Посвящается доблестному 44-му Нижегородскому драгунскому полку, русским воинам, павшим за Отечество, и их родственникам
… Русские войска еще не успели отдохнуть от баталий закончившейся турецкой войны, когда в начале февраля месяца 1830 года начался их сбор у монастыря Св. Стефана на реке Алазань (Алазань – самая длинная горная река в Грузии, частично формирующая границу Грузии и Азербайджана). Главнокомандующий Паскевич начинал реализацию своего Плана быстрого покорения Кавказа, и 17-го числа походные батальоны «в количестве, какого никогда еще в этих местах не видели», вошли в Джаро-Белоканские земли, где после прозвучавших призывов Кази-муллы к газавату джарцы подняли мятеж.
Джары, главное селение Джаро-Белоканского союза вольных общин и «исторический центр региона», на начало ХIХ века «состояли из 1260 дворов и являлись более крупным населенным пунктом, нежели Баку того времени». Они были самыми могущественными из всех вольных обществ, «являлись одним из самых больших невольничьих рынков на Кавказе» и «всегда имели главное слово в джамаатах (советах) горцев. Им были подвластны и платили подать жители 21-го населенного пункта».
Часть исследователей Кавказа XIX века называли их Джарской республикой, т.к. должность главы судебной и исполнительной власти в Джарах была выборной, и отмечали, что влияние их в регионе было настолько сильным, что «без утверждения джарцев не только Илисуйские султаны не могли вступать в управление доставшимся им по наследству владениями, но и Нухинские ханы ожидали утверждения своего звания от них».
(Илисуйский султанат – небольшое государство на северо-западе современного Азербайджана, история которого всегда была тесно связана с историей соседних Джаро-Белоканских вольных обществ; но власть султана в Илису передавалась по наследству. Нуха – один из древнейших городов на территории современного Азербайджана, занимающий особое положение в его истории и культуре; столица Нухинского (Шекинского) ханства).
Словом, усмирение Джар было делом нешуточным – и в поход был взят весь Нижегородский полк в полном шестиэскадронном составе.
Больше такого «на Лезгинской линии не случалось, и Нижегородцы высылали в экспедиции только отдельные дивизионы или эскадроны» – это было «заслугой» подполковника Доброва.
Дело в том, что к тому времени «Нижегородский полк состоял под личным ведением самих главнокомандующих, и без их распоряжений никуда употребляем не был». На этот факт ссылался в своем рапорте подполковник Добров; он неожиданно сменил князя Андроникова на должности полкового командира в том же 1830-м году и прибыл в полковую штаб-квартиру в то самое время, когда полк в полном составе находился в Джарском походе.
Но в те переломные для всей Кавказской войны 1829-й и 1830-й годы, как продолжал свой рапорт Добров, полк «требовали всюду и все, особенно в летнее время, когда он только и может заготовить себе запас фуража на зиму. Если так будет продолжаться, то Нижегородского полка скоро не будет (перед этими словами Добров подробно описывал плачевное состояние «матчасти» полка-ИР)».
Добров просил «рассмотреть этот вопрос» и «освободить полк от лишних командировок, когда в них не будет неотложной необходимости».
В ближайших статьях мы опишем, насколько в действительности был расстроен полк и какие потери понес он за время персидской и турецкой войн и горных походов за последние четыре года. Здесь же отметим только, что командование Доброва «услышало», полк стали «беречь», и этот Джарский поход был последним, в котором участвовали все шесть полковых эскадронов.
Сложно сказать, что сталось бы с Нижегородским полком, если бы не Добров и не его прямые слова о чуть ли не катастрофическом состоянии «полкового хозяйства», включая нехватку и личного состава, и лошадей. Но как бы там ни было, а Нижегородцы и в это тяжелое для себя время действовали, как и всегда, с присущей им удалью, храбростью и стойкостью и достойно поддерживали сложившуюся еще с «седой старины» более чем вековую свою славу. * … Фельдмаршал Паскевич, лично возглавлявший Джарский поход, полагал, что имеет дело с обычным «возмущением переменчивых горцев». И «только здесь, на Алазани, собрав действующие войска, он впервые получил донесения о каком-то новом религиозном движении в горах». Слухи об этом «доходили и раньше, но особого значения им он не придавал». И даже тот факт, что у горцев появился свой «главнокомандующий» – имам Чечни и Дагестана, имевший над кавказскими народами, объединенными теперь одной религиозной идеей, неограниченную власть, и что русским объявлен газават, командованию Кавказского корпуса было неведомо. А первое «вооруженное движение» мюридов – знаменитое нападение Кази-муллы на селение Хунзах, столицу аварских ханов, произошедшее в те же февральские дни 1830-го года, Паскевич «посчитал простой домашней распрей», также не придав ему никакого «особого значения». И только потом, после Хунзаха, пришло «прозрение» и главнокомандующий уже писал военному министру, что «несомненная цель нового учения заключается в том, чтобы отторгнуть от нас все дагестанские племена и соединить их под одно общее теократическое правление». *
Взятие Джар, этого одного из самых воинственных вольных обществ и главного центра набегов на Кахетию, было «прописано» под номером один самим фельдмаршалом в его Плане быстрого покорения Кавказа, который был утвержден императором. И, видимо, он считал, что его личное командование не позволит «первому блину стать комом» – этим и можно объяснить тот факт, что Паскевич лично возглавил Джаро-Белоканскую экспедицию.
По логике здесь просится фотография Джар, но в сети они практически отсутствуют.
А вот фотографии Закатал – есть (Закаталы – село, которое вплотную примыкало к Джарам, вместе с ними в оборонительном плане являлось очень даже «крепким орешком» и до сих пор ни разу не было взято русскими войсками, хотя такие попытки предпринимались не раз. А в 1804 г. здесь даже погиб генерал Гуляков. По этой причине горцы считали Закаталы неприступными для русских. Но по этой же причине Паскевич и решил начать свой План именно с Джар и Закатал).
Но публикуемая ниже, через несколько абзацев, фотография Закатал никак не соотносится с кровавыми буднями Кавказской войны; и даже наоборот, явно с ними контрастирует. Но делается это нами не по недомыслию. Почему же тогда? – А толком объяснить и внятно аргументировать это мы и сами не можем, это идет откуда-то из глубины сознания. Приблизительно можно описать это так: вот обливание холодной водой по утрам, например, тоже переводит человека в некое «контрастное» состояние. Но эффект дает очень даже оздоровительный. Для всего тела и человека в целом. Не исключая и той его части, в которой, бывает, рождаются свежие мысли или происходит какое-либо переосмысление. * И «слегка» продолжим «лирическое отступление».
Мало кто, наверное, не слышал по-своему красивую легенду об амазонках. Обитали они, как повествуют древние историки, и на Кавказе. Так вот (опускаем все исторические «выкладки» и подробности): некоторые легенды помещают Кавказских амазонок – алазанок – прямо в Закаталы!
Да и действительно, где еще, как не среди такой красоты, проживать воинственным красавицам?)))
Интересный факт: форштадту, образовавшемуся вокруг крепости Новые Закаталы, в 1851 году был дан статус города, хотя на тот момент в них «проживало всего 126 душ обоего пола»!
И да простят нам читатели сентиментальность, мы не можем удержаться, чтобы не привести один комментарий о Закаталах с одного обычного туристического азербайджанского сайта (орфография сохранена): «Я родился и до 15 лет жил там. РАЙСКИЙ УГОЛОК!»
Но вернемся к нашему повествованию.
В ответ на «движение русских войск» в Джарах собрался джамаат (общий совет горцев), который «продолжался весь день и всю ночь». Одна часть «требовала боя, другая – стояла за мирное решение вопроса. Дело даже чуть не дошло до кинжалов.
Примирить стороны смог один из джарских старшин», закончивший свою речь словами, что «неразумно затевать ссору, когда русские стоят на пороге нашего дома». И что русские войска во главе с их командующим, «пощадившие жизнь и имущество богатого Тавриза и Арзрума (крупные торговые города Турции, взятые в ходе только что закончившейся русско-турецкой войны – ИР), не откажут и им в великодушии».
Джарцы в конце концов вняли его словам и «26 февраля представители народа явились к Паскевичу, поднесли хлеб-соль и положили к его ногам ружье и шашку. 28-го февраля в Джары вступили войска, а вслед за ними туда въехал и сам Паскевич».
Так «тихо», без грома пушек и кровавых жертв, неизбежных при штурме любого аула, «впервые в истории пала самостоятельность Джарского союза и он был присоединен к России под именем Джаро-Белоканской области».
Поднесенные джарцами ружье и шашка были отправлены в столицу и переданы в Эрмитаж, где и «хранились в числе других исторических памятников».
А в том самом месте, где после 8-километрового ряда джарских саклей-крепостей «располагались неприступные Закаталы, Паскевич распорядился возвести русскую крепость – Новые Закаталы».
Источник: Потто В.А. История 44-го Драгунского Нижегородского полка / сост. В. Потто. - СПб.: типо-лит. Р. Голике, 1892-1908.