В статье исследуется статус и функции протопопов в Русской Церкви XII–XVII вв. Анализируется сомнительное упоминание протопопа Георгия в Житии Авраамия Смоленского (XII–XIII вв.) и более достоверные свидетельства XIV–XVI вв., включая митрополичий формулярник и Стоглав. Определены ключевые обязанности протопопов: надзор за духовенством, выдача антиминсов, наставничество. Опровергается отождествление протопопов с поповскими старостами. На примере записок Павла Алеппского (XVII в.) показана устойчивость норм Стоглава. Отмечен высокий социальный статус протопопов при финансовой зависимости от государства.
Отчасти аналогичные архиерею полномочия протопоп имел и при богослужении.
«…протопоп первенствует между священниками: он становится перед престолом на месте архиерея, а они вокруг него. Также во время обедни он становится перед кафедрой (горним местом), а они вокруг него. Он же говорит возгласы и молитвы, присвоенные архиерею, взамен его. Он благословляет народ и их, и они всегда находятся у него в подчинении»
Архидиакон Павел Алеппский, посетивший Россию в середине XVII в., отмечает, что «деревенские и другие священники, которые подчинены протопопу… стоят перед ним с открытой головой, получая от него благословение». И этот фрагмент текста подсказывает, что протопоп первенствовал не только перед городскими, но и перед сельскими священниками.
При описании церковного быта г. Коломны православный арабский путешественник затрагивает проблемы и материального обеспечения, и формальной процедуры заступления на должность протопопа.
Он отмечает: «…каждый священник и диакон получают постоянное содержание… Нам говорили, что содержание протопопу от царя в год составляет 15 рублей и кусок дорогого сукна, прочие священники получают все меньше и меньше… Помимо этого содержания, которое идет им от царя, крестьяне привозят также им на дом годовые припасы. Их наделы свободны от налогов. Здешний коломенский протопоп владеет деревней домов в сто, составляющей угодье церкви, произведения ее идут в его пользу, он имеет также большой дом для своего жительства, который, однако, не составляет его собственности, но всякий, кто делается протопопом, получает ту деревню и дом для жилья, ибо они царские. Когда умер здешний протопоп, один из священников отправился к царю, взяв с собой прошение от общины, что он достоин сана, — отправился для того, чтобы царь назначил его на место покойного. Когда бывает храмовый праздник собора, то перед обедней совершают освящение воды, протопоп берет часть ее в сосуд и вместе с протодиаконом отправляется к царю и подносит ее в дар ему, а он отдаривает их. Таков у них обычай.
При беглой характеристике церковного быта Переяслава (Южного) Павел Алеппский отметил, что «протопоп этого города, по его словам, имеет власть над двумястами священников».
Павел Алеппский особо обращает внимание на то, что одежда протопопа имеет особенности, вызванные желанием выделить его среди прочих представителей духовенства. Он пишет, что протопопов Успенского и Архангельского соборов Московского Кремля «мы не отличали от шейхов известной (т. е. мусульманской) общины, ибо они носят рясы из ангорской шерсти фиолетового и зеленого цвета, весьма широкие, с позолоченными пуговицами сверху донизу, на голове бархатные колпаки сине-фиолетового цвета и зеленые сапоги. Они имеют у себя в услужении много молодых людей и держат породистых лошадей, на которых всегда ездят. Другие священники, проходя мимо них, снимают перед ними колпаки. При этом они тучны, толсты, с большим животом и жирным телом».
Павел Алеппский отмечает надзорные полномочия протопопов по отношению к окрестному духовенству, ранее декларированные в Стоглаве, подтверждает практику выдачи руги протопопу, отраженную и в русских источниках. Также он прямо говорит, что окончательное утверждение назначения протопопа принадлежало царю. Практика получения некоторыми протопопами и иными священнослужителями жалованья из казны за приход со святой водой государю зафиксирована и в Расходной книге Казенного двора 1584/85 г., то есть существовала задолго до визита в Россию Павла Алеппского. Павел Алеппский отмечает и традицию стажировки новопоставленных священников в соборной церкви, ранее отраженную в Стоглаве.
Таким образом, слова Павла Алеппского свидетельствуют о принципиальной действенности норм Стоглава, регламентирующих статус протопопа. Кроме того, Павел Алеппский знакомит нас с некоторыми бытовыми деталями жизни русских протопопов.
О значимости должности протопопа в Древней Руси можно судить не только на основании сочинения Павла Алеппского, но и по самой ее сути — это была высшая должность, которую мог занять представитель белого духовенства. Особенно заметной она стала в середине XVII в., когда среди протопопов были такие выдающиеся деятели, как Стефан Вонифатьев, Аввакум Петров, Иван Неронов. Впрочем, этот период существенно лучше обеспечен источниками, чем предшествующая эпоха.
П. С. Стефанович (применительно к XVII в.) логично указал мотив заинтересованности архиереев возложить местное церковное управление на протопопов, поскольку они были представителями именно духовенства, а не светского чиновничества. Роль протопопов в управлении местным духовенством, по мнению автора, могла быть результатом традиции, когда «епархиальная администрация состояла из “клироса” кафедрального собора во главе с настоятелем». Он также обратил внимание на то, что в Западной Руси при архиереях светских чиновников не было, а основным институтом епархиального управления были клирошане. В то же время П. С. Стефанович, ссылаясь в том числе и на Стоглав, указал, что в назначении протопопов на должность видную роль играл государь, он же оказывал им финансовую поддержку. Исследователь также писал, что протопоп, обладая руководящими полномочиями в отношении духовенства на местах, был аналогичен «духовному управителю» конца XVII в., и привел конкретные примеры их руководящей деятельности, преимущественно за XVII в.
В целом же протопопы обеспечивали контроль над белым духовенством на местах от имени священноначалия и литургический порядок общегородских богослужений и в то же время знали положение и запросы местных клириков, поскольку находились с ними в контакте. Интересы местного духовенства могли представлять выборные поповские старосты, находившиеся в подчинении у назначаемых протопопов. Но если поповские старосты сменялись, то протопопы в течение продолжительного времени служили в строго определенных храмах и тем самым выступали более постоянными и надежными с точки зрения церковной и государственной власти администраторами.
Источник: Давиденко Д. Г. Протопоп в Древней Руси и его канонический статус (по материалам памятников церковного права русского происхождения) // Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2025. Вып. 122. С. 11–27