До чего доводит солдатская болтовня
Рано утром 28 июня (9 июля) 1762 года за супругой императора Петра III Екатериной в Петергоф прискакали братья Орловы. Посадили ее в карету и умчали в Петербург. Давно подготавливаемый заговор вступил в финальную стадию. Загнанная мужем в угол жена («дура» по определению мужа) поставила на кон всё. И выиграла. А «умный» муж проиграл. Всё – корону и даже саму жизнь.
О личности и правлении Петра III можно спорить, склоняясь к одним или другим историкам и мемуаристам, к симпатизирующим императору или к его ненавистникам. Но то, как он повел себя 28 июня не говорит о нем, как о человеке твердом и решительном.
Лучше всего охарактеризовал события Фридрих Великий: «Он позволил свергнуть себя с престола, как ребёнок, которого посылают спать». Да, просто взяли и прогнали с трона как мальчишку. Посмотрим на хронику событий.
12 июня император отправился в Ораниенбаум. 17 июня Екатерина выехала в Петергоф. Наследник престола Павел Петрович оставался в Петербурге со своим воспитателем Никитой Паниным.
19 июня Екатерина навестила Петра в Ораниенбауме. Это было их последнее свидание. В тот вечер Петр развлекал гостей игрой на скрипке.
Дальше явным образом не происходило ничего до 27 июня. Часть гвардейских офицеров была уже вовлечена в заговор. Но далеко не все. 27 июня произошел инцидент с поручиком Пассеком.
Пассек состоял в заговоре. К нему обратился солдат с вопросом, не погибла ли царица? Тот велел не молоть чепухи и всё. Встревоженный солдат направился к другому, не состоявшему в заговоре офицеру и передал разговор с Пассеком.
Поведение поручика показалось подозрительным и его арестовали. Вот потому-то братья Орловы подняли тревогу: что, если заговор раскрыт? Что, если Пассек всех выдаст? И помчались в Петергоф за Екатериной.
В сопровождении Орловых Екатерина прикатила в столицу и прямо в казармы Измайловского полка. Здесь она была провозглашена самодержавной императрицей. Вскоре за измайловцами пошли семеновцы, конногвардейцы и преображенцы. Восстание или переворот начался.
Сорванный праздник
В Ораниенбауме между тем ни слухом, ни духом о событиях этого утра. Придворная камарилья встала в свой час, прибралась, расселась по каретам и направилась в Петергоф. Здесь государь Петр Федорович намеревался отпраздновать свои именины (день святых Петра и Павла 29 июня).
Екатерину в Петергофе само собой уже не застали. Да и никто не мог (или не хотел) сказать, куда она подевалась. Удивленный и возможно обеспокоенный Петр приказал возвращаться в Ораниенбаум.
Ага, скорее всего, Екатерина отправилась в Петербург. Надо узнать. Петр посылает в столицу гонцов. Не абы каких там офицеров, а высокопоставленных чиновников. Они добираются до города, узнают, что в Зимнем дворце уже идет присяга новой государыне. Гвардия за нее, духовенство тоже – и переходят в стан императрицы.
Наконец, весть о перевороте доходит до Ораниенбаума. Петр в шоке. Он растерян, не знает, что делать, как поступить. При нем находится только его голштинская гвардия (возможно, человек 800).
Присутствующий при государе фельдмаршал Миних убеждает его сесть в галеру и идти прямо в Кронштадт. Там есть гарнизон, там флот. Какая-никакая, а сила.
Но несколько потерянных часов сорвали этот план. Пока Петр метался в поисках решения, Екатерина уже установила контроль над Кронштадтом. Царской галере не дали даже приблизиться к берегу, угрожая артиллерийским огнем. В три часа ночи 29 июня Петр возвращается в Ораниенбаум.
Был еще вариант бросить всё и мчать (сушей или морем) в Померанию, где стояла армия графа Румянцева. Но сломленный Петр уже не был способен ни на какие действия. Царь (практически уже бывший) распустил голштинцев и слег, сказавшись больным. Скорее всего, он действительно почувствовал себя плохо.
Это конец
Между тем в ночь с 28 на 29 июня Екатерина выступила из Петербурга со всей примкнувшей к ней гвардией.
«Была ясная летняя ночь. Екатерина, верхом, в мужском платье, в мундире Преображенского полка, в шляпе, украшенной дубовыми ветвями, из-под которой распушены были длинные красивые волосы, выступила с войском из Петербурга». (А.Г. Брикнер)
По дороге императрицу встретил вице-канцлер Голицын. Он вез предложение Петра III вступить в переговоры. Ну какие теперь уже могли быть переговоры? Только, как бы сказал генерал Грант, безоговорочная капитуляция. Екатерина не ответила супругу, Голицын принес присягу новой самодержице.
Вскоре прибыло второе послание от Петра. Он отказывался от трона, просил отпустить его в родовую Голштинию с любовницей Елизаветой Воронцовой. Екатерина вновь не ответила. Тогда Петр прислал согласие на отречение уже без всяких условий.
Вечером 29 июня бывшего императора отвезли в Ропшу. Здесь под надзором Алексея Орлова Петр провел последнюю неделю жизни. 6 июля он скончался от «геморроидальной колики». А если без обиняков, то был попросту убит при участии всё того же Алексея Орлова.
23 июля французский поверенный в делах написал:
«Что за картина предстает взорам всей нации! С одной стороны, внук Петра I, свергнутый с престола и преданный смерти; с другой. Внук царя Иоанна, томящийся в оковах, в то время как принцесса Ангальт-Цербстская присваивает себе корону, начиная царствование с цареубийства».
Если быть точным, то «томящийся в оковах» Иоанн Антонович приходился царю Иоанну правнуком. Да и томиться ему оставалось недолго, скоро и его убьют. Что до внука Петра I, то всё тот же Фридрих Великий сказал:
«Бедный император хотел подражать Петру I, но у него не было его гения».
А небезызвестный Эрнст Иоганн Бирон заметил:
«Если б Петр III вешал, рубил головы и колесовал, он остался бы императором».
Да что там – колесовать! Немножко бы решительности.