Москва, 1912 год.
Дом на Пречистенке был утоплен в утреннем молчании. Только петли у дверей скрипели, издавая неприятный звук, как гвозди по стеклу. На втором этаже, в кабинете, было обнаружено тело генерала в отставке Евгений Михайлович Рудин, мужчину первой нашла горничная Маруся. От её крика проснулся весь дом. Генерал сидел в своём любимом кресле, где проводил почти каждый вечер, на виске был след от пули, на полу лежал разбитый бокал.
Горничная Маруся, девица лет двадцати, предстала перед вызванными полицейскими с дрожащими руками и красными глазами. Именно её и схватили первым делом.
Кто же ещё? Девица была главным подозреваемым.
— Больше никого не было в доме! — повторял дежурный. — Девка она… простая. Наверняка обокрала и застрелила.
Но когда на место прибыл Аркадий Францевич Кошко, он задержался на пороге. Кошко по опыту знал, что убийство так просто не раскрываются и иногда самое очевидное, не является верным. Он не улыбался, наоборот, осуждающе покачал головой. Ленивые сыскари его не устраивали и в своём отделении он таких не жаловал.
Первый же осмотр вызвал вопросы:
— Девушка, а вы курите?
— Н-нет… Никогда! — воскликнула возмущённо Маруся сквозь слёзы.
— А табачный пепел чей тогда на подоконнике?
Генерал Рудин был человеком старой закалки и не курил.
***
Генерал был убит выстрелом в висок, но оружия не обнаружили.
Картина не складывалась: если самоубийство, то, где пистолет? Если убийство, то у кого мог быть мотив?
Да ещё в комнате на столе как будто бы тряпкой протёрли, чисто, вымыто, аккуратно всё расставлено. Кошко подумал, что даже слишком аккуратно.
Кошко подошёл к буфету. Внутри — только бокалы и графин с портвейном.
— Что вы обычно по утрам делали в кабинете генерала? — спросил он у Маруси.
— Прибиралася, воду в графин наливала, — Маруся отвечала, вытирая лицо скомканным платочком.
— А портвейн? — спросил Кошко
— Так ведь барин портвейн по вечерам пил. Утром-то только воду, — ответила девушка.
В углу комнаты стоял большой сейф.
Кошко спросил у подозреваемой, у родственников:
— А где ключ от сейфа?
Ответила супруга:
— У него был, в камзоле, или в столе.
Но ни в камзоле, ни в столе ключа не оказалось. Зато под столом нашли кусочек тонкой бумаги с золотым краем.
Кошко получил добро на обыск всех комнат в доме и в одной из комнат, в спальне сына генерала Рудина был найден монокль, принадлежащий генералу, если судить по последней фотографии, сделанной за месяц до убийства.
Сын не смог объяснить откуда монокль отца взялся в его комнате.
Аркадий Францевич, тщательно исследовал связи покойного и оказалось, что незадолго до убийства, генерал Рудин ездил в благотворительную лигу и там сообщили, что генерал собирался передать им в собственность большой дом на Пречистенке, потому как хотел основать кадетский корпус для детей сирот, своего имени.
А сын генерала был молодой повеса, в отличие отца геройствовал в игральных салонах и кабаках.
Всё это Кошко разузнал, опросив большое количество родственников и знакомых. Один из сослуживцев генерала сказал:
— Очень Евгений Михайлович переживал, что сына своего в воспитании упустил, и хотел исправить, выстроив корпус для детей сирот. Так и говорил: «Я Родине одного сына своего не смоге воспитать, так пусть под моим именем вырастет сотня».
В принципе у Кошко набралось достаточно улик против сына генерала, но она не торопился, дал парню возможность прийти с повинной.
И на третий день после убийства в участок явился Анатолий Рудин, сын покойного генерала. Утончённый, надменный, в безупречном сюртуке. На лице скорбь.
— Отца не стало,и в том моя вина — сказал он Кошко, — оставьте девку, она ни при чём.
Кошко подал ему платок:
— У вас руки дрожат.
— Я… устал, — молодой человек тяжело сел на казённый стул.
— Почему? — спросил Кошко, уже зная ответ, но важно было услышать от убийцы.
Сын побледнел.
— Он не хотел оставлять мне ничего! Хотел передать всё какой-то благотворительной лиге! Я пытался поговорить. Ссора… Он пригрозил вообще меня всего лишить, а пистолет этот дурацкий я в карты выиграл и в кармане он лежал.
— А потом подстроили всё, обвинив служанку? — укоризненно произнёс Кошко
— Я испугался. Я не хотел.
Кошко молча встал.
—Вы арестованы за убийство.
То что вы пришли сами, облегчит ваше наказание, но убийство отца тяжкий грех.
Теперь вам с этим жить.
***
Маруся была освобождена, а Анатолий Рудин осуждён. История разошлась по улицам Москвы: «Кошко оправдал невиновную».
Ещё одно дело раскрыто, виновный понёс заслуженное наказание, справедливость восторжествовала.
Но в тёмных переулках Московских улиц уже готовилось новое преступление.
Продолжение следует.