Перед линейкой мама закрепила на Ярике бабочку. Спустя одиннадцать лет он танцевал последний вальс в галстуке-селёдке. Устраиваться в свою школу он пришел с расстегнутым воротом.
В приемной его встретила Елена Владимировна:
- Панкратов! Решил-таки в родные стены вернуться?
- Если учителем – то только в любимую шестую.
- Красавец, возмужал! – учительница потрепала его по плечу. – Диплом с отличием?
- Именно. Первый год хочу вести только математику, потом, глядишь, и на физику решусь.
- Молодым везде у нас дорога! – Елена Владимировна важно подняла палец.
Пожелтевший от времени принтер натужно выплевывал большой документ, и секретарь, дожидаясь последней страницы, смотрела тик-токи. Краем уха Ярик слушал историю любви президента Франции. «Искра вспыхнула на уроке литературы. Эммануэль был еще студентом колледжа, а Бриджит – его преподавателем. Глядя в ее блестящие серые глаза, Макрон был уверен, что она его судьба».
Голос девушки-блогера, нарочито слащавый и тягучий, лился патокой. Ярик не понимал: то ли издевается, то ли плохо отыгрывает.
- Во дела! – удивлялась секретарша. – Он был ровесником ее дочери! Двадцать четыре года разницы, офигеть!
Из кабинета директора вышла женщина, держа за руку дочку-первоклашку. Ляйсан Денисовна театрально развела руки:
- Ярик, дорогой! Какая у тебя бабочка была забавная на линейке! Двадцать шесть лет директором работаю – и каждого ученика помню. Проходи, оялма.
Он положил на стол внушительную папку с портфолио. Грамоты с научных конференций, похвальные листы, сертификаты. Дипломная на «пять», практика на «отлично». Картину довершал ярко-красный, как сигнал светофора, диплом выпускника Казанского федерального университета.
- С учителями сейчас беда. Ты нам дыру по математике закроешь, Анна Ивановна выйдет с пенсии на ставку историка, а в начале сентября двух девочек возьмём в началку – так, алла бирса, укомплектуем состав.
Ярик смутился от сравнения с заплаткой на кадровой дыре. Ляйсан Денисовна это заметила.
- Ой, инде, что же я чаю тебе не предложила!
Директриса заметно сдала за последние пять лет. По кабинету она передвигалась вразвалку, словно бабушка в коридоре поликлиники. На подоконнике, заваленном кипами бумаг, ожил электрический чайник.
- Кабинет придется делить с Рамилем Маратовичем. Классов много, сам понимаешь. Школа лопается. Здание рассчитано на восемьсот детей, а сейчас их тысяча с гаком. «Разговоры о важном» будете проводить по очереди, ты первым уроком, а Рамиль вторым.
Ярик подошел к фотографии на стене. На снимке учительский коллектив выстроился в два ряда, и он моментально нашел то самое лицо. Вот она, пятая слева. Внутри остро ужалило, словно током.
- Это наш золотой состав шесть лет назад. Половины уже нет, уволились, - сетовала Ляйсан Денисовна, утирая шею платочком.
Когда Ярик учился в одиннадцатом классе, сотворилась она – Полина Владимировна. Английский, немецкий. Вчерашняя выпускница того же КФУ, красотка в очках с каплевидными линзами, она могла ввести его в гипноз просто гуляя между рядами парт. Ярик вспомнил ее пепельные русые волосы и густые брови – не нарисованные, свои. Подвернутые рукава белой рубашки, которую учительница надевала в жаркие сентябрьские дни. Во время диктантов Полина Владимировна выглядывала в окно и забывалась на мгновения, чуть надламывая ритмику текстов. Тогда Ярик понял, что такое несбыточность мечты. Проще остановить Юпитер, чем добиться внимания Полины Владимировны.
- Какой же ты молодец, Ярослав! Из Казани вернулся в родную Елабугу. А ведь в столице платят по-человечески, не то что у нас.
Он мог ответить, что причина его возвращения стоит в верхнем ряду, пятая слева. Но обошелся дежурной репликой:
- Я патриот своего города.
- Это похвально. Алиса, убавь кондиционер!
Умная колонка послушно отозвалась.
- Родители выпускников подарили. Чудо прям, не наиграюсь с ней! Смотри, как умеет! – восторженно сказала Ляйсан Денисовна, будто готовясь показать Ярику магический трюк с превращением: - Алиса, какая погода в Елабуге?
- Сейчас в Елабуге плюс двадцать шесть, сегодня осадков не ожидается.
- Ай, кызымка, всё знает! Рәхмәт, Алисә!
Ярик вежливо улыбнулся:
- У нас была такая в общаге. А вот кондиционерами бедных студентов не баловали.
Иногда, сидя за ноутбуком в комнатушке общежития, Ярик подолгу искал ее в соцсетях. В стране было много Полин Беловых, но он вычислил ее страницу ВК по общим друзьям. На аватарке семь лет стояла фотография морского конька. Она не выкладывала личных снимков, не делала репостов на «стену». В аудиозаписях - только одна песня Джеффа Бакли. Ярик включал ее в наушниках, подходил к окну и подолгу всматривался в огни «Татнефть-арены». Он хотел начать с ней переписку, тщательно продумывал сообщения, словно сочиняя строки главного стихотворения в его жизни. «Полина Владимировна, как Ваши дела?» Не пойдёт. Хоть и искренне, но как-то прямолинейно. «Полина Владимировна, не тяжело с Вашим классом шебутным?» Тоже мимо. С чего бы ему интересоваться школьной рутиной?
А если так: «Полина Владимировна, я был влюблен в Вас»? Ни за что на свете! Сделав это, Ярик точно бы отключил интернет от своей жизни и ушел в монастырь.
Целых пять лет он не видел ее даже на снимках – а тут красавица-учительница передает ему привет, такая живая и настоящая. Волосы, разделенные аккуратным пробором, собираются в пучок и подчеркивают ее высокий, сияющий лоб. Тургеневская девушка в платье с «Вайлдберриз».
- У тебя ноутбук есть? – говорила директриса откуда-то из соседнего мира. – Наши все старенькие. Учебников в библиотеке не хватает, поэтому учителям не выдаем. Если есть ноут, можешь скачать электронные книги.
Ах, да, книги. Ярик вспомнил, что на её столе каждую неделю появлялись новые романы, которыми Полина Владимировна зачитывалась во время «окон» в расписании. Однажды он проник в кабинет слишком рано и застал учительницу на пуфике-капле. Она подскочила, разгладила юбку.
- Что читаете? – неловко спросил Ярик.
- О, это Элизабет Гаскелл, «Север и юг». Главный герой убийственно харизматичен и решителен. За таким я бы пошла на край света.
Ярик, не читавший «Север и юг», только смущенно хмыкнул. Откровенное признание учительницы сбило его с толку. «Пошла бы на край света». Пока он глупо всматривался в царапину на парте, в кабинет с ржанием заходили одноклассники, а Полина Владимировна намывала доску.
В следующий понедельник он заметил другой роман – «Мельмот скиталец». Книга толстенная, страниц под восемь сотен. Одноклассница Маша говорила, что Полина Владимировна одинока. Как иначе объяснить такие темпы чтения?
- Белова все еще работает? – с наигранной небрежностью поинтересовался Ярик.
- Нет, уволилась в прошлом году. Бестолковая произошла история. Она давала детям задания с сайта «British Council», а это, к слову, нежелательная организация в РФ. На Полинку настрочили жалобу.
В памяти всплыл еще один эпизод. Ляйсан Денисовна однажды назвала её «Полинкой» при детях. Учительница раскраснелась, но промолчала.
- Хорошая была кызымка, активная. Не хотелось её отпускать, но департамент давил: «нам такие педагоги не нужны!». В день увольнения она принесла сюда все свои грамоты и медали. Сказала, что могла бы выбросить их на помойку, но из уважения вернула мне.
- А как же родители? Могли бы вступиться. Письмо написать в Министерство.
- Это не работает. Да и сама Полинка не хотела оставаться. Сильно обиделась. Помню, как детки ревели, когда она уходила. Эх, алла…
Ляйсан Денисовна бросила по пакетику чая в чашки, залила шкворчащим кипятком.
- Попробуй поспорь с департаментом! И я с ними во многом согласна. Все эти иностранные сайты нам не нужны. Нашу страну давно разрушают изнутри. Прививают детям неправильные ценности. Окружают биолабораториями.
- Ну да, - согласился Ярик. – Запускают к нам боевых комаров и тюленей-пехотинцев.
- Чего только не придумают! – подытожила Ляйсан Денисовна.
Под директорскими окнами носились и визжали стайки младшеклассников. Звонкий голосок ворвался в кабинет:
- Бухаем пиво-о-о-о-о-о!
Ляйсан Денисовна метнулась к детям:
- Эй, кто там такой умный? На учет поставим!
Ярик тем временем высматривал знакомые лица в рядах учителей.
- А как там Марсель Алмазович?
- Ушёл. Написали претензию, мол, пахнет перегаром.
- Лилия Рамилевна?
- Вынудили на пенсию. Она как-то раз пригласила детей на концерт татарской эстрады. Пообещала поставить пятёрки. А вот вторая группа осталась на уроке и оценок не получила. Родители в итоге дожали.
- Артур Семёнович?
- Тоже выбили.
- Боже, а физрука-то за что?
- Помнишь, он всегда был ди-джеем на наших дискотеках? Однажды Артур включил песню иностранного агента, какой-то «Монеточки». Видео дошло до Департамента.
- Это несправедливо.
- Согласна, но ничего поделать не можем. Начальство говорит – мы подчиняемся.
Ярик скользил взглядом по рядам учителей. Все улыбались – горящие энтузиазмом педагоги, готовые воспитывать будущие поколения. И такие бесславные точки в карьерах.
- Уволили даже Фирдаусу апу – помнишь эту уборщицу?
- Да. Когда мы бегали по помытому, она обещала отхлестать нас тряпками.
- Ее даже депортировали обратно в Узбекистан. Угадай, за что?
- Ноль идей.
- Как-то раз Фирдауса отвела смену и положила тряпки на батарею. Сначала желтую, а сверху синюю. Кто-то это сфотографировал, выложил в интернет. Мол, у нас в школе демонстрируют нехорошую символику. Департамент потом издал приказ: во всех школах должны быть только черные тряпки!
Ярик в смятении сел за стол. Чай в пластиковой чашке курился тонким паром, по горлу полз ком. Он продолжил диалог:
- Я, наверное, тоже не продержусь тут долго. Не смогу читать методички «Разговоров о важном» по сценарию – слышал, за такое тоже может перепасть.
Ляйсан Денисовна взяла его за руки.
- Как директор, я могу упрашивать тебя. Оставайся, работай, закрывай дыры. Но, как мать троих сыновей, я тебя отговариваю. Выбор за тобой, улым.
Ярик вернул свои грамоты в папку, собрался к выходу. Все его ожидания раскрошились в никуда. Образовательная бюрократия, бескомпромиссная и жестокая, расшвыривается лучшими учителями, родители строчат жалобы на малейшие провинности педагогов, дети доносят даже на уборщиц. И он, простофиля, не догадывался об этом даже тогда, когда силовики заявлялись на лекции и уводили его однокурсников под белы рученьки. Ребята выступали против изменений в учебной программе – а им приписали членство в троцкистских кружках, финансируемых британскими спецслужбами, после чего назначили пятизначные штрафы. Мем смешной, ситуация страшная.
Возле двери Ярик спросил у директрисы:
- Вы знаете, где сейчас работает Полина Владимировна?
- Вроде, в каком-то репетиторском центре. «Дочки-сыночки», если не ошибаюсь.
- Вы уверены, что он так называется?
- Нет. Может, «Детки-конфетки» или «Мишки-топтунишки». Не помню.
Ярик открыл «Яндекс», набрал «репетиторский центр Елабуга». Поисковик выдал «Зайки-знайки». Компания готовила будущих школьников по адресу Чапаева, 43. «Зайки-знайки: грызем гранит науки как капусту!»
Милый в своей нелепости слоган выбил из Ярика смешок. Интересно, а учителя там не носят заячьи уши на ободке?
- Спасибо вам за тёплую встречу! – он поклонился Ляйсан Денисовне и вышагнул в духоту приёмной. Секретарша всё так же смотрела тик-токи и хихикала в пальцы. Из динамика её телефона назойливо лез детский голосок: «Бу-у-у-у-у-хаем пи-и-и-иво-о-о!» Еще одно вирусное видео, что забудется через месяц.
Ярик листал посты «Заек-знаек». Нашел групповое фото педагогов – боже, они и вправду носят мохнатые белые уши! Полина Владимировна стояла с краю, уже без очков, с распущенными волосами. Взгляд потухший, выгоревший.
На его удачу, они искали педагога по математике. Опыт работы с младшими классами у Ярика имелся, практика пройдена на «отлично». Пусть только попробуют отказать.
У президента Франции получилось, и у тебя получится.
6-10 июня 2025