Дворовое место в конце 1850-х гг. принадлежало мещанину Ермакову Степану Анисимовичу, мещанин владел деревянным флигелем, амбаром для ссыпки хлеба и тремя избами, в одной из них была мелочная лавочка. Место в середине 1860-х гг. у Ермакова выкупил крупный скотопромышленник , мясной торговец г. Саратова мещанин Петр Иванович Мордвинкин. Мордвинкины торговали мясом говядины , свинины , а большей частью мясом барана и всяким топлёным салом.
Ежегодно различными скотопромышленниками в Саратов пригонялось до ста тысяч баранов. Бараны были простыми русскими и ордынскими с курдюками. Ордынские бараны закупались на Уральской линии и в Рынь –Песках, главном месте Киргизской заволжской орды, а русские в разных сёлах обеих сторон Волги, в основном в Царицынском уезде. Русские бараны были лучше против ордынских, но их закупка была сопряжена с определёнными трудностями : если ордынских можно было купить в одном месте, что называется оптом, то русские добывались поштучно и для этого надо было объехать множество селений.
Обыкновенно баранов закупали весной, а пригоняли в Саратов в начале июля. Предприниматели, которые занимались мясным и сальным промыслом обычно брали в аренду степные участки или поля со жнивою (после сбора зерна). Откормленные бараны в середине осени отправлялись на бойню. Добытое мясо продавалось, а сало топилось и сливалось в бочки или кадки, его ставили в подвалы или погреба в домах промысловиков. Сало, таким образом, стояло всю зиму и часть весны до вскрытия рек. Потом его отправляли по Волге и сбывали в Санкт-Петербург по водяному сообщению.
Таков был промысел мещан Мордвинкиных. Топлёное сало они держали у себя во дворе и подвалах дома, выстроенного главой семейства в 1862г. Дом находился в соседнем 119-ом планном квартале, на углу Ильинской (Чапаева) и Часовенной (Челюскинцев) улиц. Здесь они жили (ГАСО Ф.16,Оп.1,Д.792). Мясом торговали в своих лавках при доме и в мясных рядах Верхнего базара .
Пётр Иванович умер в 1868 г. и дворовое место на Московской улице перешло его наследникам: жене Надежде Евстратовне и сыновьям Алексею и Ивану Петровичам Мордвинкиным. Ещё при жизни Петра Ивановича на дворовом месте был построен новый 2-х этажный каменный дом, который служил Мордвинкиным как доходный (ГАСО. Ф.131. оп.1, д.435; Ф.З. оп.1, д.4149; Ф.З. оп.1, д.4.149). Старший сын Алексей, после смерти отца, продолжил его дело , всё больше отдавая предпочтение торговле бараниной, за что горожане в шутку прозвали молодого Мордвинкина «бараньим задком».
Скотопромышленное предприятие Алексея Петровича успешно существовало и приносило немалый доход. Но наступило лето рокового 1892 г., события которого круто изменили жизнь семьи Мордвинкиных. В июне того года, в связи с эпидемией холеры в Саратове, вспыхнул холерный бунт, зачинщиками и организаторами которого, в силу своей невежественности или наивной доверчивости нелепым сказкам провокаторов и подстрекателей, стали люди не только из среды низшего сословия, но и богатые домовладельцы, торговцы и промышленники. Когда бунт был подавлен, начались аресты, дознания, предварительное следствие. В число обвиняемых и привлечённых к следствию лиц попал и Алексей Петрович Мордвинкин, попал он в первую группу злостных обвиняемых, так как принимал деятельное участие в погромах вообще и в разгроме первой полицейской части в особенности.
Эти события описал в своих мемуарах «Минувшее- пережитое» видный общественный деятель того времени И.Я. Славин:
«Последовало Высочайшее повеление о предании всех “холерников” военному суду для суждения их дел по законам военного времени. К осени 1892 г. следствие было закончено, обвинительные акты получили надлежащее утверждение, и 20 октября 1892 г. был уже назначен разбор дела первой главной группы. <…> Заседания были открытыми для публики, но мест для неё оставляли немного. <…> Начался допрос свидетелей и длился недели три. Суд совещался и писал приговор что-то около недели. Наконец 20 ноября, ровно через месяц после открытия заседания, был объявлен приговор: 22 или 24 подсудимых приговорили к смертной казни через повешение, в числе их был и Мордвинкин. Около 50 человек - на каторгу и в арестантские роты, и в тюрьму на разные сроки; остальные, свыше 70 человек, были оправданы. Кассационных жалоб и протестов на приговор не поступало, и он был конфирмован Государем с заменой смертной казни ссылкой в каторгу до 20 лет. Так кончился холерный процесс в Саратове».
Неизвестно вернулся ли Алексей Петрович Мордвинкин из ссылки в Саратов через 20 лет, или сгинул «в глубине сибирских руд», только вот после 1892 г. имя его уже не упоминалось ни в одном из промышленных справочников, ни саратовских, ни российских.
Семейное дело продолжил младший сын Мордвинкиных Иван Петрович.
Но вскоре умер. Поставкой и продажей мяса ещё какое-то время занималась его жена Татьяна Сергеевна и их сын Николай Иванович.
А когда в 1909 году в Саратове начался бум на открытия по всему городу синематографов, и на заседаниях городской Думы обсуждались массовые прошения граждан на открытия оных, Николай Иванович Мордвинкин тоже попытался открыть подобное заведение в каменной палатке, на своём дворовом месте, что на углу улиц Ильинской (Чапаева) и Часовенной (Челюскинцев), где когда-то Мордвинкины торговали мясом. Но городские власти, рассмотрев прошение и предоставленный проект, не дали своего разрешения. Отказ мотивировался тем, что для пожарной безопасности граждан, посещающих синематограф, в этом самом синематографе положено было устройство четырёх выходов из зала - на улицу и во двор, а двор Мордвинкиных , куда по проекту были устроены три выхода, был очень тесным и застроенным и не подходил для этого заведения (ГАСО. Ф.656. Оn. 1, Д.1321).
А дом на Московской улице, в свете выше описанных событий 1892 г., Мордвинкиным пришлось продать крестьянину Парфенову Степану Тимофеевичу (ГАСО Ф.4.Оп.1, Д.1465). Парфёнов в начале 1900-х годов перепродал его семейной паре мещан Николаевых Сергею Павловичу и Людмиле Николаевне. К 1910 г. Николаевы решили развестись и поделить имущество, так домовладение перешло к зубному врачу-дантисту Абраму Копелеевичу Подземскому, который тут же перенёс сюда свою типографию из дома Кудрявцева , проживавшим по ул. Московская, 87 ( https://dzen.ru/a/aF5PA_OnGFkdSuZE). Подземский был последним частным владельцем дома до революции 1917 года. После революции всю недвижимость власти вскоре отобрали и в устроенных здесь коммунальных квартирах поселились десятки семей бедных саратовцев.
Сейчас в верхнем этаже помещения находятся в частном владении под квартирами, складами, офисами, а нижний этаж занят различными магазинами.
Источники: Документы ГАСО; И.Я.Славин "Минувшее-пережитое" ; Газеты "Саратовский справочный листок" XIX в. и др. информационно-справочные издания.
