В XVIII веке чудо английской техники, знаменитые часы «Павлин», доставленные в Россию, ожили благодаря русскому самоучке Ивану Кулибину. В XXI веке инженеры Эрмитажа решают вполне кулибинские головоломные задачи, переводя музей на отечественное оборудование. Рассказываем, почему это необходимо.
В Эрмитаже всегда воплощались прогрессивные инженерные решения – отечественные и зарубежные. И в бытность его императорской резиденцией, и когда стал музеем. Но что, если из-за ухода иностранного поставщика окажутся под угрозой, ни много ни мало, «системы жизнеобеспечения»?
Жизнеобеспечение музея — это системы отопления, вентиляции, электроснабжения, безопасности и связи, насосное оборудование, водоотведение… Как в организме: жизненно важное – не на виду. Например, мало кто знает, где в стенах того же Павильонного зала (где часы «Павлин») проложены коммуникации, подающие в помещение воздух. Эти стенные каналы существуют со времени строительства — но когда в дворцовых помещениях жили, воздух поступал и из открытых окон, а в музее их открывают крайне редко: воздух должен оставаться чистейшим. Поступает он снизу, от одной из эрмитажных установок воздушного отопления.
Представьте себе: по какой-то причине нарушится микроклимат в хранилище или в лаборатории (о «требовательности» произведений искусства рассказано здесь). Датчики в помещениях отреагируют, сигнал поступит на диспетчерский пульт — и микроклимат сразу восстановят.
В современном музее режимами работы оборудования управляют с помощью автоматики и диспетчеризации. Это можно сравнить с нервной системой организма. Проблема в том, что она, «нервная система» — иностранного производства: по традиции, устанавливали передовое. Но такая зависимость от зарубежных производителей делает музей уязвимым. Техника может работать десятилетиями, однако, если зарубежный производитель откажет в сервисной и лицензионной поддержке, ни полноценный ремонт не проведёшь, ни изменения не внесёшь.
В Государственном Эрмитаже переход «на отечественное» начали выстраивать в 2021 году — это часть курса государства на технологическую независимость. Из тех многочисленных задач, которые встали перед инженерами музея, первой была такая: опираясь на опыт эксплуатации, разработать требования к программному обеспечению, которое могло бы стать альтернативой существующему. Задача казалась невыполнимой. В стране просто не было аналогов — это раз. Требования предусматривали совместимость систем, существующей и новой — это два. Третье: подразумевалось, что инженерное оборудование музея надо перевести на новое программное обеспечение с минимальными затратами. И эта «нейрохирургия» (если уж автоматика – «нервная система») не должна негативно сказаться на работе музея.
Инженеры изучали рынок, знакомились с разработчиками ПО, интеграторами и поставщиками так называемого полевого оборудования (к нему, например, относятся упомянутые датчики в залах), тестировали уникальные решения на своем технологическом оборудовании.
Задача, повторим, «кулибинская». В пилотном проекте специалисты «увязали» один из теплоцентров Эрмитажа, находящийся глубоко внизу под Павильонным залом, со всем отечественным: ПО на диспетчерском центре, системой автоматики, контроллерами, модулями, датчиками, вентиляционным оборудованием. Причём отечественное ПО может управлять и работающим пока импортным оборудованием.
Получилось красиво и символично: зал с инженерной диковинкой-Павлином стал примером смекалки современных инженеров-эрмитажников. На очереди — импортозамещение других установок и систем. Переход планируется завершить в 2030 году.
Фото: Алексей Бронников