В конце 1989 года Калуга — тихий провинциальный город в паре часов езды от Москвы — неожиданно оказалась в центре внимания криминальной хроники. Причиной стало появление в городе фигуры, имя которой до этого уже мелькало на страницах светской прессы.
Евгений Головин, бывший телохранитель Аллы Пугачёвой и Бориса Барыкина, с шумом вошёл в местную жизнь и быстро превратился из столичного охранника в неформального «арбитра» целого региона.
История Головина — это отражение лихих 90-х: сплав силы, связей, авторитета и беспощадной решимости, перемешанный с полной неразберихой в правоохранительной системе и тотальной коррупцией.
К концу перестройки Калуга жила вполне стандартной провинциальной жизнью. На фоне общего хаоса в стране здесь ещё сохранялись остатки старого порядка: партийная вертикаль, контролируемые рынки, «мелкая» коррупция. Но в один момент город оказался под прицелом не только СМИ, но и криминальных структур. Причиной стал приезд в Калугу некоего Евгения Головина — человека с московским опытом и столичной хваткой.
Неприкосновенная империя
Свою деятельность Головин начал вполне «легально»: охранный бизнес, организация складов, контроль кафе и рынков. В эпоху, когда государство теряло контроль, такие инициативы воспринимались не как угроза, а как необходимое зло. Более того, его фигура казалась внушающей доверие — физически мощный, уверенный, с «московским» прошлым и пониманием, как работают дела.
Но вскоре «предпринимательство» переросло в системный контроль. Бизнесменам стали поступать предложения, отказ от которых воспринимался как вызов. Классическая схема «крыши» обретала в Калуге персональное лицо: за каждым словом стоял Головин, хотя в конфликты он напрямую не лез.
Даже сотрудники милиции предпочитали не вмешиваться. «Выжидательная позиция» — так в то время описывали их поведение. В условиях безвластия и страха Головин превратился в фигуру, которую нельзя было игнорировать.
К началу 90-х Головин стал не просто авторитетом — он превратился в арбитра. Кто может торговать, где открывать точки, кому разрешено работать — всё решалось с его одобрения.
Местные группировки, привыкшие к «тихой» коррупции, быстро почувствовали угрозу. Начались конфликты, столкновения интересов. Но отличие Головина заключалось в том, что он не вступал в прямые разборки — этим занимались «его люди». Именно это и укрепляло его образ «невидимого владельца».
Ситуация постепенно накалялась. Группировки, ранее считавшиеся «хозяевами» Калуги, теряли позиции. Каждое столкновение — будь то избиение, поджог или «разборка» — работало на репутацию Головина. Он не просто влиял на город — он подминал под себя.
Старые структуры не сдавались без боя. Конкуренция вылилась в открытую криминальную войну. Начались провокации, нападения, драки с участием «постановочных» лиц — тех, кого подставляли ради демонстрации силы. Удары с обеих сторон были точечными, но символичными, ставки повышались.
Головин, по воспоминаниям современников, не участвовал в столкновениях лично. Но каждый, кто попадал под удары, знал, откуда «растут ноги». Его влияние было тотальным — вплоть до решений по судебным вопросам, лицензиям, «разрешениям» на бизнес. Калуга, по сути, оказалась в неофициальной осаде — под контролем человека, который ещё недавно охранял звёзд.
Кульминацией стала история с похищением ребёнка. Эта акция оказалась роковой: кто-то отказался молчать. Сведения просочились. Правоохранители начали действовать.
Дело с неожиданной развязкой
Однажды по Калуге прокатилось мрачное известие — средь бела дня из детского сада похитили ребёнка. Воспитательница была в ужасе: она отвлеклась всего на минуту. Этого хватило, чтобы похититель, заболтавшись с девочкой по имени Маша, увёл её в неизвестную сторону. Милиция начала поиски моментально. Из зацепок — любимый медведь девочки, выброшенный в мусорное ведро.
Родители потеряли надежду на лучший исход. Стало очевидно: похитители попросят выкуп. Какую сумму они бы ни назвали, потянуть её возможности не было. Дело приобрело внезапный поворот, когда похитителя нашли мёртвым. Машу спасли. Позднее выяснилось, что она и не была целью похитителя — он выбрал «не того» ребёнка.
Именно это происшествие дало возможность раскрыть Евгения Головина — «хозяина Калуги». Похитителя Маши звали Сергей Сергунов. В криминальном мире он имел вес — его поручения были готовы сиюминутно выполнять десятки уголовников.
Убийство Сергунова стало отправной точкой в поисках самого влиятельного криминального авторитета города. Если бы не Маша, Головин так бы и остался в тени. Однако у всех, в том числе и у столь прагматичных преступников, как он, есть слабые места.
Жертвой Сергунова должна была стать Даша Григорьева — дочь Егора Григорьева. В конце 80-х мужчина организовал кооператив, торговал грибами. Дела шли хорошо. Одна беда — успехам бизнесмена радовались не только он и его семья, но и криминальные воротилы Калуги. В частности, Сергей Сергунов.
Сергунов пришёл к Григорьеву поздним вечером. Визит был показательным: за спиной гостя стояли мрачного вида мужчины. Преступники не стали ждать приглашения. Они зашли к Григорьеву на кухню и весьма лаконично сообщили ему положение дел: либо он заплатит деньги, либо в его дом придёт несчастье.
Чтобы добавить своим словам веса, Сергунов достал нож и приставил его к лицу жены Григорьева. В тот вечер обошлось без крови. Однако преступник был настроен серьёзно.
Заплатить Григорьев не смог. Сергунов поспешил наказать его за это. И намерения у него были серьёзные: преступник хотел похитить дочь бизнесмена, потребовать выкуп и, получив деньги, убить девочку.
Однако похитил он не того ребёнка — так вышло из-за того, что Маша и Даша немногим ранее по ошибке поменялись курточками. Бирка на одежде ввела Сергунова в замешательство. Тем не менее за похищение он таки ответил.
Женатый любовник
Пазл складывается из двух историй. Первая — похищение Маши. Вторая — вызов милиции в одну из калужских квартир. Правоохранителей встретила молодая девушка. Она была очень взволнована и напугана.
«Мне кажется, тут что-то произошло», — сказала она милиционерам.
Было так: девушка уехала на несколько недель в санаторий. Ключи от квартиры оставила своей подруге Татьяне. Вернулась — ковёр испачкан. Правоохранители быстро поняли, что это не просто пятна, а замытые следы крови. Экспертиза подтвердила опасения: кровь человеческая.
Татьяну нашли быстро. Девушка призналась, что именно она затирала ковёр в квартире подруги.
«Я абсолютно ничего не соображала, меня только била внутренняя дрожь. Я была в ужасе», — рассказала Татьяна.
Картина становилась яснее. Роковой вечер начинался хорошо, Татьяна готовилась пойти на свидание. В своего кавалера девушка была влюблена по уши: красивый, солидный, состоятельный мужчина. Одна беда — женат. Встречаться получалось лишь изредка.
При таком раскладе отъезд подруги стал для Татьяны подарком судьбы. Она поспешила пригласить любовника в чужую квартиру. Когда они переступили порог, возлюбленный девушки переменился в лице.
«Молодец. А теперь иди», — сказал он.
Татьяна была в шоке. Однако ослушаться возлюбленного у неё возможности не было: уж слишком настойчиво он отправлял её домой. Девушка побежала домой, заливаясь слезами. В ту ночь она не спала — переживала, что мужчина привёл в квартиру подруги другую женщину.
Утром терпение Татьяны лопнуло. Она вернулась к подруге — надеялась, что любовник объяснится за своё поведение. Открыв дверь, в ужасе замерла — пол был залит кровью.
«Я думала, что он просто подрался с кем-то. Хоть он и не дрался при мне ни разу», — вспоминает Татьяна.
Версию с дракой сыщики отбросили сразу. Очевидно, что ни один человек не пережил бы такой кровопотери. Всплыл вопрос — где находится любовник Татьяны? Может, он и есть жертва?
Тогда Татьяна заявила, мол, уже на следующий день они встретились. Девушка обратила внимание, что рука мужчины была очень сильно порезана. Отсюда вывод: убийцей был именно он.
Это умозаключение повергло Татьяну в шок. Она защищала любовника: он, мол, добрый и хороший человек. И не только она так считает, а знаменитые артисты, которые доверяли мужчине свою жизнь.
Это был Евгений Головин. Когда оперативники появились на пороге, их встретила его жена и сообщила, что уже очень давно не видела супруга. Начался обыск. Из наиболее примечательных находок — портрет Аллы Пугачёвой. Не просто фото из журнала, а кадр в тяжёлой рамке.
Фото Примадонны было прибито к стене странным гвоздём. Он напоминал кнопку. Один из сотрудников догадался нажать на неё. Тотчас из шкафа послышался шум. За задней стенкой — ниша, внутри — огромное количество денег. Но следователей заинтересовало другое.
Они достали из шкафа список имён местных криминальных авторитетов. Среди них — Сергей Сергунов. Его фамилия была перечёркнута. Тогда правоохранители поняли: они только что установили убийцу криминального авторитета и место его смерти.
Немногим позднее всплыла ещё одна деталь: Головин — друг детства Егора Григорьева.
Заступился за товарища
«Он очень хорошо относился к моей семье. К моей жене, к дочке, к сыну. Бывал дома у меня неоднократно», — отзывался Григорьев о Головине.
Они познакомились в пятом классе. Евгений с детства был хулиганом, стоял на учёте в детской комнате милиции. Однажды он запустил бумеранг в окно директору. Игрушка прилетела педагогу прямо в лицо. Разъярённый, он ворвался в класс, откуда прилетел бумеранг — спешил найти и наказать виновного.
Головин тогда здорово испугался. Он понимал, что последствия за шалость его ожидают критические. Всё изменил Григорьев. Будучи отличником и примером для подражания, он знал, что сильно его ругать не будут. А потому вступился за Евгения.
Когда Григорьев попал под прицел Сергуна, Головин не мог позволить себе оставить друга в беде.
История Головина — это один из самых ярких примеров того, как личный авторитет, связи и опыт из «мирной» сферы могут быть трансформированы в инструмент влияния и контроля. Он не был типичным бандитом. Он действовал тонко, стратегически, не рвался в кровь и грязь, но вся система работала на него.
Калуга-89 — это не просто точка на карте криминальной России. Это символ времени, когда граница между бизнесом и преступностью была стёрта. А телохранитель с московским прошлым мог стать хозяином целого города.
Выбор Калуги был неслучаен. Несмотря на провинциальный статус, город имел выгодное географическое положение — близость к Москве, но при этом слабый контроль со стороны центральных структур. Это делало Калугу идеальной точкой для построения собственной системы влияния: транспортные узлы, склады, развивающаяся кооперация, почти полное отсутствие организованной конкуренции.
Кроме того, к концу 80-х Калуга переживала волну «теневого обогащения» — стихийно росли кооперативы, рынки, автосервисы. Всё это нуждалось в «защите», и Головин вошёл в этот процесс как нельзя кстати.
В отличие от классических уличных бригад, структура, которую выстраивал Головин, была более управляемой и почти корпоративной. У каждого «бригадира» были участки, задачи, уровни ответственности. Люди под ним действовали не как одиночки, а как система: наведение порядка на рынке, «вежливое» предложение бизнесу, «разруливание» конфликтов, контроль над платежами.
Отказываться от его «услуг» было опасно — предприниматели, пробовавшие возражать, быстро сталкивались с неприятностями: неработающими поставками, внезапными проверками, угрозами, а иногда — и с исчезновением.