Анна Степановна сидела у окна, подперев ладонью щеку, и наблюдала, как её внук Ванюшка носится по двору с мячом. Солнечные лучи пробивались сквозь кружевные занавески, оставляя на стареньком диване причудливые узоры. Пятый этаж открывал прекрасный вид на весь двор — как на ладони были видны аккуратные клумбы, покрашенные в прошлом году скамейки, детская площадка с новыми качелями, которые установили всего месяц назад.
Она вздохнула, глядя на эти клумбы. Раньше здесь цвели пышные лилии и яркие бархатцы, которые каждую весну сажала соседка снизу, Мария Ивановна. Анна Степановна помнила, как та, сгорбившись от возраста, но с удивительной энергией, копала землю, сажала луковицы, потом поливала их из старой жестяной лейки. Цветы получались на славу — высокие, крепкие, радовали глаз все лето. Теперь же двор преобразился до неузнаваемости, и не в лучшую сторону.
— Бабуль, смотри! — раздался звонкий голосок. Ваня, весь раскрасневшийся от беготни, тыкал пальцем куда-то в сторону. — Тётя Зина опять что-то копает! Опять!
Анна Степановна нахмурилась, прищурив глаза. Да, внизу, возле самой парадной, копошилась знакомая фигура в выцветшем синем халате и соломенной шляпе. Зинаида Петровна, их новая соседка, с самой весны вела себя более чем странно. После того как отдала дачу дочери — та, мол, теперь с семьей там хозяйничает — видимо, заскучала по земле. И решила устроить огород прямо под их окнами, на общественных клумбах.
"Ну и нравы пошли", — подумала Анна Степановна, наблюдая, как соседка ловко орудует маленькой лопаткой. Зинаида Петровна работала методично: сначала вскопала небольшой участок, потом разбила его на аккуратные грядки, а теперь что-то усердно сажала, приседая на корточки и кряхтя от напряжения.
— Бабуль, а что она сажает? — Ваня прильнул к стеклу, оставив на нём отпечатки своих маленьких ладошек.
— А кто её знает, — вздохнула Анна Степановна. — Наверное, опять свою зелень какую-нибудь. Вчера ведь уже укроп посадила, и петрушку...
Она не договорила, заметив, как к Зинаиде Петровне подошла соседка с первого этажа, Людмила Семёновна. Та что-то оживлённо говорила, размахивая руками, а Зинаида Петровна в ответ лишь пожимала плечами. Видимо, не первая уже высказывает недовольство по поводу этого самовольного огорода.
Ваня тем временем уже забыв про странную соседку, убежал играть с ребятами.
Накинув поношенную ветровку с выцветшими от времени цветами, Анна Степановна неспешно вышла из подъезда.
— Зинаида Петровна, — начала Анна Степановна, стараясь сдержать раздражение в голосе, — можно вас на минутку?
Соседка подняла голову, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. — А, это вы, Анна Степановна. Что случилось-то?
— Да вот насчет ваших... грядок хотела поговорить, — осторожно начала женщина, указывая на свежевскопанную землю.
Зинаида Петровна выпрямилась, опираясь на лопату, и удивленно подняла брови. — Ну и что тут такого? — развела она руками, оставляя на ветровке грязные следы. — Всем же полезно будет! Свежая зелень, своё, экологически чистое. Не то что в магазинах — одна химия сплошная.
Анна Степановна почувствовала, как в груди закипает раздражение. — Да кто просил-то? — возмущенно спросила она, повышая голос. — Тут цветы всегда росли! Мария Ивановна каждый год сажала, все соседи любовались. А теперь что? Огород какой-то посреди двора!
Соседка презрительно фыркнула, поправляя съехавшую набок соломенную шляпу. — Цветы — это баловство одно, — проговорила она, снова принимаясь копать. — Красота — она, конечно, хорошо, но проку от нее мало. А зелень — в суп да в салат. И вам, и мне, и всем соседям польза.
Разговор явно зашел в тупик. Анна Степановна постояла еще минуту, наблюдая, как упрямая старушка продолжает свое дело, затем раздраженно махнула рукой и направилась обратно в подъезд.
На том и разошлись. Но Зинаида Петровна, не обращая внимания на недовольство соседей, продолжала усердно копать, сажать и поливать свои грядки. Каждое утро она появлялась во дворе с лейкой и садовым инвентарем, методично ухаживая за своим необычным огородом.
Вскоре во дворе действительно появились аккуратные зеленые рядки — пушистый укроп, кудрявая петрушка, нежные листья салата. Первое время старушки из соседних подъездов только и делали, что ворчали и качали головами, собираясь на своих привычных местах на лавочках.
— Совсем крыша поехала у нашей Зинаиды, — ворчала Людмила Семёновна, попивая чай из термоса. — Двор в колхоз превратила!
— Да уж, — поддакивала ей Валентина Ивановна, — раньше цветы цвели — глаз радовался, а теперь огород какой-то. И запах от этой зелени...
Но постепенно, день за днем, ворчание стало стихать. Особенно когда первые ростки превратились в пышную зелень, а затем Зинаида Петровна начала раздавать урожай соседям. Сначала неохотно, потом все чаще старушки стали приглядываться к необычному огороду, а некоторые даже начали интересоваться — что где посажено, и нельзя ли взять немного зелени к ужину.
— Может и права Зинаида то? — задумчиво говорили они между собой, нюхая свежесорванный укроп. — Свое опять же, без химии...
А потом случилась одна очень неприятная история, которая перевернула все с ног на голову.
В тот день Анна Степановна, как обычно, сидела у окна, наблюдая за игрой внука. Ванюшка, веселый и любознательный пятилетка, исследовал двор с присущей детям дотошностью.
— Бабуль, а это что? — вдруг раздался его звонкий голос. Мальчик стоял у края огорода и показывал пальцем на маленькие ярко-красные перчинки, которые выглядели такими аппетитными и привлекательными. Они так весело краснели среди зелени, будто специально заманивали ребенка.
Сердце Анны Степановны екнуло. — Не трогай! — только и успела она вскрикнуть, вскакивая со стула. Но любопытство уже взяло верх — Ваня сорвал перчинку и отправил ее в рот.
То, что произошло дальше, Анна Степановна вспоминала потом в кошмарных снах. Ваня вдруг замер, его глазки округлились от ужаса, а ротик скривился в гримасе. Через секунду он уже ревел на весь двор, выплевывая перец и яростно тер кулаками глаза, которые, видимо, тоже начали нестерпимо жечь.
— Горячооо! Бабуля, помоги! — вопил мальчик, прыгая на месте и захлебываясь слезами.
Анна Степановна, забыв про все свои болячки, слетела с пятого этажа как ошпаренная. Она схватила внука на руки и помчалась в квартиру, приговаривая: "Сейчас, родной, сейчас все пройдет".
Дома началась настоящая операция по спасению. Женщина промывала глаза ребенка,заставляла полоскать рот, смазывала обожженные губки кремом, поила теплым молоком, чтобы успокоить
-Ох, Ванечка! Да как же так! Что я матери-то твоей скажу, когда она с работы вечером придет? – причитала Анна Степановна.
. Мальчик рыдал еще с полчаса, пока наконец не уснул, измученный пережитым стрессом.
Оставшись одна на кухне, Анна Степановна сжала кулаки. В голове стучала одна мысль: "Как можно было посадить такую гадость во дворе, где играют дети?!" Ее сердце разрывалось от ярости.
Не раздумывая долго, она спустилась во двор, подошла к злополучным грядкам и с холодной решимостью начала методично выдирать кусты перца с корнем. Каждый вырванный куст был для нее маленькой местью. Земля летела в стороны, листья хрустели в ее крепких руках.
— Пусть теперь попробует сказать, что это "для всех"! — сквозь зубы процедила она, с силой швыряя последний куст на землю.
Ее руки дрожали, но на душе стало легче. Анна Степановна вытерла пот со лба и с удовлетворением оглядела результаты своей работы — теперь на месте опасных растений остались лишь ямки с торчащими корешками. "Хоть какая-то справедливость восторжествовала", — подумала она, направляясь домой к спящему внуку.
Зинаида Петровна выскочила из подъезда, сбивая с ног собственную тень. Её соломенная шляпа съехала набок, а в глазах бушевал настоящий ураган.
— Это что за безобразие?! — её голос звенел, как разбитое стекло. Она стояла перед опустошёнными грядками, сжимая в руках пустую лейку, будто это было оружие. — Кто посмел?!
Анна Степановна, не дрогнув, сделала шаг вперёд.
— Я, — сказала она твёрдо, подняв подбородок. — И правильно сделала.
Зинаида Петровна аж подпрыгнула от возмущения.
— Да как вы смеете! — её руки затряслись, и лейка со звоном упала на асфальт. — Это же мой труд! Мои руки, мои семена! Вы хоть представляете, сколько сил я вложила в эти грядки?!
Анна Степановна холодно скрестила руки на груди.
— А мой внук — не ваш экспериментальный кролик. Он вчера случайно сорвал ваш перец – догадываетесь, что дальше было?! Вы вообще думали, что сажаете во дворе, где дети бегают?
— Детей надо воспитывать, а не по помойкам пускать! — Зинаида Петровна махнула рукой в сторону Вани, который робко выглядывал из-за бабушкиной спины. — Если ребёнок всё тащит в рот, значит, за ним плохо смотрят!
Анна Степановна задышала глубже, чувствуя, как гнев подкатывает к горлу.
— Воспитывать надо некоторых старушек, — проговорила она, медленно и чётко, — чтобы чужие дворы не портили своими опасными экспериментами.
Тишина повисла между ними, густая, как туман.
Вражда длилась целый месяц. Зинаида Петровна сажала — Анна Степановна выдёргивала. Соседка писала жалобы в управляющую компанию — Анна Степановна собирала подписи жильцов против "незаконного огородничества".
Каждое утро Анна Степановна с кислым выражением лица наблюдала из окна, как Зинаида Петровна копошится у своих грядок.
Всё изменилось, когда во двор плавно закатил серебристый внедорожник.
Из него грациозно выпорхнула стройная веснушчатая девчонка с аккуратными косичками — Лена, внучка Зинаиды Петровны.
За рулём сидел Сергей, сын Зинаиды. Осмотрев мамин "огородный конфликт" он только усмехнулся.
Три дня во дворе гремели молотки и пилы. Сергей мастерил "огород на ножках" — аккуратные деревянные ящики на высоких ножках, куда можно было сажать зелень, не нагибаясь.
— Чтобы спина не болела, — пояснил он, вытирая пот со лба. — Называется «вертикальное озеленение».
Когда работа была закончена, Сергей поставил перед матерью банку с краской:
— Разрисуйте, как хотите. Можешь поручить это подрастающему поколению.
Подрастающее поколение в лице Лены и Вани тут же принялось раскрашивать ящики в яркие цвета. К вечеру "огород на ножках" выглядел как произведение искусства — синие, жёлтые и красные ящики с зелёными ручками, на которых детской рукой было выведено: "Сад Вани и Лены".
Зинаида Петровна, скрепя сердце, выдала детям семена укропа и петрушки. Анна Степановна в ответ протянула пакетик с бархатцами — "для красоты".
— Вот здесь будет наш огород, — командовала Лена, — а здесь — цветник. И чтобы всё по правилам!
Сергей, наблюдая за этой картиной, хлопнул себя по коленям:
— Ну вот и договорились. Мам, ты уж следи, чтобы они там чего лишнего не посадили.
Бабушки переглянулись.
— Ладно уж, — первая сдалась Анна Степановна, — только без перца, договорились?
Зинаида Петровна кивнула, пряча улыбку:
— И тюльпаны весной посадим. Чтобы... весной красиво было.
Сергей только покачал головой, загружая инструменты в машину:
— Ну всё, теперь у вас тут и детский сад, и клуб цветоводов. Главное — без ссор.
А "огород на ножках" стал дворовой достопримечательностью. Даже участковая, проходя мимо, одобрительно кивала:
— Вот это по-умному. И красиво, и безопасно.
Только старый дворовый кот Васька был недоволен — высокие ящики ему было не достать.
Спасибо, что дочитали!