Осенью этого года исполнится 20 лет с тех пор, как один из самых узнаваемых театров столицы переехал в свой постоянный дом по адресу: Фролов переулок, дом 2. Шесть лет назад началось строительство второй очереди здания на Мясницкой улице, и вскоре оно обрело привычный сейчас вид, а центральный вход расположился в пешей доступности от станции метро «Чистые пруды». «Культура Москвы» побывала в театре на экскурсии, в ходе которой выяснила специфику его архитектуры, секрет кресел большого зала и роль Анатолия Эфроса в жизни Александра Калягина.
Анатолию Эфросу — 100
Первым делом отправляемся на капитанский мостик корабля — в кабинет художественного руководителя Московского театра Et Сetera народного артиста РСФСР лауреата Государственных премий СССР Александра Калягина. Съемочной группе пришлось подождать аудиенции ввиду затянувшегося собрания коллектива: понедельник — день тяжелый, нужно всех выслушать, раздать ценные указания и зарядить на новую рабочую неделю.
Наконец Александр Александрович встречает очень радушно, по-домашнему, предлагая чай и мягко улыбаясь вопросам и любопытству. А поразглядывать есть что: просто сидеть рядом с легендой советского театра и кино — уже большая честь, но кабинет, подобно музею, полон занимательных экспонатов. Здесь и глобус, и многочисленные книги, статуэтки, часы, на стенах — памятные фотографии и афиши спектаклей.
Зачарованные, глаза останавливаются на большом чёрно-белом постере фестиваля памяти Анатолия Эфроса в Санкт-Петербурге, который проходил в апреле 1993 года. Следом рождается вопрос об учителях и наставниках Александра Калягина, среди которых Анатолий Васильевич занимает особенное место. «Это долгий разговор. Потому что каждый раз, когда я говорю об Эфросе, у меня искренне какая-то волна поднимается. От улыбок до слёз, от каких-то видений его спектаклей до похорон…», — делится с нами мэтр.
Александр Александрович мечтал сыграть в постановках именитого режиссёра и смог реализовать это заветное желание в двух его спектаклях в начале 1980-х на сцене МХАТа: «А компания какая у нас в “Тартюфе” была! Что ни актёр, то эпоха целая. И Любшин, и Вертинская, и Гуляева, и Богатырёв. Всё, всё, что надо». В те годы там работал и другой не менее известный и заслуженный мастер, чья фигура также оказала сильное влияние на будущего основателя театра Et Cetera, — Олег Ефремов, выдающийся педагог и незаурядная личность. «Он же такой обаятельный был, поверьте мне, он действовал просто магически на всех», — вспоминаем о нём Александр Калягин.
Поговорили мы и о современном театре, режиссёрских открытиях, и про другое мышление нынешних постановщиков. А после отправились в фойе смотреть выставку, посвящённую Анатолию Эфросу, которому 3 июля исполнилось бы сто лет.
А где же все-таки Годо?
После музейной экспозиции Тимофей Дунаев, актёр театра, провёл для нас небольшой экскурс в историю: «Вообще Et Cetera основан в 1992 году выпускниками школы-студии МХАТ курса Александра Александровича Калягина. 2 февраля 1993 года был сыгран первый спектакль по пьесе Антона Павловича Чехова “Дядя Ваня” с Василием Лановым и Владимиром Симоновым в главных ролях на сцене театра имени Пушкина. А потом мы переехали в пространство на Новом Арбате, дом 11, где, собственно, обосновались на несколько лет. И началось строительство вот этого здания здесь, на улице Мясницкая».
Александр Калягин был активно задействован на каждом этапе строительства, участвовал непосредственно в разработке проекта, влияя на архитектуру здания, а также на его внутреннее и внешнее содержание. В основе стиля — постмодернизм, но вообще в философии театра, его интерьере и экстерьере доминирует эклектика — смешение разных направлений. По словам Тимофея, и в репертуаре можно найти абсолютно разные спектакли как по форме, так и смыслу: от классических произведений, подобных «Борису Годунову» в постановке Петера Штайна, до более современных интерпретаций — «Утиной охоты» и «Мандата» авторства Владимира Панкова, нынешнего художественного руководителя Московского государственного театра «Ленком Марка Захарова».
Классицизм, барокко, рококо — в отделке, лепнине, оформлении — прослеживаются во всём, в том числе при входе в Большой зал. Он поражает не только своей вместительностью (528 посадочных мест!), но и, в первую очередь, неизбежно привлекающими внимание креслами. «Они совершенно уникальные, — комментирует Тимофей, — сделаны на миланской мебельной фабрике специально для театра Et Cetera. Всего здесь одиннадцать видов кресел, для которых разрабатывались, рассматривались эскизы, лично Александром Александровичем утверждались. Они имитируют виды кресел, которые стояли в различных зрительных залах известных театров в разные времена: в “Комеди Франсез”, “Пале-Рояле”, в Лондоне, Испании. Вот такая загадка. То есть люди заходят в зал — и сразу здесь некая театральность присутствует, тайна».
Загадки на этом, впрочем, не заканчиваются. Если приглядеться, то можно заметить, что правая и левая стороны бельэтажа оформлены в разных стилях, а центральная ложа смещена относительно центра вправо (если смотреть на неё со сцены). То же самое и с проходами — они довольно нестандартные.
Сам зал как будто воспроизводит цитату из пьесы Уильяма Шекспира: «Весь мир — театр. В нём женщины, мужчины — все актёры. У них свои есть выходы, уходы, и каждый не одну играет роль». В Et Cetera таким образом и публике предлагается немножко поиграть, почувствовать себя частью того волшебства, которое создаётся для них актёрско-режиссёрской труппой и технической командой. Усиливают этот эффект и ложи, каждая из которых носит имя определённого драматического персонажа. «Есть ложа Тартюфа из пьесы Мольера одноимённой. Есть ложа Митрофанушки — это у нас “Недоросль”. То есть когда вы покупаете билет, у вас не правая сторона, третья ложа, у вас, допустим, ложа Ариэля из произведения Шекспира “Буря”», — поясняет Тимофей Дунаев. А центральная ложа названа в честь того самого героя, вынесенного в заголовок наиболее известной пьесы Сэмюэля Беккета, которого все другие персонажи бесконечно обсуждают, но он так и не появляется. Билеты в неё не продаются — она так и стоит пустой в ожидании Годо.
Et Cetera, Et Cetera, Et Cetera…
Заглянув по дороге в Эфросовский зал и восхитившись винтовой лестницей, отправляемся вместе с Дмитрием Мозговым, заместителем художественного руководителя Московского театра Et Cetera по творческим вопросам, в ещё одно пространство для представлений. В Малом зале проходят камерные спектакли и поэтические вечера, проводится лаборатория, где молодые режиссёры, драматурги, актёры пытаются найти новый язык, «нащупать» новую эстетику. «И иногда у нас случаются очень интересные открытия именно на малых сценах нашего театра», — делится Дмитрий.
Сегодня Московский театр Et Cetera активно участвует в культурной жизни столицы и различных городских акциях — недавно один из спектаклей был показан в парке «Зарядье», ярко отмечалась и майская «Ночь в музее». Здесь проходят творческие вечера и встречи, любой зритель сможет найти для себя что-то интересное, попутно изучая замысловатое убранство здания: уникальная люстра (и не одна), сцена, входящая в тройку московских лидеров по своим техническим возможностям, роскошные кулуары, временные выставки и громкие премьеры. Повсюду незримо присутствует Александр Калягин — сердце и душа театра, а порой он возникает очень даже очевидно и не только на сцене: то тут, то там встречаются ростовые фигуры мэтра, с которыми охотно фотографируются многочисленные зрители.
На первом этаже, где расположен музей, можно прочитать слова Александра Александровича, витиевато выведенные на прямоугольной табличке: «Et Cetera в переводе с латыни — и так далее, и тому подобное, и прочее… Мне кажется, прекрасное имя для театра. Суть его устремлений — соединять разные школы и разных художников, одним словом, et cetera…». Этот сезон может быть и подходит к концу, но продолжение в следующем непременно будет — увидимся в театре!
Изучить репертуар Et Cetera и приобрести билеты можно на mos.ru.
Подробнее о городских событиях читайте на kultura.mos.ru
Подписывайтесь на «Культуру Москвы» в Telegram
Смотрите «Культуру Москвы» в RUTUBE
Следите за новостями «Культуры Москвы» Вконтакте, ОК и Дзене