы биться за остатки белой армии и тогда красноармейцы бы точно не победили. А уж ее роскошным усам позавидовал бы сам Буденный.
Но, увы, Алоиза Руфовна повелевала лишь мужем и единственным сыном. Муж быстро сбежал туда, где даже Алоизе было пока не под силу его достать, оставив Карла отдуваться за них двоих.
Мать маленький Карлуша боялся, как огня. Нет, сильнее огня. Огонь можно потушить, Алоизу Руфовну - нет. Когда раздавался ее зычный голос "Карлуша", бедный мальчик дрожал, как холодец в миске. До восьми лет Карлушу лечили от энуреза и заикания, что не удивляло ни врачей, ни логопедов.
- Так вы знаете Елену Николаевну? - Снова спросил голос в трубке.
- Знаю. - Заикаясь, произнес Карл Петрович. В минуты сильного волнения он начинал заикаться, как когда-то в детстве.
Разве мог он не знать Леночку? Леночку, как в дурацкой песне, знали все. По крайней мере, так думал аспирант Карл Петрович, делавший свои первые, неуверенные шаги в преподавании русского языка и литературы детям в школе.
Леночка была старшеклассницей, голубоглазой и совершенно очаровательной. Когда она начала читать наизусть "Облако в штанах" Маяковского, Карл Петрович сначала покраснел, а потом впал в экстаз. В этот самый момент он понял, что влюбился.
Алоиза Руфовна учуяла неладное сразу, как собака чует кость.
- Что случилось, Карлуша? Ты никак влюбился?! - Спросила она.
- Да, мама. - Краснея, признался Карл. Он никогда не врал, особенно маме.
- Я тебе говорила, что женщинам от тебя нужны лишь твои деньги?
- Говорила, мама. - Карлуша уменьшался в размерах по мере того, как Алоиза Руфовна говорила. Она буквально вбивала его словами в пол, как гвоздь в доску.
- Я тебе говорила, что женщины - коварны? Им ничего не стоит бросить тебя с ребёнком и убежать с другим?
- Говорила, мама.
- Я тебе говорила, что женщины могут заразить тебя нехорошими болезнями? - Надо сказать, заразиться чем-то от женщин Карлуше не грозило, потому как отношения с женщинами при такой-то матери ему совершенно не грозили.
- Говорила, мама.
- И ты все равно упорствуешь?! - Прогремела Алоиза Руфовна.
- Да, мама. - Пискнул Карлуша. Это был знак наивысшего неповиновения. Такого он себе еще ни разу не позволял.
- Ну, что ж, приводи сюда эту, как ее там зовут?
- Леночка.
- Леночку, значит. - Отчеканила Алоиза Руфовна, разворачиваясь к Карлуше кормой. Это был знак, что разговор окончен.
- Я знаю, знаю Елену Николаевну. - Все больше волнуясь, повторил Карл Петрович.
- Это прекрасно! - Обрадовались в трубке. - Меня зовут Михаил Федорович Рыков. Я следователь районного... - Далее последовало что-то непереводимое. Из всей речи натренированное ухо Карла Петровича уловило только имя и отчество великого русского классика. Это внушало уважение.
- Что с Леночкой?! - Почти закричал Карл Петрович и несколько человек в парке, где он совершал ежеутренний променад, недовольно оглянулись. В обычной ситуации Карл Петрович засмущался бы, он не любил лишнего внимания, но сейчас даже бровью не повел.
- Дело в том, что Елена Николаевна попала в аварию.
- Как?! Опять?! - Воскликнул Карл Петрович.
- А что, она уже попадала в аварию? - Удивились в трубке.
Поддержать автора (по желанию)
Больше историй в моем телеграмм канале! Подписывайся! Будет интересно! 💕
Готовые книги ищи здесь!