1978 год, Сибирь. Геологическая разведка случайно находит староверов Лыковых, бежавших от людей в тайгу 41 год назад. Геологи слушают рассказ Карпа Лыкова о том, как они выживали в лесу с одним топором, как принесла себя в жертву ради детей жена Акулина. А ссылка на начало в конце статьи.
... Карп замолк, словно исповедь закончил. Тишина навалилась тяжко, лишь потрескивал костер, пожирая сосновины. Геологи молчали. Рассказ о жертве материнской, повис в воздухе густой, как смола. У одного из них, бородатого мужика с руками-лопатами, дрогнула щека, он резко отвернулся, уткнувшись взглядом в черную щель меж бревен.
Предложили – нет, умоляли: - Карп Осипович! Да бросьте вы это! С нами! В город! В больнице всех подлечат, хлеба вволю, тепло, свет... Райком даст дом новый... Голоса их, привыкшие командовать в тайге, звучали неуверенно перед немой силой, что исходила от старика.
Карп покачал головой, сказал раз, твердо, без колебаний: "Нет. Тут корни. Тут Акулина. Тут нам и конец быть". За спиной сжались Наталья и Агафья. Глаза их, огромные, глядели на людей в брезентовых робах как на посланцев ада. Город? Они знали о нем только из скупых, полных ужаса слов родителей - каменная пасть, пожирающая души, где забыли Бога и живут во грехе.
Война? Их война здесь, в тайге - с морозом, голодом, искушением. Атом? Луна? Слова пустые, бессмысленные. Время Лыковых остановилось, когда 41 год назад они переступили последнюю межу мира людей.
Геологи поняли - бесполезно. Они оставили соль, мешочек настоящей, белой, кристальной. Карп взял соль дрожащими руками, поднес к лицу, лизнул. И слезы, давно забытые, выступили на морщинистых веках. Геологи оставили зерно - надежда на будущий хлеб. Ножи, вилки, котелки - полузабытое железо, о котором мечтали. И фонарик – диковинная вещь, свет в кулаке.
А потом пришельцы ушли, оставив не только следы на таежной тропе, но и трещину в хрупком мире Лыковых. Трещина начнет расти. Вести о "диких людях" Сибири разлетятся сенсацией. Газеты захлебнутся заголовками - "Комсомольская правда", "Советская Россия" везде Лыковы в очерках и заметках. "Последние отшельники Земли", "Тайна Абаканской тайги", "Таежный тупик" - громкие заголовки.
Миллионы в СССР статьи о Лыковых начнут читать и ждать. И понеслось тогда, потянулись к заимке Лыковых люди. Журналисты с блокнотами и камерами, чиновники, ученые и туристы, жаждущие приключений. И беда придет внезапно. Не та, знакомая, что стоит всегда перед тобой, - от волков до неурожая, а невидимая беда.
Осень 1981-го года выдалась сырой и один из журналистов, кашляющий, с красными глазами, пробыл в гостях дольше других, расспрашивая семью упорно. Наконец уехал, и вскоре застонал старший сын Савин. Сильный, кряжистый мужик, вынесший голодные годы, слег словно подкошенный. Жар лихорадочный опалил, кашель рвал грудь, дышать стало нечем.
Потом свалилась старшая дочь Наталья. Ее худое тело дрожало, глаза, всегда полные света, были полны тумана. Младший сын, Дмитрий, пытался ходить, рубить дрова – и падал в поту. Карп и Агафья молились неистово день и ночь. Ставили самодельные "банки", поили их привычными отварами - тщетно, не отступала странная хворь.
Пневмония. Лыковы и слово такое не знали, ничего не говорило им. Они лишь смотрели друг на друга, и видели, как горит изнутри и гаснет жизнь. Первым ушел Дмитрий. За ним с разницей в 10 дней, Савин и Наталья. Три гроба, сколоченные из плах, три свежих креста рядом с Акулиной.
Геологи привезли врача, тот покачал головой и взял кровь у выживших - Карпа и Агафьи. Анализы показали: нет антител. Ни к гриппу, ни к кори, ни к обычной простуде. Чистейшие как родник были Лыковы, и простое любопытство стало приговором.
Карп и Агафья остались вдвоем посреди ставшей невыносимо пустой и огромной тайги. Напор чужаков стих и они вернулись к привычному крестьянскому ладу: молитвы, козы, дрова, грядки. Но тень утраты повисла над избой, и Карп сдал.
Старик все чаще сидел у окна, смотрел на жену и детей. И глаза, прежде мутные от усталости, светились теперь тихим и готовым светом. Он ушел молча как и жил в 1988-м, Агафья нашла отца с лицом умиротворенным. Похоронила с другими. Поставила крест. И осталась одна.