Опустилась глухая полночь. Подземелья Академии Луминора тонули во мраке, нарушаемом лишь редкими пульсациями тусклого магического света. Далеко над сводами этих древних коридоров, высоко на поверхности, догорали последние огни – город готовился ко сну под бдительным оком драконов. Но глубоко под землёй, там, куда не проникал ни луч лунного света, вершились иные дела.
Эльридан шагал по сырому каменному коридору, ступая уверенно, будто видел перед собой каждую трещину. В действительности он ориентировался по памяти: много лет назад, будучи юным искателем знаний, он исследовал эти тайные ходы под Академией. Здесь, под фундаментом Великих залов, были спрятаны реликвии и запретные залы, куда допуск имел лишь Верховный маг да члены совета – ныне распущенного. В руке Эльридана тлел синий огонёк – висевший в воздухе магический шар, созданный им самим из чистой энергии Кванты. Его света едва хватало, чтобы выхватить из темноты очертания массивной арки впереди.
За спиной маг слышал тихие шаги. Мириэль следовала за ним неотступно. Он ощущал её присутствие, как ощущают приближение ледяного сквозняка в тёмном зале: от неё веяло холодом и чем-то ещё – неуловимым древним запахом тлена. Тем не менее, он не отстранил её. Сегодня ночью она ему ещё понадобится.
Они подошли к арке. Перед ними возвышались исполинские двери из черного обсидиана, испещренные вязью рун. В центре дверей красовался символ – круг, охваченный семью переплетёнными змеями. Этот знак был старше самой Академии: Врата Менлоса. Так именовали портал в древние глубины эфира, где не правили человеческие законы магии. Там, за этими дверями, лежало место, откуда когда-то впервые появился Лур-Моракс. Из бездны.
Тусклый огонёк в руке задрожал, выводя мага из раздумий. Прошлое. Всё это – прошлое. Благодаря силе Лур-Моракса сейчас Луминор стоял на пороге невиданного величия. Стоял, правда, шатко… Эльридан сжал челюсти и решительно вскинул голову.
— Откройся, — тихо произнёс он, и слова древнего заклинания стекли с его языка, как чёрное масло.
Руны на двери алчно вспыхнули, поглощая заклинание. Раздался скрежет – две половины обсидиановой двери поползли в стороны. Из щели дохнуло запустением: спертый воздух, несущий привкус гари и пепла. Огонёк в руке мага затрещал. Мириэль застыла позади, но Эльридан чувствовал, как её телом прошла судорога – будто нечто внутри неё встрепенулось, ожидая встречи.
За дверями лежал круглый зал, стены которого терялись во мраке. На полу была выгравирована пентаграмма диаметром в десяток шагов – линии её инкрустированы были потемневшим серебром. По краям всё ещё стояли оплавленные обломки свечей. В центре круга виднелось углубление – чашеобразный колодец диаметром примерно локоть. Из него тянулся слабый пурпурный свет – пульсирующий, словно дыхание спящего зверя.
Эльридан ступил внутрь. Он двинулся прямо к центру пентаграммы. Зал отозвался эхом его шагов – казалось, будто невидимые существа повторяли его движения по окружности, поджидая момента.
Мириэль последовала следом, переходя границу рун без колебаний. Едва она переступила серебристую линию, как на ней вспыхнули тёмные письмена – те самые, что были наложены Эльриданом для укрепления её подчинения. Нити Менлоса, обвивавшие душу девушки, отозвались на близость колодца. Они замерцали вокруг её фигуры, тянулись нитями к пурпурному сиянию. Мириэль вскинула голову – и впервые за долгое время её глаза широко раскрылись. Бледные губы шевельнулись, словно она пробовала говорить.
— Повелитель… — хрипло вырвалось из горла девушки.
Эльридан удивлённо обернулся. Голос Мириэль звучал далеким от прежнего – как скрип открываемой гробницы. Но это был её голос.
— Что ты хочешь сказать? — тихо спросил маг, шагнув к ней. Нити тьмы вокруг её облика плясали, как волнение на воде.
Губы Мириэль дрогнули. Она подняла руку, как будто пытаясь прикоснуться к своей голове.
— Я… холод… — выдохнула она, и от этих слов мороз прошёл по коже мага. Впрочем, он не был ни сострадателен, ни удивлён. Он понимал: это говорит не столько сама девушка, сколько тень её души, коротко обретшая голос на пороге источника тьмы.
— Я знаю, — ответил Эльридан сухо. — Тебе должно быть холодно. Потерпи ещё немного.
Девушка слегка пошатнулась, и в следующий миг выражение вновь стекло с её лица. Рука бессильно повисла, глаза померкли – темные письмена на её щеках потухли и вновь скрылись под кожей. Нити вокруг неё успокоились, перестав извиваться. Мириэль снова была немой статуей, ведомой чужой волей.
Эльридан кивнул самому себе. Свидетельство было получено: душа Мириэль всё ещё глубоко внутри страдала, замёрзшая во тьме, но по сути цела. Если бы её собственная воля была бы полностью уничтожена, она не смогла бы даже выговорить слова. Значит, для него оставался запасной путь – вдруг что-то пойдёт не так, и придётся возвращать её самосознание. Маг заранее искал лазейки в собственных крайностях, он просчитывает запасные выходы.
Он приблизился к чашеобразному колодцу. Пурпурный свет изнутри стал ярче, стоило ему встать у края. Вон там, в непроглядной глубине, билась чужая жизнь. Эльридан вскинул руку, и из кончиков его пальцев сорвались пять серебристых нитей. Они опустились в колодец подобно щупальцам и пронзили сияние, уходя куда-то в иные пространства. Маг закрыл глаза, сосредоточившись. Эта техника позволяла общаться с сущностями, не открывая портала полностью. Риск был велик: стоило проявить слабость – и собеседник вытащит тебя по этим же нитям к себе. Но сейчас Эльридан чувствовал силу: за спиной стояла Мириэль – сосуд с энергией тьмы – и нити Менлоса были наготове, чтобы оттянуть назад, ежели гость попробует взять лишнее.
— Лур-Моракс, — негромко окликнул он, направляя мысль в глубины. — Я пришёл.
Тишина. Лишь отдалённое пульсирование. Но Эльридан знал, что его услышали. Он уплотнил свой ментальный зов:
— Лур-Моракс. Я зову тебя. Отзовись.
В ответ раздался гул – низкий, протяжный, раздавшийся будто бы сразу везде: и в стенах зала, и под полом, и в коридоре, откуда они пришли. Мириэль чуть наклонила голову, ловя звуки.
Пурпурный свет в колодце пошёл волнами, окрасившись бордовыми пятнами – словно туда плеснули крови. Из глубины раздался плеск, и серебряные щупальца задрожали, обретая сопротивление, будто кто-то схватился за них снизу.
— Иду… — прогудело безмолвно. В зале потемнело: синий огонь в руке магической сферы иссяк, вытесненный исходящим из колодца багровым сиянием.
Из чаши поднялось нечто. Сначала показалась длинная когтистая лапа, ухватившаяся за край. Следом – вторая. Они напоминали окаменевшие корни с шестью суставами, каждый палец венчался зубчатым когтем. Затем возникла голова – точнее, её подобие: вытянутая, как у змеи, и вся состоящая из тени. Мириэль издала сдавленный стон – то ли экстаз, то ли ужас, трудно было понять. Фигура продолжала подниматься из колодца: за головой и лапами проявилась массивная грудная клетка, внутри которой пульсировало багровое сердце, многоглазое и глянцево-блестящее – внутри этого сердца что-то шевелилось, словно сквозь полупрозрачную плоть проглядывали и тонули тысячи обличий, слишком быстро сменяясь, чтобы их признать. Существо как будто вытягивало себя из тесного прохода, силясь просочиться. Но при всём величии оно не достигало полной материальности – оставалось призрачным, полупрозрачным. Это была лишь проекция Лур-Моракса, его слабое эхо в нашем мире. Однако и его хватило, чтобы дрогнули стены: древняя пентаграмма вспыхнула по краям, сдерживая рвущуюся энергию.
— Позвал… — прорычало существо. Его пасть не шевелилась, речь раздавалась сразу в сознании мага. В ней чувствовались тысячелетние нотки – как если бы горы могли говорить. — …давно не звал…
— Не было нужды, — спокойно ответил Эльридан. — До этого момента.
Два круглых глаза вспыхнули на вытянутой голове. Они вращались хаотично, каждый сам по себе, останавливаясь то на маге, то на Мириэль, то вовсе закатываясь.
— Город твой… поднялся… пал… — Лур-Моракс захохотал гулко, не размыкая челюстей. Длинный раздвоенный язык высунулся из пасти и коснулся пола, оставляя шипящие чёрные пятна. — Я видел… чувствовал… Твой страх вкусен, Эль-ри-дан.
Маг не дрогнул от этого выпада. Он стоял в трёх шагах от твари, скрестив руки на груди.
— Не для обсуждения моего страха я тебя позвал, — твердо сказал он. — У меня предложение.
Глаза твари выкатились вперёд, уставившись на человека немигающе. От этого взгляда у обычного смертного помутилось бы рассудком, но Эльридан выдержал, едва заметно напрягшись.
— Слушаю… — прошипел Лур-Моракс, протягивая голову ближе. Его силуэт навис над магом – тень окутала обоих, вырезав их из реальности.
— Я получил нити власти над драконами, — начал Эльридан, не отворачивая взгляда. — Я могу добиться с их помощью многого. Но мир сопротивляется. Мне нужно больше.
Тварь разразилась хриплым хохотом. Из-под её ребер вырвался клубок чёрного дыма и осел тысячью мелких паучков, разбежавшихся по пентаграмме. Нити Менлоса вокруг Мириэль всполошились – некоторые метнулись ловить паучков, впитывая их.
— Больше… он хочет больше… — насмешливо протянул Лур-Моракс, извиваясь в воздухе. — Сколько ни дай – всегда мало, маг.
— Не темни, — отрезал Эльридан. — Условия знаешь: твоя сила – в обмен на наш мир. Твоё присутствие здесь. Ты помогаешь мне – я помогаю тебе. Этот контракт заключён, хочешь ты или нет, давным-давно.
Призрачные когти скребнули по краю колодца, высекая сноп искр. Монстр недовольно зарычал:
— Заключён… — Он сплюнул сгусток тёмной жижи на пол. — Да, заключён! Я чту договор, смертный… Но и ты выполняй свою часть.
Эльридан ощутил, как что-то тёплое капнуло на тыльную сторону ладони – тонкая струйка крови вытекла носом. Лур-Моракс сознательно давил на него, выпрашивая больше воплощения.
— Выполню, — процедил маг сквозь зубы. — Потому и здесь. Я готов… продвинуться дальше.
Глаза демона вспыхнули жёлтым.
— Продвинуться? — В голосе прорезалось нетерпение, любопытство. — До сего дня ты жадничал, Эль-ри-дан. Брал понемногу… как котёнок с блюдца.
Эльридан тряхнул головой, стряхивая на пол каплю крови. Внутри его всё холодело – не от страха, нет, от осознания серьёзности решения. Он медлил столько недель, но теперь слова сорвались и не взять их обратно.
— Я готов объединить твою силу с моей и силой дракона, — чётко произнес он. — В одном сосуде.
Он видел, как в грудной клетке монстра бешено закружились глазные яблоки. Существо замычало от удовольствия: когти отбивали ритм по камню, хвост – длинный, чёрный, уходящий обратно в колодец, – захлестал по стенам.
— Наконец-то… — прошипел Лур-Моракс. — Наконец ты дозрел для союза.
— Временного союза, — сухо уточнил маг, вытирая рукавом кровь под носом.
Монстр сполз немного ниже, к самым глазам Эльридана. От него разило горелой плотью. По вытянутой морде пробежала судорога – то ли усмешка, то ли оскал.
— Конечно, смертный… временного, — ласково согласился Лур-Моракс. — Ты ненадолго откроешь себя, впустишь меня… а я отдам тебе всю мощь, какую пожелаешь. И твои враги падут, и города склонятся. Все – дрожать будут…
При этих словах сознание мага будто перешло в чужое видение. Он увидел себя со стороны, сидящего верхом на Н’Араиле, но вокруг дракона клубится тьма, смешанная с огнем. Над их головами раскинулись огромные крылья, затмевающие солнце – не драконьи, нет, какие-то иные, перьевые и чешуйчатые одновременно. От каждого взмаха по земле шла рябь разрушения, горы склонялись, превращаясь в песок. Вдалеке бежали крошечные фигурки людей – и испарялись, стоило черной тени их коснуться. И он, Эльридан, смеялся, потому что никто и ничто уже не смело противостоять ему…
Маг очнулся от собственного короткого смешка. Видение растаяло, а Лур-Моракс продолжал ворковать, как змей-искуситель:
— …а потом я уйду. Когда не нужен стану. Ты вернёшься к своим делам, а я к своим.
Призрачные когти скребли по камню, точно знак фальшивой клятвы. Клятва Ночи – старая формула, во многом пустая для таких тварей. Но хотя бы обязывала покинуть тело носителя, если цель достигнута. Уловив этот момент, Эльридан осмелился приблизиться вплотную.
Он прекрасно понимал: за сладкими речами тьма скрывает собственный голод. Но как же влекла его эта перспектива – получить всё и сразу, положить конец неопределённости!
— Моё слово, Эльридан. — Он поднял лапу, и одна из змей на его символе вокруг двери приподняла голову, точно клятвенно. — Моё слово, залог… Даю тебе клятву Ночи: как только победишь врагов, я отпущу твоё сердце.
Из груди существа сорвался клубок черного дыма, приняв облик смиренно склонённой фигуры. Эльридан смотрел на это представление с каменным выражением, но в душе его метались сомнения. Клятва Ночи – пусть и формальная – прозвучала. Оставалась только одна загвоздка:
— А если цели будут всё появляться? — криво усмехнулся маг. — Враг за врагом…
— Ахх, — протянул демон, гладя когтем собственные рёбра. — Не бойся. Ты сам решишь, когда хватит.
Эльридан помолчал. Сердце его колотилось как бешеное. Правой рукой он незаметно нащупал под складками мантии медальон – маленький оберег, подаренный когда-то матерью. Он никогда не снимал его, не показывал никому. Сейчас вычурная металлическая звездочка обжигала ладонь, будто напоминая о себе: ты всё ещё человек. Маг глубоко вдохнул затхлый воздух подземелья. Кровь в висках пульсировала.
— Хорошо, — выдохнул он, сам удивляясь чужому голосу. — Я согласен.
С этими словами он опустил защитные барьеры сознания, которым до того невольно сопротивлялся близости Лур-Моракса. Демон взревел торжествующе и поднял голову к потолку.
— Тогда… начнём сейчас! — прогремел он. — Доверься мне, маг… открой свой сосуд!
Эльридан закрыл глаза и развёл руки в стороны, оголяя грудь навстречу приближающейся тени. Он чувствовал, как дрогнули нити, сдерживающие монстра, – вот-вот они лопнут, позволив ему хлынуть потоком. Н’Араил, отставленный в полусне отдыхать на поверхности, вдруг пробудился – связь с драконом вспыхнула тревогой. Магу послышался его рёв где-то на краю сознания: дракон звал, предостерегал.
— Тише… — мысленно отозвался Эльридан своему верному другу. — Это ради нас обоих… ради нашей цели.
Но дракон не успокаивался: ментальная картина, пришедшая от Н’Араила, била в мозг яркими всполохами страха. Он показывал какую-то бездну, куда они вместе падают, крылья обжигает чёрное пламя…
Эльридан пошатнулся, удерживая концентрацию. Лур-Моракс навис над ним, раскрывая жуткую пасть – в ней Эльридан разглядел бесчисленные ряды мелких хищных зубов. От этих зубов пахнуло смертью.
— С-сейчас… — прошипел демон. — Откро-ой!
Нити Менлоса вокруг Мириэль вспыхнули разом. Девушка подала вперёд, вытянув руку к магу – её пальцы были когтисто напряжены, точно чужая сила направляла. Глаза Мириэль стали совершенно черными, и из уголка её рта потекла тонкая струйка слюны.
Эльридан поднял голову, встречаясь взглядом с демоном. Тот уже почти сомкнулся с ним – отделяли считаные мгновения. В последний миг маг успел подумать: это – верный шаг… другого шанса не будет.
И вдруг – раскат. Сначала маг решил, что это его собственное сердце ухнуло от напряжения. Но нет – звук пришёл сверху. Земля дрогнула. Из-под свода подземелья посыпалась пыль. Лур-Моракс зарычал от досады, мотнув головой.
— Что это? — вырвалось у Эльридана, и он машинально закрыл сознание, прерывая процесс слияния. Демон взревел: из схватившихся было когтей сорвались искры – сорвалось желанное. Мириэль застыла столбом, тёмные нити вокруг неё заметались, как разгневанные змеи.
— С-снаружи… — прохрипел Лур-Моракс, оборачивая голову к закрытым дверям. — Там…
Эльридан пришёл в себя от оцепенения и разжал ладони. Связь с Н’Араилом рвалась от напряжения – дракон где-то наверху буквально заходился в крике. Нет, не в крике… Он выл. Испуганно и яростно.
Сквозь слой земли и камня донёсся грохот – словно обрушилась часть стены. Маг ощутил, как по барьеру города прошла вибрация. На какой-то миг она передалась и магическому куполу сознания.
— Нападение… — прошептал он.
Лур-Моракс зарычал разочарованно: фигура его начала оседать обратно в колодец, увлекаемая законами равновесия.
— Нет! — прохрипел демон, царапая стенки колодца когтями, стараясь удержаться. — Ещё миг! Дай мне выйти!
Но Эльридан уже повернулся спиной к колодцу, отзывая серебряные нити назад. Свет в чаше начал меркнуть – гость без поддержки начал вытесняться обратно.
— Потом, — бросил маг через плечо, взметнув плащ. Он шагнул к Мириэль, холодной статуе в центре круга. Та не реагировала на происходящее, лишь тяжело дышала, будто оживая от близости чужой битвы.
— Возвращаемся! — скомандовал Эльридан, хватая её за плечо. Он развернул застывшую девушку к двери и потащил за собой. — Быстро!
За спиной взревел Лур-Моракс в бессильной ярости. Его силуэт с каждым мгновением меркнул, втягиваясь в пентаграмму обратно. Перед тем как обсидиановая дверь захлопнулась, в сознании мага громом прозвучала мысль:
— Ты позовёшь меня… позовёшь… иначе – погибнешь!
Двери гулко сомкнулись, отрезав вопль твари. Эльридан перевёл дух, ускоряя шаг по коридору – почти бежал, таща за руку Мириэль. Под землёй гул стоял всё сильнее: новые раскаты сотрясали древние камни. Пыль сыпалась с потолка клоками. Волна чужой силы налетела на город, как штормовой ветер – Эльридан чувствовал её нутром.
Он выбежал вместе с Мириэль к винтовой лестнице, ведущей на поверхность. Оттуда в лицо ударил потусторонний свет – сквозь решетки дренажного люка пробивалось багровое зарево. Пахнуло гарью. Эльридан замер на миг, сжав поручень ледяными пальцами. Что-то случилось слишком рано… Он не был готов – оттого и колебался, спускаясь к бездне. И враги не заставили ждать.
— Скоро… — процедил он сквозь зубы, бросаясь наверх, где уже слышался грохот обвала и шорох драконьих крыльев. — Скоро дрожать будет весь мир – будь то от моих драконов или от моей тьмы!
Он взлетел по последним ступеням лестницы, окутанный бледным сиянием рассвета и отблесками пламени битвы. Кто бы ни явился сейчас бросить ему вызов – мятежные маги или целые королевства – он сокрушит их. Ибо у него есть то, о чём остальные могут лишь мечтать: драконы и тьма, сплетённые воедино. Пламя и бездна.