(продолжение...)
Начало:
- песни первая, вторая
- песни третья, четвертая, пятая, шестая
- песни седьмая, восьмая, девятая, десятая
- песни одинадцатая, двенадцатая.
Песнь тринадцатая
Вот вступили в дозор братья ярые
Чистый взор видит тучу далёкую.
Значит близится сеча великая
Братья замерли, все как един.
Тьма сметала вокруг поселения,
Жгла дома, да деревья корёжила.
И неслась впереди молва горькая:
Много гула – монгулы идут.
Заалело как кровь солнце красное,
Захолмилась земля, заухабилась,
Возмущеньем река воспучинилась.
Только звонница мерно звучит.
Сила тьмы супротив светлой ярости.
Многий гул супротив белозвонницы.
Мрак луны супротив солнца красного.
То священная сеча идёт.
Вот седьмые вступили деньнощие*,
Да не видно зари – небо серое,
И студёный проливень обрушился
Словно иглы по чёрной земле.
______________________________
*деньнощие – сутки
Песнь четырнадцатая
Твари давят своим кровопитием.
Разрывают узоры последние.
И сомкнулся вокруг белозвонницы
Плотным кругом последний рубеж.
И остатки своей светлой ярости
Воедино вошедши в соборности
Братья даруют белозвоннице,
Да последнему звонарю.
Сердце токнуло звонко, да в крайний раз,
Отозвавшись звучаньем во звоннице,
Растворивши в пределах своих многий гул,
Истребив порождение тьмы.
Братья-воины сделав последний вздох
Проросли в дерева исполинские.
Затишилася в миг белозвонница
И исчезла в пространстве ином.
И впервые в пределы священные
Белый снег запушился вихорями.
Крепкий лёд в твердь сковал речку Вязею.
В горькой грусти утихла земля.
Не осталось от звона звучания,
Только гул дребезжит, да корёжит слух.
День за днём дерева исполинские
Растворяют его тишиной.
Не журчит больше речка усладою,
Свиристель не поёт песню чистую,
Дерева только изредка шепчут здесь
Песнь старинную про Ярополочье…
(продолжение следует...)
