Иногда в жизни наступает момент, когда нужно внести в банк сто тысяч наличными. Не от хорошей жизни, не от романтической любви к хрусту купюр, а потому что — так надо. Вот и Николай Иванович однажды оказался в такой ситуации. День начался, как плохая погода — внезапно и с предчувствием зла.
Банки Николай Иванович не любил. В его глазах они всегда были местом, где человека без галстука и справки о вакцинации воспринимают как потенциального диверсанта. Но выбора не было.
За стеклом — регламент. Перед стеклом — здравый смысл
Обстановка — классическая: уныло-бежевые стены, лёгкий привкус тонера в воздухе, тихо шепчущиеся пенсионеры в очереди, будто обсуждают чужое завещание. В углу плачет ребёнок, рядом — мама с лицом осаждённой крепости. А на экране — зомбирующая мантра: «Клиент 006, окно 6». Номер 006 давно спит. И никто его не торопит.
Подходит очередь Николая Ивановича. Он, как человек порядочный и слегка наивный, вежливо сообщает:
— Хотел бы внести сто тысяч. Срочно. Наличными.
Кассир — женщина с лицом человека, которого в пятый раз за день спрашивают, можно ли оплатить коммуналку бонусами «Спасибо». Просит паспорт. Николай лезет в карман — и тут удар под дых: паспорта нет. Остался дома. Там же, где холодильник, тапки и стопка неоплаченных квитанций.
Но у Николая Ивановича есть фотография паспорта — чёткая, с номером, подписью, регистрацией и даже намёком на патриотизм. Он улыбается и показывает её, как туз в рукаве.
Кассир смотрит с выражением «вы ведь хороший человек, но ничем не могу помочь».
— Только оригинал, — звучит приговор. — По регламенту.
Гений дробления и магия абсурда
Николай Иванович не сдался. Он предложил альтернативу:
— А если я заплачу не сто, а, скажем, семь раз по пятнадцать и один раз десять?
Кассир зависает. В её голове начинается дуэль между Регламентом и Здравым Смыслом. Регламент побеждает, но оставляет противнику утешительный кубок.
— Так можно, — соглашается она. — По частям — паспорт не требуется.
И тут начинается ритуал.
Николай Иванович превращается в платежную машину. Он дробит, пишет, ждёт. Пачка за пачкой. Каждая транзакция — 7 минут. Очередь становится семьёй: он уже знает, в какой город переехала дочь мужчины позади, как зовут внука бабушки слева и что рыжий кот Тима склонен к драме.
С каждой новой операцией Николай Иванович всё глубже погружается в транс. Он уже не клиент — он обряд. Он — часть банковского театра абсурда. Банк наблюдает за ним, как шахматист за пешкой, уверенно ползущей на седьмой ход.
— То есть, — бормочет он, — с фото паспорта — подозрителен, а если я тот же, но плачу дробно — уже нет?
— У нас так принято, — отвечает кассир. Как будто это всё объясняет.
Герой банковской эпохи
К восьмому платежу кассир даже улыбается. На один уголок губ. Больше нельзя — регламент.
Пожилая дама из очереди хвалит Николая Ивановича за терпение. Он отвечает, что это уже не терпение — это спортивный азарт. И правда: на выходе из банка он чувствует себя героем, прошедшим сложнейший уровень игры, где за каждый неправильный шаг тебя телепортирует в начало.
Он мечтает о медали: «Разбил сто тысяч — собрал волю в кулак».
У двери он замечает мужчину, собирающегося войти. Без паспорта. Николай Иванович хочет его предупредить, рассказать всё, что узнал. Но не говорит ни слова. Каждый должен пройти этот путь сам.
Личное мнение автора
Бюрократия в банковской системе порой напоминает сценарий абсурдной пьесы, где логика и здравый смысл давно уволены «по статье». История Николая Ивановича — яркое тому подтверждение. Когда один и тот же человек с одной и той же суммой может быть подозрительным или благонадёжным — просто в зависимости от количества купюр в одной операции — поневоле задаёшься вопросом: а для кого вообще все эти регламенты?
А вы сталкивались с банковским абсурдом?
Было ли в вашей жизни нечто подобное? Расскажите, как вы справлялись с нелепыми требованиями банков.
Может, у вас есть свои лайфхаки выживания в мире «регламентов»?
Давайте обсудим в комментариях — и поделимся опытом. Вдруг кому-то это сэкономит пару часов (и нервов).